Танидзаки Дзюнъитиро - Дневник безумного старика
Но в душе у меня гнездится другое намерение. В книге господина Кавакацу помещены фотографии каменных статуй триады будды Амида в храме Сэкидзо-дзи в районе Камидзё, на Сэнбон Камитатиури Агару: в середине статуя сидящего в медитативной позе Амида, справа стоящий бодхисаттва Каннон, слева – Сэйси[82]. В книге помещены фотографии каждой статуи отдельно. Одежда и украшения на бодхисаттве Сэйси такие же, как на Каннон, – корона, ожерелье из драгоценных камней, небесная одежда, ареол, – все вырезано с большой тщательностью. На короне – ваза с сокровищами. Бодхисаттва стоит, молитвенно сложив руки. В книге написано: «Среди гранитных статуй редко отыщется такой прекрасный образец буддийской скульптуры (...) Сзади на центральной статуе отмечено, что „открывание глаз“ состоялось во 2 году эпохи Гэннин (1225 г.). Таким образом, статуя является самым древним образцом в Японии скульптуры, вместе с цоколем и нимбом вырезанной из единого куска камня. Это драгоценный памятник, который можно считать эталоном каменной буддийской скульптуры эпохи Камакура».
Когда я смотрел на эту фотографию, мне неожиданно пришло в голову: «Что если изваять фигуру Сацуко в виде бодхисаттвы Сэйси и установить на моей могиле?» Ведь в конце концов я не верю ни в будд, ни в богов, какая религия – мне все равно. Кроме Сацуко, для меня нет ни богов, ни будд. Лежать под статуей Сацуко было бы исполнением всех моих желаний.
Но как это выполнить? Можно устроить, что никто не догадается, с кого сделана статуя: ни сама Сацуко, ни Дзёкити, ни жена. Для этого достаточно не требовать большого сходства с Сацуко, а ограничиться одним ощущением, что изображение чем-то ее напоминает. Вместо гранита лучше взять более мягкий камень, черты лица сделать не слишком отчетливыми, а выражение по возможности неясным. В таком случае никто не обратит внимания, и только мне, единственному, будет известно, кто это. Я не думаю, что это совершенно невозможно. Но вот в чем трудность. Скульптору нельзя будет не открыть, кого должна изображать статуя. Кому мог бы я поручить такое трудное дело? Ремесленник с такой задачей не справится, а среди моих друзей, к сожалению, скульпторов нет. Но если бы я и знал прекрасного мастера, согласился бы он на мою просьбу, когда бы я открыл свое намерение, захотел бы помочь в осуществлении безумного святотатственного плана? И чем более выдающимся художником он был бы, тем решительнее бы отказался! (Да и у меня самого не хватит храбрости прямо просить о таком кощунственном деле. Мне было бы неприятно, чтобы обо мне подумали: этот старик вовсе спятил!)
В результате упорных размышлений я нашел, как мне показалось, решение. Если на поверхности камня глубоко вырезать фигуру бодхисаттвы, требуется большой мастер; но если не слишком глубоко, не справился бы с этим обычный ремесленник? Господин Кавакацу приводит пример барельефа будд четырех сторон света в святилище Имамия на Камигё Мурасакино. «На четырех сторонах камня около двух квадратных сяку, который добывается из реки Камо и называется нукэиси, вырезаны резцом барельефы четырех будд (...) Барельеф был установлен в конце эпохи Хэйан во 2 году эпохи Гэндзи (1125 г.), и является, одним из наиболее древних изображений будд в камне». В книге помещены эстампы четырех сидящих фигур, вырезанных на каждой стороне камня: будды Амида, будды Сяка, будды Якуси и бодхисаттвы Мироку[85], а кроме того эстамп с барельефа сидящего бодхисаттвы Сисэй из триады будды Амида, вырезанной из камня кагэроиси. «Эти три изображения, вырезанные на трех сторонах высокого блока из песчаника, представляют будду и бодхисаттв, встречающих души праведников. Здесь помещен эстамп с фигуры Сэйси, которая наиболее хорошо сохранилась и черты лица которой можно сравнительно ясно разглядеть. Фигура бодхисаттвы рядом с буддой Амида, на облаке, спускающемся с небес на землю, очень красива. Он изображен сидящим с молитвенно сложенными руками, в развевающейся небесной одежде, – все передает атмосферу конца эпохи Хэйан, когда изображения сошествия Будды на землю были очень популярны». На подобных изображениях Будда обычно сидит в мужской позе лотоса, а Сэйси в женской позе, соединив колени. Мне такая фигура кажется особенно привлекательной………..
15 ноября.
Продолжаю вчерашнее.
