Л Н. Толстой - Полное собрание сочинений. Том 17
По второму вопросу, о распределении школьного времени, народ всегда и везде неизменно заявляет одно требование: это то, чтобы учение шло только зимою.
Везде одинаково родители с весны перестают посылать своих детей, и дети, остающиеся в школе, около 1/4 или 1/5 части, — мелкота или дети богатых родителей, — ходят неохотно. Когда народ сам нанимает учителя, он всегда нанимает его помесячно на зимние месяцы. Земско-министерское ведомство предполагает, что, как в учебных заведениях заведено 2 месяца вакации, то так же должно быть и в одноклассном сельском училище. С точки зрения земско-министерской это совершенно резонно: дети не забудут ученья, учитель обеспечен на весь год, и ревизорам удобно летом ездить по школам; но народ этого ничего не знает, а здравый смысл его говорит ему, что зимой дети спят по 10 часов, поэтому головы их свежи, что зимою забав и работ для детей нет, и если зимой учить подольше, захватывая вечера, на что нужно в зиму в 11/2 руб. лампу и на столько же керосина, то учения будет довольно. Не говоря уже о том, что летом всякий мальчик мужику нужен, и что летом идет ему жизненное учение, которое важнее школьного. Народ говорит, что за год платить нам учителю не за что, лучше мы прибавим ему за зимние месяцы, ему будет лестнее. И мы скорее найдем учителя за 25 руб. в месяц на семь месяцев, чем за 12 руб. в месяц на весь год. А на лето учитель наймется в другое место.
По третьему вопросу, о распределении школ по местностям, распоряжения народа в особенности отличаются от распоряжения училищного совета. Во-первых, распределение школ, т. е. больше или меньше их распространено в известной местности, всегда (когда народ сам распоряжается) зависит от всего характера населения. Где народ больше занимается промыслом, ходит на заработки, где ближе к городам, где ему нужнее грамота, там и больше школ; где местность более глухая, земледельческая, там их меньше. Во-вторых, когда народ сам распоряжается, он распределяет школы так, чтобы каждый родитель имел возможность пользоваться школою за свои деньги, т. е. посылать в нее своих детей. Крестьяне маленьких, не отдаленных деревень, в 40—30 душ, каких наберется бòльшая половина всего населения, предпочитают иметь дешевенького учителя у себя в деревне, чем дорогого в центре волости, куда их дети не могут ходить и ездить. От этого распределения школ самые школы, устраиваемые крестьянами, правда, отдаляются от требуемого образца школы, но за то получают самые разнообразные формы, подделывающиеся повсюду к местным условиям. Тут церковнослужитель учит из соседней деревни 8 мальчиков в своей квартире по 50 коп. в месяц. Тут маленькая деревня наняла солдата за 8 рублей в зиму, и он ходит по дворам. Здесь богатый дворник нанял к своим детям учителя за 5 руб. и харчи, и соседние крестьяне пристроились к ним, приплачивая учителю по 2 руб. за мальчика. Там большая деревня, или тесно сидящая волость собрала по 15 коп. с души и с 1.200 душ наняла учителя за 180 руб. в зиму. Там священник учит, получая в вознаграждение иногда деньги, иногда помощь работой, иногда и то и другое. Главное различие в этом отношении взгляда крестьян от взгляда земства состоит в том, что крестьяне, по местным условиям, более или менее им выгодным, устраивают лучшего или худшего качества школы, но так, что нет ни одной местности, которая бы так или иначе не могла устроить у себя учение, тогда как при земском устройстве бòльшая половина населения остается вне всякой возможности в каком бы то ни было дальнем будущем воспользоваться образованием. В отношении мелких деревень, составляющих везде половину населения, земско-министерское ведомство действует весьма решительно. Оно говорит: мы учреждаем школу там, где есть помещение и где крестьяне с волости собрали столько денег, чтобы держать учителя в 200 руб. Мы добавляем от земства сколько недостает, и школа вносится в списки, а деревни, которые отдалены от школы, могут возить своих детей, если хотят. Разумеется, крестьяне не возят, потому что далеко, а платят. Так, в Ясенецкой волости все платят за 3 школы, но пользуются школами 3 деревни в 450 душ, а всех душ 3.000, так что пользуется школами одна седьмая населения, а платят все. В Чермошенской волости 900 душ, и есть школа, но в школе учатся только до 30 учеников, так как все деревни волости разбросаны. На 900 душ должно быть около 400 учащихся. А между прочим и в Ясенецкой, и в Чермошенской волости дело распределения школ уже считается удовлетворительно поконченным.
