Джейн Остен - Гордость и предубеждение
Вскоре после их возвращения в поместье принесли письмо для Джейн. Оно пришло из Незерфилда, а потому было вскрыто немедленно. В конверте оказался маленький изящный листок, покрытый элегантным легким почерком леди. Элизабет принялась наблюдать за тем, как сестра ее вчитывается в строки, возвращаясь к некоторым еще раз, и как при этом меняется выражение ее лица. Дойдя до конца, Джейн тряхнула головой и отложила послание в сторону, изо всех сил стараясь вернуть свой обычный беззаботный и приветливый вид; однако Элизабет не могла не чувствовать ее волнения, тут же перешедшего и к ней; причем оно оказалось столь велико, что даже отвлекло ее внимание от мистера Уикема. Тем не менее барышням пришлось подождать, пока джентльмены попрощаются; и только после того, как те удалились, Элизабет взглядом пригласила сестру отправиться с ней наверх. Закрыв за собой дверь спальни, Джейн достала письмо.
– Это от Кэролайн Бингли. Не скрою, содержание его удивило меня до крайности. Все обитатели Незерфилда к этому часу уже покинули дом и находятся по пути в город. При этом они не собираются возвращаться. Впрочем, вот, послушай сама.
Первое предложение она прочла вслух; и из него Элизабет узнала о решении сестер Бингли немедленно присоединиться к брату и отправиться в город и о том, что они собираются отужинать сегодня в доме на Гровенор-стрит, где живет мистер Херст. Следующая строка гласила: «Не стану притворяться, будто мне жаль того, что я оставляю Незерфилд, хотя, бесспорно, мне будет очень скучно без твоего общества, милая моя подруга. Но не станем терять надежды. В будущем мы не раз еще познаем те минуты счастья, которые делили с тобой в этом доме. А пока, дабы смягчить боль разлуки, будем переписываться свободно и часто, по первому зову сердца. Надеюсь вскоре услышать о тебе». Всю эту возвышенную чушь Элизабет слушала, все более теряя доверие к лицемерным речам; и, хотя внезапность отъезда семейства и удивила ее, сожалеть барышне, в общем-то, было не о чем. В том, что мистеру Бингли ничто не помешает время от времени наведываться в поместье, Элизабет не сомневалась; а что касается утраты общества его сестер, то тут она не скорбела и тем более была даже уверена в том, что Джейн очень скоро оправится от потрясения.
– Конечно, печально, – после минутного молчания заключила Лиззи, – что ты не повидалась с подругами перед их отъездом. Но как знать, быть может, будущее счастье, о котором пишет мисс Бингли, настанет гораздо раньше, чем ей кажется, и те радостные минуты, что вы делили как друзья, повторятся вновь, только вы уже будете в роли сестер. Не думаю, что они станут держать мистера Бингли в Лондоне под стражей.
– Но Кэролайн вполне определенно говорит о том, что нынешней зимой никто из них не намерен возвращаться в Хертфордшир. Я прочту тебе эту часть.
– “Когда брат покидал нас вчера, ему казалось, что дело, по которому он едет в столицу, решится за три-четыре дня; но, поскольку мы уверены в том, что это совершенно невозможно, и одновременно убеждены, что, когда Чарльз приедет в город, едва ли ему захочется торопиться с возвращением, мы решили поспешить за ним, чтобы бедняге не пришлось проводить свободные часы в полном одиночестве в убогой атмосфере постоялого двора. Многие из наших знакомых уже перебрались в столицу, чтобы провести там зиму. Как жаль, голубушка, что ты едва ли присоединишься к ним. Я искренне желаю, чтобы Рождество в Хертфордшире порадовало тебя теми развлечениями, что приносит нам этот сезон, и чтобы за это время в активе твоем появилось достаточно поклонников, которые могли бы скрасить твою скорбь о разлуке с тремя, чьего общества ты столь несчастливо лишилась.” Из письма явствует, что этой зимой он больше не вернется.
– Отсюда следует только одно: это мисс Беннет не хочет, чтобы он возвращался.
– Отчего ты так думаешь? Это, должно быть, его собственное решение. Он сам себе хозяин. Но позволь мне прочесть то место, которое особенно меня ранило. От тебя мне не нечего скрывать.
