Жорж Санд - Маленькая Фадетта
— Дайте мне ваши руки, Сильвинэ Барбо, и отвечайте мне всю правду. Ведь вы не платите мне за мое беспокойство, я ухаживала за вами не для того, чтобы терпеть ваши дерзости и неблагодарность. Слушайте внимательно мои вопросы и отвечайте без запинки.
— Спрашивайте, что хотите, Фадетта, — ответил Сильвинэ, изумленный строгим тоном этой девочки, которой он часто кидал вслед камнями, в былые времена, за её насмешки.
— Сильвэн Барбо, — продолжала она, — вы, кажется, хотели умереть?
Сильвинэ мысленно вздрогнул от этих слов, но она крепче сжимала его руку, словно подчиняя его своей власти, и он прошептал смущенно:
— Конечно, смерть была бы для меня большим счастьем. Я вижу, что только сгораю и стесняю моих родных своей болезнью и…
— Говорите, Сильвэн, не скрывайте от меня ничего.
— И моей ревностью, которую я не в силах побороть, — удрученно проговорил Сильвинэ.
— И также вашим дурным сердцем, — сказала Фадетта так сурово, что он рассердился и испугался одновременно.
XXXVIII— Отчего вы говорите, что у меня дурное сердце? — спросил он. — Вы меня оскорбляете, потому что видите, что я не могу защищаться.
— Я говорю вам правду, Сильвинэ, — продолжала маленькая Фадетта, — скажу вам больше. Я нисколько не сочувствую вашей болезни, потому что знаю, что она не тяжелая. Если вам и грозит какая-нибудь опасность, так это только сойти с ума; а вы, кажется, очень усердно добиваетесь этого. Не знаю, до чего доведут вас ваша слабохарактерность и ваше притворство.
— Можете упрекать меня в слабохарактерности, но упрека в притворстве я не заслужил! — возразил Сильвинэ.
— Не пробуйте оправдываться, Сильвинэ, я знаю вас лучше, чем вы сами; и говорю вам, что слабость порождает лживость; вот почему вы неблагодарны и любите только самого себя.
— Вероятно, брат Ландри очень меня вам бранил, что вы такого дурного обо мне мнения, Фаншон Фадэ. Ведь вы только можете меня знать с его слов, значит, он совсем не любит меня.
— Вот этого-то я и ждала, Сильвэн! Я знала, что сейчас же вы начнете жаловаться и обвинять вашего брата. Ваша дружба к нему переходит в злость и досаду, до того она невероятна и безрассудна. Я и заключила, что вы на половину не в своем уме и вовсе не добрый. А я говорю вам, что Ландри любит вас в десять тысяч раз больше, чем вы его, он всем это доказывает — он никогда не упрекает вас и не причиняет вам никакого горя, не то что вы ему. Напротив, он всегда вам уступает и угождает. Как же вы хотите, чтобы я не заметила между вами разницы? Чем строже я к вам относилась, тем более хвалил вас Ландри. Я считаю, что только несправедливый мальчик может не оценить такого доброго брата.
— И так, вы меня ненавидите, Фаншон, я в этом не ошибся; я отлично знал, что вы наговариваете брату на меня и отталкиваете его от меня.
— И этого я ждала от вас, Сильвэн; очень рада, что вы и меня к нему присоединили. Хорошо, я отвечу вам — вы злой мальчик и говорите ложь, потому что вы оскорбляете девушку, не зная её, которая всегда заступалась за вас и помогала вам тайно, хотя вы не скрывали вашего отвращения к ней; девушку, которая сто раз лишалась из-за вас своего единственного удовольствия видеть Ландри, и постоянно отсылала его к вам. Таким образом, ценою собственного горя, она доставляла вам радость. А ведь я не была ничем вам обязана. С тех пор как я себя помню, вы всегда относились ко мне враждебно, я никогда не видела такого гордого и важного мальчика. Часто случай представлялся вам отомстить, но я этого не делала и платила вам добром за зло. Я глубоко уверена, что христиане должны прощать ближним, чтобы угодить Богу. Но напрасно упоминаю я про Бога при вас, вы Его не хотите знать, вы сами себе враг и вредите спасению вашей души.
— Я позволил вам многое, Фадетта, но это уже слишком! Вы меня обвиняете в том, что я нехристь?
— Да разве вы сейчас не сказали, что хотите умереть? По вашему, это желание христианина?
— Я не говорил этого, я сказал только…
И Сильвинэ смущенно остановился, думая о своих словах; после выговора Фадетты, они ему казались неблагочестивыми.