По отношению к выбору учителя народ тоже руководствуется совершенно другими взглядами, чем земство. Народ, избирая учителя, по-своему смотрит и ценит его достоинства, как учителя. Если учитель побывал в околодке, и народ знает, какие были результаты его учения, — он ценит его по этим результатам, как хорошего или дурного учителя; но, помимо учительских качеств, народ смотрит на то, чтобы учитель был человек близкий к мужику, умеющий понимать его жизнь и говорить русским языком, и потому всегда предпочтет сельского городскому учителю. Но при этом народ не имеет никаких пристрастий или антипатий к какому бы то ни было классу: дворянин, чиновник, мещанин, солдат, дьячок, священник — всё равно, только бы был человек простой и русский. Поэтому крестьяне и не имеют никакого повода исключать церковнослужителей из учителей, как это делают земства. Земства выбирают учителей из чужих людей, выписывают из городов, народ же приискивает их в своей среде. Главное же различие в этом отношении между взглядом обществ и земства состоит в том, что у земства есть один тип, — учитель, слушавший педагогические курсы, кончивший курс семинарии или училища, в 200 руб. У народа, который не исключает и этого учителя и ценит его, если он хорош, есть градации всех возможных учителей. Кроме того, у бóльшей части училищных советов есть определенные любимые типы учителей, и большею частию типы, чуждые народу и чуждые народа, и есть нелюбимые типы. Так, очевидно, любимый тип многих уездов Тульской губернии есть учительницы. Нелюбимый же тип есть церковнослужители, и во всем Тульском уезде и Крапивенском нет ни одной школы с учителем из духовных лиц, чтò в административном отношении очень замечательно. В Крапивенском уезде 50 приходов. Церковнослужители суть самые дешевые учителя, так как имеют оседлость и большею частию могут учить в своем доме с помощью жены, дочерей, — и они-то, как нарочно, все обойдены, как будто они самые вредные люди.
По отношению к вознаграждению учителей отличие взгляда народа от взгляда земства уже почти всё высказано в предыдущем. Оно состоит: 1) в том, что народ берет себе учителя по средствам и признает и знает по опыту, что учителя есть на все цены: от двух пудов муки в месяц до 30 руб. в месяц; 2) что учителя надо вознаграждать только за зимние месяцы, те, в которые может быть ученье; 3) что народ как в устройстве помещения, так и при вознаграждении учителя, всегда умеет найти дешевый путь вознаграждения: он дает муку, сено, подводы, яйца и различные мелочи, незаметные для мира, но улучшающие положение учителя; 4) главное то, что учителю платят и прибавляют — или родители учеников помесячно, или всё общество, пользующееся выгодами школы, а не незаинтересованная прямо в этом деле администрация.
Земско-министерское ведомство в этом отношении и не может поступать иначе, как оно поступает. Норма жалованья для образцового учителя дана, следовательно нужно собрать как бы то ни было эти средства. Например, предполагается обществом учредить школу, — волость дает известное количество копеек с души. Земство соображает, сколько прибавить. Нет требований других школ, — оно дает больше, иногда вдвое того, чтò дало общество; иногда, если все деньги распределены, дает меньше или вовсе отказывает. Так, в Крапивенском уезде есть общество, дающее 90 рублей и земство к ним приплачивает 300 руб. на школу с помощником; и есть другое общество, дающее 250 руб., и земство приплачивает 50 руб., и третье общество, которое предлагает 56 руб., и земство отказывает ему в прибавке и в открытии школы, так как этих денег недостаточно для нормальной школы, а деньги уже распределены. Итак, главные различия в административном отношении взгляда народа и земства следующие: 1) Земство обращает большое внимание на помещение и тратит на него большие деньги; — народ обходит эти затруднения домашними экономическими средствами и смотрит на школы грамотности, как на преходящие, временные учреждения; 2) Земско-министерское ведомство требует ученья круглый год, за исключением июля и августа, и нигде не вводит вечерних классов; — народ требует ученья только зимою и любит вечерние классы; 3) Земско-министерское ведомство имеет определенный тип учителей, ниже которого оно не признает школы, и имеет отвращение к церковникам и вообще местным грамотеям; — народ никакой нормы не признает и избирает учителей преимущественно из жителей местных; 4) Земско-министерское ведомство распределяет школы случайно, т. е. руководствуясь тем только, чтобы могло составиться нормальное училище, и не заботится о той бòльшей половине населения, которая при этом распределении остается вне школьного образования; — народ не признает не только определенной внешней формы школы, а самыми разнообразными путями приобретает себе на всякие средства учителей, устраивает школы худшие и дешевые на маленькие средства, хорошие и дорогие на большие средства и при этом преимущественно обращает внимание на то, чтобы все местности пользовались на свои деньги ученьем;