– «Мистеру Дарси не терпится увидеть сестру, и, по правде говоря, мы желаем этого ничуть не меньше. Мне кажется, в мисс Джорджиане Дарси в равной степени соединились красота, элегантность и воспитание; и та привязанность, которую испытываем к ней мы с Луизой, лишь увеличивается тем фактом, что мы надеемся вскоре назвать ее своей сестрой. Не помню, делилась ли я с тобой раньше своими соображениями на этот счет, но сейчас я не могу покинуть эти места прежде, чем поведаю о наших чувствах. При этом я верю, что ты не сочтешь мои мысли вздором и безделицей. Мой брат ее обожает и отныне сможет часто встречаться с ней в обстановке самой интимной и деликатной, потому что все ее близкие мечтают о будущем их браке в ничуть не меньшей степени, чем сам Чарльз. Кроме того, будучи его сестрой, я не могу ошибиться насчет его намерений; да и сам он, несомненно, способен покорить любое женское сердце. Теперь, зная обо всем, ты, милая Джейн, сможешь ответить на мой вопрос: неужели я неправа, делая все, чтобы приблизить его счастье?» Что ты думаешь об этой части, Лиззи? – поинтересовалась Джейн, закончив чтение. – Неужели тебе не все еще ясно? Неужели отсюда не следует, что Кэролайн не желает и не надеется назвать своею сестрой меня, что она убеждена в полном безразличии мистера Бингли ко мне и что если она подозревает о моих чувствах к нему, то хочет (как это любезно с ее стороны!) предупредить меня? Может ли здесь вообще существовать другое мнение?
– Да, может. Мое, например, полностью отличается от твоего. Хочешь узнать, о чем я думаю?
– С удовольствием послушаю.
– Я не собираюсь говорить долго. Мисс Бингли заметила, что ее брат влюблен в тебя, и поэтому хочет поскорее женить его на мисс Дарси. Она помчалась за ним в город в надежде удержать его там и заодно пытается убедить тебя в том, что он к тебе совершенно равнодушен.
Джейн покачала головой.
– Это правда, Джейн, и ты должна мне поверить. Никто из тех, кто видел вас хотя бы раз вместе, не станет сомневаться в его чувствах к тебе. И уж точно здесь не возникает ни малейших сомнений у самой мисс Бингли. В чем-чем, а в смекалке ей не откажешь. Если б только она заметила хотя бы половину такого чувства в мистере Дарси, она бы уже бежала заказывать себе подвенечный наряд. Дело тут вот в чем: мы небогаты, а следовательно ничего не можем им предложить за собой. Мисс Бингли желает поскорее заполучить мисс Дарси для брата также и с той целью, чтобы это послужило примером для еще одного «дружественного» брака, с которым, кстати, тоже не все так просто, пока на дороге у нее стоит мисс де Бург. Но не можешь же ты всерьез полагать, славная моя Джейн, что власть мисс Бингли над братом столь велика, что она в состоянии убедить его, будто любит он вовсе не тебя, а сестру своего друга?
– Если бы мы одинаково относились к мисс Бингли, твоя интерпретация этих событий многое бы прояснила, и мне стало бы легче. Но, боюсь, твои слова лишены справедливости. Кэролайн просто не способна на сознательный обман кого бы то ни было; и единственное, на что мне остается теперь уповать, так это на то, что она сама невольно заблуждается.
– Разумеется. Коль скоро в моем заключении ты не нашла утешения, тебе просто необходимо придумать нечто, способное всех сделать добрыми и счастливыми. Теперь ты станешь упрямо верить тому, что мисс Бингли обманута. Ты только что выполнила свой долг по отношению к подруге, и больше тебе волноваться не о чем.
– Но, милая моя сестрица, как могу я стать счастливой, если, пусть даже предполагая самый удачный исход всех моих мучений, я и выйду замуж за человека, чьи сестры и друзья готовы принять в дом кого угодно, но только не меня?
– Здесь я тебе уже не помощница. Если ты, принимая решение о замужестве, сочтешь неудовольствие двух сестер более важным аргументом, чем счастье быть его женой, я искренне советую тебе отказать мистеру Бингли при первой же возможности.
– Как ты можешь об этом говорить? – печально улыбаясь, воскликнула Джейн. – Ты ведь прекрасно знаешь, что, несмотря на то, что сердце мое будет обливаться кровью из-за их несогласия, я ни на секунду не усомнюсь в своем решении.
– Я и сама в этом не сомневаюсь. Если такой день все же настанет, мне не в чем будет тебе посочувствовать.
– Но если он так и не вернется сюда этой зимой, вряд ли от меня вообще потребуется такая жертва. За долгих шесть месяцев может произойти Бог знает что!
К тому, что влюбленным не суждено больше увидеться, Элизабет отнеслась с насмешливым недоверием. В самой этой мысли ей слышались лишь алчные и лживые нотки голоса Кэролайн; и, несмотря на то, как уверенно и искусно источала мисс Бингли свою ложь, Элизабет не верилось, что уговоры сестры хоть как-то способны повлиять на влюбленного джентльмена, ни в чем не зависящего от собственного женского окружения.
Элизабет поспешила сообщить своей сестре об этих соображениях в манере предельно решительной и твердой и вскоре довольно заметила, что слова ее наконец-то возымели должный эффект. Джейн снова воспрянула духом, и теперь в глазах ее засветился пусть еще и слабый, но все же огонек надежды на то, что Бингли непременно навестит ее этой зимой.