Но она не успокоилась и продолжала его пилить:
— Может быть, вы сами не думали о том, что говорили. Мне кажется, что вы вовсе не хотите умереть, а просто притворяетесь, чтобы властвовать в вашей семье, мучить вашу бедную мать, убитую горем, и вашего близнеца, который очень доверчив и воображает, что вы хотите с собой покончить. Меня же вы не обманете, Сильвэн. Я уверена, что вы боитесь смерти, как и все мы грешные и даже больше всех; а нарочно забавляетесь страхом всех любящих вас. Вам нравится, что из-за вас во всем уступают и отменяют из-за вас самые умные и необходимые решения, только вы заговорите о вашей кончине. Да ведь это очень удобно и приятно на самом деле видеть, как все преклоняются перед каждым вашим словом, будто один вы хозяин в целом доме. По Бог не одобряет ваших беззаконных поступков, и вы еще несчастнее, чем если бы вы подчинялись, а не повелевали. Вы скучаете, что ваша жизнь течет так ровно и спокойно. Вам не достает вот чего, чтобы сделаться добрым и хорошим мальчиком, Сильвэн — вам надо грубых родителей, нищету, голод и дурное обращение. Если бы вы были воспитаны, как я, и брать Жанэ, вы стали бы благодарны за всякую малость, не то что теперь. Не сваливайте ваших капризов на то, что вы близнец, Сильвэн. Я слышала, что очень уж много толковали про дружбу близнецов; вы и поверили, что не можете жить без брата и довели вашу любовь до крайности. Но Бог справедлив, и наверно не предназначает нам несчастную судьбу еще во чреве матери. Он всеблагий и не вселяет нам несбыточных желаний, и вы оскорбляете Его, если думаете, что ваша кровь и плоть сильнее вашего разума. Никогда я не поверю, что вы, будучи в своем уме, не можете поборот по своему произволу вашу ревность. Вы просто сами не хотите: слишком потакали этому недостатку, и вот воображение взяло верх над вашим долгом.
Сильвинэ молчал и не перебивал строгих внушений Фадетты. Он чувствовал, что во многом она права, только одного она не признавала: что он старался превозмочь свою ревность и сам упрекал себя в эгоизме. Она отлично знала, что преувеличивала, но нарочно хотела напугать его сначала, чтобы лучше повлиять на него после кротким утешением. И она заставляет себя быть с ним суровой и сердитой, а её сердце обливалось кровью от сострадания и нежности к нему. Она ушла от него более измученная и разбитая, чем он сам.
XXXIXНа самом деле Сильвинэ и на половину не был так болен, как всем казалось и как он воображал. Маленькая Фадетта, пощупав его пульс, убедилась, что жара у него нет, а бредил он потому, что его голова была еще слабой и больной. Фадетта задумала повлиять на его рассудок и навести на него страх. Утром она вернулась в нему. Хотя он и не спал всю ночь, но был спокоен и решителен. Он протянул ей руку, как только увидел ее, но она отдернула свою.
— Зачем протягиваете вы мне руку, Сильвэн? — спросила она. — Вы, вероятно, хотите знать, нет-ли у вас лихорадки. Я и так вижу по вашему лицу, что нет.
Сильвинэ, сконфуженный тем, что она не дотронулась до его руки, сказал:
— Я хотел поздороваться с вами, Фадетта, и поблагодарить вас за ваши заботы обо мне.
— В таком случае принимаю ваше пожатие, — ответила она, удерживая его руку в своей, — я всегда отвечаю на вежливость; не считаю вас настолько двуличным, чтобы встречать меня приветливо, если вам неприятно мое присутствие.
Сильвинэ, наяву, было еще приятнее держать её руку, чем во сне, он обратился к ней ласково:
— Вы вчера меня очень бранили, Фаншон, но я не сержусь на вас, сам не знаю почему? Я даже нахожу, что вы очень добры, если навещаете меня после всего того, что я вам сделал дурного.
Фадетта села около его постели и заговорила с ним не так, как вчера; она была добра, нежна и кротка. После вчерашнего выговора, Сильвинэ было еще приятнее её ласковое обращение. Он много плакал, сознался в своей вине и просил прощения просто и чистосердечно. Маленькая Фадетта убедилась, что он добр, а только не разумен.
Она выслушала его со вниманием, иногда слегка порицая его. Когда она хотела высвободить свою руку, он удерживал ее, словно её прикосновение исцеляло его от горя и болезни.
Когда она увидела, что достигла своей цели и успокоила его, она ему сказала:
— Теперь я уйду, а вы вставайте, Сильвинэ, вы здоровы и нечего вам нежиться, пока ваша мать сбивается с ног, услуживая вам. А потом съешьте то, что я вам принесла. Это мясо; знаю, что оно вам противно и вы предпочитаете вредную зелень. Но все-таки заставьте себя попробовать, не смотря на ваше отвращение. Не делайте страшных гримас. Вы очень обрадуете вашу мать, если будете хорошо питаться. На второй раз вам будет легче, а на третий вы и забудете, что не хотели есть. Увидите, что я права! Прощайте, надеюсь, я не буду вам больше нужна; вы будете здоровы, если захотите.
![Жорж Санд - Волынщики [современная орфография]](/uploads/posts/books/141636/141636.jpg)
