Ивлин Во - Пригоршня праха
— Извините, если опоздала, — сказала она. — Вон Винни никак не могла отыскать свои ботинки. Я ее тоже взяла. Я знала, что вы на самом деле не против. Она ездит по половинному билету.
Винни оказалась некрасивой девчонкой в огромных очках с золотой оправой. Когда она говорила, было видно, что у нее нет двух передних зубов.
— Надеюсь, вы не собираетесь взять ее с собой.
— А то как же? — сказала Милли. — Она нам помехой не будет, головоломкой своей займется.
Тони наклонился к ребенку.
— Послушай, — сказал он, — ты ведь не хочешь ехать в какой-то противный отель. Ты поедешь с этим симпатичным джентльменом. Он повезет тебя в магазин и разрешит выбрать там самую большую куклу, а потом отвезет домой на машине. Ты ведь хочешь поехать с ним, правда?
— Нет, — сказала Винни, — хочу к морю. Не хочу ехать с этим дядей. Не хочу куклу. Хочу к морю с маманей.
Теперь уже не только сыщики, но и кое-какие пассажиры стали обращать внимание на разномастную группу.
— Господи, — сказал Тони, — ничего не поделаешь — придется ее взять.
Сыщики в некотором отдалении следовали за ними по платформе. Тони поместил своих спутниц в пульмановский вагон.
— Ишь ты, — сказала Милли, — в первом классе едем. Правда, здорово? Чаю можно выпить.
— А мороженое можно?
— У них небось нет мороженого. Зато ты можешь выпить чайку.
— А я хочу мороженого.
— Мороженое получишь, когда приедем в Брайтон. А теперь не балуйся займись головоломкой, а то мама тебя не возьмет в другой раз к морю.
— Ну и ребенок! Я думал, такие только в книжках бывают, — сказал Джок, покидая Тони.
И Винни четко выдерживала эту роль всю дорогу до Брайтона. Изобретательностью она не отличалась, но классические приемы знала назубок, вплоть до таких избитых, но грозных трюков, как сопенье, покряхтыванье и жалобы на тошноту.
Номер в отеле для Тони заказывали поверенные. Поэтому дежурный администратор несколько оторопел, увидев Винни.
— Мы оставили вам двойной и одинарный смежные номера с ванной и гостиной, — сказал администратор, — мы не предполагали, что вы привезете с собой дочь. Вам потребуется еще одна комната?
— Ой, да Винни со мной поселится, — сказала Милли.
Сыщики, стоявшие поблизости, недовольно переглянулись. Тони написал „мистер и миссис Ласт“ в книге посетителей
— С дочерью, — подсказал администратор, ткнув в строку.
Тони заколебался:
— Это моя племянница, — сказал он и записал на следующей строке „мисс Смит“.
Сыщик, зарегистрировавшийся строкой ниже, заметил своему коллеге:
— На этот раз он выпутался. Башковитый парень. Но только в этом деле все не по-людски. И не по правилам. И еще ребенка с собой прихватили. Одно слово — почтенный семейный выезд. Только этого нам не хватало. А нам ведь надо и о репутации фирмы подумать. Ни к чему, чтоб к нам цеплялся королевский поверенный.
— А что, если тяпнуть по-быстрому? — безразлично отозвался коллега.
Наверху в номере Винни спрашивала:
— А где море?
— Прямо через дорогу.
— Хочу посмотреть на море.
— Уже темно, золотко. Завтра посмотришь.
— Хочу сегодня.
— Поведите ее сейчас, — сказал Тони.
— А вы правда не будете скучать?
— Истинная правда.
— Мы недолго.
— Ничего. Пусть наглядится вволю. Тони спустился в бар и, обнаружив там сыщиков, очень обрадовался. Он стосковался по мужскому обществу.
— Добрый вечер, — сказал он.
Сыщики подозрительно покосились на него. Все словно нарочно складывалось так, чтобы оскорбить их профессиональные чувства.
— Добрый вечер, — сказал старший сыщик. — Паршивая сегодня погода, сырая.
— Выпейте со мной. — Ввиду того, что Тони и так оплачивал их расходы, приглашение было явно излишним, но сыщик помоложе инстинктивно оживился и сказал:
— А почему бы и нет?
— Переходите за мой столик. Мне тут одиноко. Они отнесли выпивку на дальний столик, где их, не мог слышать бармен.
— Мистер Ласт, так не годится, сэр, — сказал старший сыщик. — Вам не положено нас узнавать. Уж не знаю, что бы на это сказали в конторе.
— Наше вам, — сказал младший сыщик.
— Это мой коллега мистер Джеймс, — сказал старший сыщик. — Моя фамилия Бленкинсон. Джеймс в нашем деле новичок.
— Совсем как я, — сказал Тони.
— Жаль, что такая паршивая погода выдалась для работы, — сказал Бленкинсон, — сырость, и ветер дует. У меня все кости ломит.