Мне не надо делать статую с четырьмя ликами будд, достаточно изображения бодхисаттвы Сэйси. Следовательно, мне не нужен камень в форме куба, изображение будет вырезано только на одной стороне, и памятник должен быть необходимой для этого толщины. Сзади напишут мое мирское имя, если будет необходимо – посмертное буддийское, и даты рождения и смерти. Я не знаю подробностей работы резцом. В детстве мы ходили на праздники, у дороги было множество лавочек, где торговали амулетами. На поверхности медной таблички со скрежетом вырезали каким-то инструментом вроде долота имя, возраст и место жительства ребенка, иероглифы были нанесены очень тонкими линиями. Наверное, резец – это что-то в таком же роде. В таком случае работать им не так уж трудно. Кроме того, резчику можно не открывать, с кого делается изображение. В Нара, в мастерской буддийской утвари я закажу рисунок фигуры, похожей на бодхисаттву Сэйси, как он изображен на скульптуре четырех будд в святилище Имамия. Я покажу фотографии Сацуко в разных позах и попрошу придать бодхисаттве ее черты, а потом отдам рисунок резчику. Так я получу желаемое изображение на камне без опасений, что кто-нибудь проникнет в мою тайну. Тогда я смогу вечно спать под изображением бодхисаттвы Сацуко, с драгоценной короной на голове, со свисающими на грудь ожерельями, в развевающейся небесной одежде.
Мы проговорили с каменщиком с трех до пяти, сидя в вестибюле гостиницы вместе с Ицуко и Сасаки. Естественно, я никому из них не заикнулся о своем желании сделать изображение Сацуко, а только с видом знатока щеголял сведениями, почерпнутыми из книги господина Кавакацу. Все поражались моим знаниям о пятиярусных пагодах периодов Хэйан и Камакура, о буддах и бодхисаттвах на изображении четырех ликов будд в Имамия и о фигуре бодхисаттвы Сэйси из камня кагэроиси, сидящего со сдвинутыми коленями. План о бодхисаттве Сацуко я таил в душе и старался никому о нем не проговориться.
– Вам надо решить, в какой форме делать памятник, – сказал каменщик. – Вы обладаете такими обширными познаниями, какие и у специалистов не часто встретишь, и я ничего посоветовать вам не могу...
– Я сам не знаю, что выбрать. Совсем недавно мне на ум пришла одна мысль, но дайте еще пару дней на размышление. Когда я надумаю, я попрошу вас прийти опять. Извините, что отнял у вас так много времени.
После его ухода вскоре ушла и Ицуко. Я поднялся в номер и вызвал массажиста.
После ужина неожиданно я решил что-то купить и велел вызвать машину. Сасаки в испуге пыталась меня удержать.
– Куда вы собрались в такое время? Вечером холодно, подождите до завтра.
– Это совсем рядом, пешком можно дойти.
– Пешком – ни в коем случае. Ваша супруга мне наказывала, чтобы вы были особенно осторожны по вечерам, в Киото вечером очень холодно.
– Но мне обязательно надо кое-что купить. Вы можете поехать со мной, минут через пять-десять мы вернемся.
Не описываю наших пререканий – я вышел из гостиницы, Сасаки, нервничая, за мной. Я поехал в Тикусуйкэн, лавку письменных принадлежностей, расположенную на Каварамати Нидзё Хигаси Хаиру. Мы доехали менее чем за пять минут. Сев у входа, я разговорился с хозяином, которого знаю с давних пор, и купил палочку самой лучшей красной туши китайского производства, размером с мизинец, – выложил за нее две тысячи иен, – а кроме того тушечницу из камня тайкэй[86] в лиловых разводах, которая принадлежала покойному Кувано Тэцуо[87], за которую я заплатил десять тысяч иен, и двадцать листов большого формата цветной китайской бумаги, окантованных золотом.
– Давненько я вас не видел, выглядите вы по-прежнему прекрасно.
– Что вы, здоровья совсем не осталось. Вот приехал в Киото устраивать себе могилу. В любой момент могу умереть.
– Не шутите так. Вам еще жить и жить. Вы ничего больше не хотите купить? У меня есть образцы каллиграфии Чжэн Баньцяо[88], не угодно ли взглянуть?
– Я хотел бы попросить у вас кое-что, только не удивляйтесь. Если у вас найдется, я бы купил.
– Что именно?
– Нет ли у вас куска красного шелка приблизительно в два сяку и ваты для тюфяков?
– Действительно, неожиданная просьба. Для чего же вам это нужно?
– Мне необходимо срочно снять эстамп, и я хочу сделать подушечку для нанесения краски.
– Понятно. Вам нужен материал для подушечки. Что-то подобное у меня найдется, сейчас спрошу жену.
Через две-три минуты показалась хозяйка с куском красного шелка и ватой для тюфяков в руках.
