Сомерсет Моэм - Миссис Креддок
— Надо отдать справедливость, — рассмеялась мисс Лей, — не все генералы так безнадежно глупы, как наш бедный Хэнкок!
— Уверяю вас, мадам, все! Как только выясняется, что человек ни к чему не способен, его тотчас производят в генералы, просто в пример остальным. И легко понять почему. У родителей, отправляющих своего отпрыска в армию, всегда должна быть возможность сказать: «Может, наш сын и дурак, зато из него получится отличный генерал».
— Пожалуйста, не разгоняйте генералов, — сказала мисс Лей. — Они очень кстати на чаепитиях.
Мистер Бэкот открыл рот, чтобы горячо возразить, но тут его окликнул Крэддок:
— Мы хотим включить вас в команду. Сыграете в паре с мисс Хэнкок против моей жены и генерала? — Обернувшись к супруге, он позвал: — Берта, иди сюда!
— Нет, нет, Эдди, сегодня я пропускаю игру, — отозвалась Берта. Она поняла, что муж намеренно поставил всех слабых игроков в одну партию, рассчитывая побыстрее избавиться от них. — Мне не хочется.
— Ты должна играть, иначе разобьешь следующие пары, — настаивал Крэддок. — Все уже расписано: мисс Гловер и я играем против мисс Джейн Хэнкок и Артура Брандертона.
Берта гневно сверкнула глазами, но Крэддок, конечно, не заметил ее раздражения. Он предпочитал брать в пару мисс Гловер. Сестра священника играла превосходно, и ради хорошей игры Крэддок легко мог пожертвовать чувствами жены. Неужели он не знает, что Берту вообще не интересует теннис, что она участвует в этой забаве только затем, чтобы побыть рядом с ним? Рядом с Крэддоками в этот момент находились только мисс Гловер и Артур Брандертон, и Эдвард в своей обычной добродушной манере пошутил:
— Берта у нас неумеха! Конечно, она пока только новичок. Дорогая, ты не против сыграть в паре с генералом Хэнкоком?
Артур Брандертон засмеялся, Берта тоже улыбнулась мужниной остроте, но при этом покраснела.
— Я совсем не буду играть. Необходимо проследить, чтобы подали угощение, и потом еще не все гости собрались, надо их принять.
— Ах да, я и забыл, — беззаботно ответил Эдвард и, взяв под руку молодого Брандертона, двинулся прочь. — Идем, старина. Нужно подыскать замену в команду начинающих. — Мысли о жене он уже выбросил из головы.
Эдвард обладал невероятно дружелюбной, открытой манерой общения, так что окружающие моментально проникались к нему симпатией. Берта, бледнея, проводила обоих мужчин взглядом.
— Мне нужно на минутку заглянуть в дом. Фанни, голубушка, займите миссис Брандертон, — сказала она мисс Гловер и поспешно удалилась.
Берта вбежала в спальню, бросилась на кровать и залилась слезами. Унижение казалось ей смертельным. И как только Эдди — любовь всей ее жизни! — мог обойтись с ней так жестоко? Что плохого она ему сделала? Он знает, да, прекрасно знает, какое счастье способен подарить Берте, и нарочно повел себя грубо. Берта горько рыдала, ревность к мисс Гловер (не к кому иному!) внезапно острой болью пронзила ее сердце.
— Он меня не любит! — простонала она, и слезы еще сильнее хлынули из ее глаз.
В дверь постучали.
— Кто там? — крикнула Берта.
Ручка повернулась, в спальню вошла мисс Гловер, от волнения покрывшаяся красными пятнами.
— Прошу прощения, Берта, но мне показалось, что вам нехорошо. Могу я чем-нибудь помочь?
— Ничего страшного, — ответила Берта, вытирая слезы. — Жара плохо действует на меня, вот голова и разболелась.
— Попросить Эдварда подняться к вам? — сочувственно предложила мисс Гловер.
— Зачем мне Эдвард? — раздраженно ответила Берта. — Через пять минут я буду в полном порядке. У меня часто бывают похожие приступы.
— Я уверена, что он не хотел вас обидеть. Он сама доброта!
— Что вы такое вообще говорите, Фанни! — вспыхнула Берта. — Кто не хотел меня обидеть?
— Я подумала, что вы расстроились, когда Эдвард назвал вас неумехой и новичком в игре.
— Милая, вы, должно быть, считаете меня совсем дурочкой! — нервно рассмеялась Берта. — Совершенно очевидно, что я и есть неумеха. Говорю же, всему виной погода. Хорошенькая жизнь у меня была бы, если бы я огорчалась всякий раз, когда Эдди скажет что-либо подобное!
— Может быть, все-таки прислать Эдварда к вам? — с сомнением в голосе спросила мисс Гловер.
