Шарлотта Йондж - Наследник имения Редклиф. Том первый
— Я возьму назадъ свое произведеніе! вскричалъ Гэй, убѣгая изъ комнаты.
Шарлотта бросилась вслѣдъ за нимъ, умоляя его показать головки, а Филиппъ спросилъ у Чарльза, съ кѣмъ онѣ имѣютъ сходство.
— Это цѣлая исторія, — отвѣчалъ Чарльзъ:- цѣликомъ годится въ романъ. Петрарка забываетъ свои поэмы въ портфелѣ!…
Чарльзъ назвалъ Петрарка какъ поэта, вовсе забывъ о Лаурѣ, и потому его не мало удивилъ строгій тонъ Филиппа, когда тотъ спросилъ:
— Ты съ умысломъ это сказалъ, или нѣтъ?
Замѣтивъ, что его слова, сказанныя случайно, задѣли Филиппа за живое, больной видимо обрадовался.
— А-а, кажется, это нѣжная твоя струнка? спросилъ онъ.
Филиппъ всталъ и, выпрямившись во весь ростъ, произнесъ тихимъ, но выразительнымъ голосомъ:
— Я не знаю, шутишь ты, или нѣтъ, но ты не мальчикъ, пора тебѣ понимать, что такими вещами не играютъ. Если ты скрываешь что-нибудь тебѣ извѣстное, ты сильно за это отвѣтишь. Я не могу себѣ вообразить большаго несчастія, какъ если Гэй полюбитъ которую нибудь изъ твоихъ сестеръ.
— Et pourquoi? холодно спросилъ Чарльзъ.
— Ну, теперь я вижу, — сказалъ Филиппъ, опускаясь снова въ кресло и стараясь говорить хладнокровно:- что я напрасно принималъ съ тобою этотъ серьезный тонъ.
Въ эту минуту, въ комнату вошелъ его дядя; онъ заговорилъ съ нимъ о вещахъ постороннихъ такъ спокойно, какъ будто между нимъ и Чарльзомъ ничего особеннаго не произошло.
Чарльзъ, между тѣмъ, торжествовалъ, что ему удалось выдержать характеръ передъ такимъ сильнымъ и высокимъ воиномъ въ красномъ мундирѣ, но вмѣстѣ съ тѣмъ, его очень заинтриговалъ послѣдній разговоръ. Будь онъ увѣренъ, что Филиппъ дѣйствительно влюбленъ въ его старшую сестру, онъ бы никогда не позволилъ себѣ потрунить надъ нимъ. А теперь, онъ былъ въ восторгѣ, что взволновалъ невозмутимаго кузена. Ему и въ голову не приходила мысль, что подъ этой спокойной, приличной наружностью бушуетъ море страсти.
Человѣкъ доложилъ, что экипажи поданы. Мистеръ Эдмонстонъ началъ созывать дамъ, вслѣдствіе чего, въ уборныхъ произошло сильное смятеніе. Старшая горничная еще доканчивала туалетъ миссъ Лоры; Эмми возилась надъ прической Мэри; мистриссъ Эдмонстонъ собирала шали дѣвицъ, а Шарлотта, какъ всегда, суетилась и бѣгала. Какъ Мэри ни отговаривалась, а она должна была все-таки надѣть вѣнокъ изъ герани, сплетенный руками самой Эмми. Бѣдная жертва сидѣла смирно на стулѣ, точно кукла, между тѣмъ какъ Эмми прикалывала шпильками роскошные цвѣты къ ея косѣ. Къ этому времени и Лора одѣлась, всѣ дамы разомъ соединили свое искуство и окружили Мэри, а Шарлотта, перевѣсившись черезъ перила лѣстницы, кричала во все горло: всѣ готовы, кромѣ Мэри! Гэй наигрывалъ: Кузнеца Музыканта, а капитанъ Морвиль расхаживалъ своей поступью по комнатѣ. Когда бѣдной Мэри надѣли длинную золотую цѣпочку на шею — она пришла въ ужасъ, вскочила со стула и сказала:- Нѣтъ, ужъ это слишкомъ. Я потеряла всякое терпѣніе! схватила свою шаль и начала собираться въ путь, но молодыя дѣвушки съ громкимъ смѣхомъ объявили ей, что онѣ не поѣдутъ ранѣе, пока всѣ не покажутся Чарльзу. Шумной толпой ринулись онѣ внизъ по лѣстницѣ, и Эмми первая разлетѣлась прямо къ брату, отвѣсила ему великолѣпный реверансъ и начала вальсировать по комнатѣ:
— Разрядились напропалую! вскричалъ Чарльзъ. Ну, покажитесь хорошенько!