— Скажите, пожалуйста, — сказал Тони, — берут когда-нибудь детей в такого рода поездки?
— Никогда.
— Я так и думал.
— Раз уж вы спросили, мистер Ласт, я так скажу — это неправильно и неосмотрительно. Не годится так, в этих делах важно произвести хорошее впечатление. Насчет нас с Джеймсом можете не беспокоиться. Мы об этом на суде — ни гугу. Но на слуг полагаться нельзя. Вдруг нарветесь на новичка в судебных делах, а он возьми да и ляпни что не след. Тогда что? Не нравится мне это, мистер Ласт, по правде вам скажу.
— А мне и подавно.
— А я детишек люблю, — сказал Джеймс, новичок в этом деле. — Ну как, тяпнем еще по одной? Мы угощаем.
— Скажите, — попросил Тони, когда они уже порядком посидели за столиком. — Вам, должно быть, пришлось повидать немало пар, подготавливающих здесь развод, скажите, как им удавалось скоротать день?
— Летом все проще, — сказал Бленкинсоп, — девицы обычно купаются, а джентльмены читают газеты на эспланаде; одни катаются на машинах, другие просто торчат в баре. Но почти все рады-радехоньки, когда приходит понедельник.
Когда Тони поднялся в номер, Милли с дочерью сидели в гостиной.
— Я заказала мороженое, — сказала Милли.
— Превосходно.
— Хочу сейчас ужинать, хочу сейчас ужинать.
— Сейчас нельзя, золотко, уже поздно. Тебе принесут мороженое.
Тони вернулся в бар.
— Мистер Джеймс, — сказал он, — если я вас правильно понял, вы сказали, что любите детей?
— Да, но в меру, разумеется.
— А вы не согласились бы пообедать с девочкой, которая приехала вместе со мной? Я был бы вам весьма признателен.
— Нет, нет, сэр, едва ли.
— Вы убедитесь, я не останусь в долгу.
— Я бы с удовольствием, но, видите ли сэр, это не входит в мои обязанности. — Джеймс было дрогнул, но тут вмешался Бленкинсоп.
— Это никак невозможно, сэр.
Когда Тони ушел, Бленкинсоп решил поделиться с Джеймсом сокровищами своего опыта; он в первый раз работал в паре с Джеймсом и счел своим долгом научить младшего товарища уму-разуму.
— Самое трудное в нашем деле — внушить клиенту, что развод дело серьезное.
В конце концов непомерные посулы, две-три порции мороженого и вызванное ими легкое уныние все же заставили Винни пойти в постель.
— Как будем спать? — спросила Милли.
— Как хотите.
— Нет уж, как вы хотите.
— Наверное, Винни будет уютнее с вами… но утром, когда принесут завтрак, ей, конечно, придется перейти в другую комнату.
Винни устроили в уголке огромной кровати, подоткнули со всех сторон одеялом, и, она, к изумлению Тони, уснула, прежде чем они спустились ужинать.
Вместе с одеждой Тони и Милли сменили настроение. Милли надела свое лучшее вечернее платье, огненно-красное с голой спиной, насвежо накрасилась, расчесала обесцвеченный перманент, сунула ноги в красные туфли на высоких каблуках, нацепила браслеты, подушила за ушами, вдела огромные серьги из поддельного жемчуга, отряхнула домашние заботы и, облачившись в форму, приступила к выполнению воинского долга — легионер, вызванный к боевой службе после выматывающей зимы в бараках; и Тони, наполняя перед зеркалом портсигар и опуская его в карман вечернего костюма, напомнил себе, что, какой фантасмагоричной и мерзостной ни казалась бы ему — эта ситуация, он должен вести себя как хозяин; итак, он постучался и спокойно прошел в комнату своей гостьи; вот уже месяц он жил в мире, внезапно лишившемся порядка; казалось, разумное и достойное положение вещей, весь накопленный им жизненный опыт был всего-навсего безделицей, по ошибке засунутой в дальний угол туалетного столика; и в каких чудовищных обстоятельствах он бы ни оказался, какие новые безумства ни заметил бы, это ничего не могло добавить к тому всепоглощающему хаосу, который свистел у него в ушах.
Он с порога улыбнулся Милли.
— Прелестно, — сказал он. — Совершенно прелестно. Пойдем обедать.
Их комнаты были на втором этаже. Ступенька за ступенькой, они рука об руку спустились по лестнице в ярко освещенный холл.
— Больше бодрости, — сказала Милли. — Вы что, язык проглотили?
— Извините, вам скучно?
— Нет, это я шучу. А вы паренек серьезный, верно я говорю?
Несмотря на мерзкую погоду, отель, по-видимому, был битком набит съехавшейся на уикенд публикой. Через вращающиеся двери входили все новые и новые гости, глаза у них слезились, а щеки посинели от стужи.