— Боже милостивый, зачем? Видите, мне уже лучше. — Берта промокнула глаза и провела по лицу пуховкой. — Дорогая, мне всего лишь сделалось дурно из-за жары. — Она сделала над собой усилие и звонко расхохоталась, так что сестра викария почти поверила в правдивость ее слов. — Ну, пора идти к гостям, не то миссис Брандертон станет жаловаться на мои скверные манеры больше обычного.
Берта обняла добродетельную деву за талию и почти бегом потащила ее за собой вниз по лестнице, к ужасу и изумлению последней.
За оставшийся вечер Берта ни разу не бросила взгляда на Крэддока, однако блистала очарованием, весело щебетала и смеялась. Все собравшиеся отметили приподнятое настроение хозяйки и сошлись на том, что она совершенно счастлива.
— Глаз радуется, когда видишь такую замечательную пару, — выразил общее мнение генерал Хэнкок. — Полное благополучие в семье!
Однако недавняя сцена не ускользнула от острого взора мисс Лей. С щемящим сердцем она видела, как мисс Гловер побежала вслед за Бертой. К сожалению, в ту минуту мисс Лей не могла остановить сестру викария, поскольку была связана разговором с миссис Брандертон. «До чего же навязчивы эти добросердечные души! Лучше бы оставила бедную девочку в покое!» — пронеслось у нее в голове.
Чуть позже мисс Лей озарило прозрение, она поняла всю картину. «Какая же я бестолковая! — мысленно отругала она себя и, обмениваясь сладко-завуалированными дерзостями с миссис Брандертон, продолжила обдумывать произошедшее. — Все стало ясно с первого раза, когда я увидела их вместе. Как я могла забыть?»
Мисс Лей пожала плечами и пробормотала себе под нос максиму Ларошфуко:
— Entre deux amants ily a toujours un qui aime et un qui se laisse aimer[26].
Помолчав, она на том же языке произнесла еще одну фразу; не зная автора, мисс Лей осмеливалась приписывать ее себе. Ей показалось, что эти слова как нельзя лучше подходят к ситуации.
— Celui qui aime a toujours tort[27].
Глава XIV
Берта и мисс Лей провели беспокойную ночь. Эдвард же после дневных трудов и сытного ужина, разумеется, спал сном праведника. Берта, лелея свою обиду, с трудом заставила себя поцеловать мужа на ночь, после чего тот, по обыкновению, повернулся к ней спиной и захрапел. Мисс Лей, знавшая о сложностях, которые ожидают семейную чету, спрашивала себя, может ли чем-то помочь. Но чем? Муж и жена читали книгу жизни по-разному: она — курсивом, он — большими круглыми буквами, как в прописях. Возможно ли было подобрать для них общие символы? Естественно, первый год супружества нелегок, и к прочим разочарованиям обычно добавляется пресыщение плоти. В каждом браке неизбежны моменты полного отчаяния, и здесь опаснее всего сторонний наблюдатель, который придает им преувеличенное значение и своим вмешательством обращает преходящую трудность в постоянную, то есть еще туже затягивает узел, вместо того чтобы дождаться, пока его ослабит время.
Эти размышления привели мисс Лей к довольно логичному выводу, который более всего соответствовал ее натуре: в подобных обстоятельствах лучше ничего не предпринимать — пусть все идет своим чередом. Тетушка Берты не стала откладывать свой отъезд и на следующий день покинула родственников, как и собиралась.
— Вот видите, — на прощание сказал ей Эдвард, — я же обещал, что уговорю вас задержаться подольше.
— Эдвард, вы замечательный человек, — сухо ответила мисс Лей. — Я никогда в этом не сомневалась.
Крэддок с удовольствием выслушал комплимент, не уловив иронии. Расставаясь с племянницей, мисс Лей ощущала какую-то подозрительную нежность, неловкую и очень странную. Проявлять чувства она не любила и не умела. Тем не менее ей искренне хотелось сказать Берте, что в трудной ситуации та всегда может рассчитывать на ее дружескую поддержку. Вслух, однако, мисс Лей произнесла лишь следующее:
— Если захочешь приехать в Лондон за покупками, можешь остановиться у меня. И вообще, почему бы тебе для разнообразия — если Эдвард отпустит — не провести месяц-другой в компании тетушки?
После того как Крэддок увез мисс Лей на вокзал, Берте вдруг стало очень одиноко. Все эти недели тетушка служила барьером между ней и Эдвардом; приезд мисс Лей оказался очень кстати, когда после первых месяцев безумной страсти Берта понемногу начала понимать, что связана узами брака с мужчиной, которого совсем не знает. Присутствие в доме третьего лица заставляло сдерживать свои порывы, теперь же Берта смотрела в будущее почти со страхом. Любовь к Эдварду причиняла ей горькие душевные страдания. Нет, она по-прежнему любила мужа горячо и страстно, а он… он испытывал к ней всего лишь легкую, спокойную привязанность. Одна мысль об этом приводила Берту в ярость.