Дамы выступили передъ нимъ въ различныхъ позахъ, точно модныя картинки. Обѣ сестры его были въ бѣломъ, съ вѣнками изъ крупнаго жасмина на головѣ. Лора особенно была интересна въ этомъ туалетѣ. Ея правильныя черты лица, густые коричневые локоны и нѣжная, прозрачная кожа бронались каждому въ глаза.
— Лора напоминаетъ мнѣ сегодня Аполлона, играющаго на лирѣ, что на нотахъ у мама, — сказалъ братъ ея.
— Каковы наши вѣнки? спросила Лора. — Вѣдь это работа Эмми; она рѣзала вѣтки, Гэй держалъ ей лѣстницу, потому что лучшіе цвѣты росли на верху стѣны.
— Видите вы, какъ выдается эта миртовая вѣтка, Гэй? сказала Эмми, указывая на вѣнокъ Лоры: а вы меня все хотѣли увѣрить, что она сойдетъ за жасминную.
— Ахъ! по моему мнѣнію, въ этомъ вѣнкѣ должны бы были быть однѣ мирты! замѣтилъ Гэй.
Филиппъ стоялъ все время молча, прислонившись у дверей. Лора мелькомъ взглянула на него, въ полной увѣренности, что вся ихъ болтовыя кажется ему вздоромъ; она и не подозрѣвала, какое важное значеніе онъ придаетъ каждому ихъ слову и даже взгляду.
— Ну, Мэри! продолжалъ Чарльзъ:- и васъ мои сестрицы постарались, кажется, отлично принарядить,
Мэри сдѣлала гримасу, говоря, что если она увидитъ себя въ огромныхъ зеркалахъ замка Аллонбэй, то никогда не повѣритъ, чтобы такая нарядная лэди могла быть скромная Мэри Россъ.
Въ эту минуту мистеръ Эдмонстонъ напомнилъ имъ, что давно пора ѣхать, и онѣ отправились.
Большая зала въ замкѣ Аллонбэй была великолѣпна; она выходила прямо въ цвѣточную галлерею, всю увѣшанную разноцвѣтными лампами, зелеными гирляндами и уставленную тропическими растеніями. Вся семья была въ сборѣ, гости еще не начали съѣзжаться. Эдмонстоны были радостно встрѣчены веселымъ лордомъ Килькоранъ, его женой, тихой, болѣзненной англичанкой, съ ужасомъ помышлявшей о предстоящемъ вечерѣ; старшимъ сыномъ, Морицомъ, и его меньшими братьями; Эвелиной и двумя ея сестрами, Мабель и Элленъ.
— Бѣдная Шарлотта, зачѣмъ ее оставили дома? подумала Эмми, когда дѣвочки повели ее смотрѣть на лампы въ галлереѣ; какъ будто угадавъ ея мысль, всѣ напали на мистриссъ Эдмонстонъ, упрекая ее за то, что она не привезла свою меньшую дочь на балъ. Лэди Эвелина въ особенности много говорила, а такъ какъ тутъ находился Филиппъ Морвиль, передъ которымъ она робѣла, то, выражая свои чувства, она, какъ всегда, вдалась въ крайность. Къ сожалѣнію, тотъ не обращалъ на нее ни малѣйшаго вниманія.
Всѣ его мысли были поглощены Лорой; ему хотѣлось проникнуть, какой именно смыслъ имѣли намеки Чарльза на нее и на Гэя. При первой возможности, онъ пригласилъ ее танцовать; она съ улыбкой согласилась. Вслѣдъ за нимъ подошелъ Гэй и бойко пригласилъ ее также.
— Я ангажирована, — отвѣчала Лора, съ гордостью взглянувъ на Филиппа, и Гэй прошелъ въ галлерею, гдѣ сидѣла Эмми; съ ней ему не было неудачи. Мистеръ Эдмонстонъ самымъ галантерейнымъ образомъ расшаркался передъ Мэри Россъ, спрашивая ее, согласится ли она пойдти съ такимъ старымъ кавалеромъ. Мэри смѣясь протянула ему руку, и онъ полетѣлъ съ нею, выдѣлывая глиссады и па, прославившіе его, во времена оны, какъ лучшаго танцора въ околодкѣ.
Мистриссъ Эдмонстонъ съ тайнымъ удовольствіемъ слѣдила за своими дѣтьми, радуясь, что они всѣ такъ веселы и счастливы. Въ этотъ вечеръ она была поражена красотою Лоры и Филиппа, которые оба положительно выдавались изъ толпы своимъ виднымъ ростомъ; правильность ихъ лицъ, цвѣтъ темносинихъ глазъ, грація и нѣжность кожи были одинаковы у обоихъ.
— Странное дѣло, подумала она:- Филиппъ настоящій красавецъ, а я никогда не замѣчала этого, да и самый ростъ его тогда только бросается въ глаза, когда онъ стоитъ рядомъ съ другими. Видно сейчасъ, что онъ дорожитъ своими нравственными качествами болѣе, чѣмъ красотой, которая другаго, на его мѣстѣ, сдѣлала бы фатомъ. Какой онъ скромный, приличный! И Лора моя, сегодня, что то лучше обыкновеннаго. Здѣсь право никого нѣтъ красивѣе и граціознѣе ихъ. А другая моя парочка что подѣлываетъ? съ улыбкой продолжала она разсуждать, оглядывая залу. Счастливые! Веселы то какъ, прелесть! Малютка Эмми право не хуже сестры, да и танцуетъ какъ мило! Она точно такъ же граціозна, какъ Лора, только оживленнѣе ея. А у кавалера ея какъ горятъ глаза! Вотъ кто счастливъ то! Да, у Гэя особенная способность наслаждаться радостями жизни!
Мистриссъ Эдмонстонъ не ошиблась. По окончаніи кадрили Гэй подбѣжалъ къ ней, говоря, что ему во всю жизнь не было такъ весело, какъ сегодня; онъ пригласилъ Мэри Россъ на слѣдующую кадриль и продолжалъ шутить и смѣяться по прежнему.
— Лора, — шепнула ей Эвелина. — У меня есть страстное желаніе. Ты вѣрно отгадаешь, какое? Не говори ему только, пожалуйста. Но еслибы онъ меня пригласилъ танцовать хоть одинъ разъ, я бы видѣла, что онъ не дурнаго обо мнѣ мнѣнія. Я такъ боюсь, чтобы онъ меня не злословилъ, и не очернилъ въ глазахъ мистера Торндаль; я съ тѣмъ право не кокетничала и вздору не говорила.
Напрасно надѣялась лэди Эвелина, чтобы капитанъ Морвиль вспомнилъ объ ней. Онъ танцовалъ съ ея сестрою Элленъ, дѣвочкой 11-ти лѣтъ, которая была въ восторгѣ, что у нея высокій кавалеръ; затѣмъ, постоявъ немного, подошелъ къ кузинѣ своей Эмми и ангажировалъ ее.
— Съ вами отлично танцовать на балѣ, - сказалъ онъ, водя ее подъ руку:- вы не требуете любезностей отъ кавалера.
— Зачѣмъ же вы не пригласили Мэри? Посмотрите, какъ она долго сидитъ.
— А развѣ она любитъ танцы? спросилъ Филиппъ. Эмми ничего не отвѣчала.
— Вамъ, кажется, сегодня очень весело. Вы сейчасъ съ Торндалемъ танцовали? продолжалъ Филиппъ.
