Роза в цвету - Олкотт Луиза Мэй

– А аллофит – это новый тип гидросиликата алюминия и магния, внешне очень схожий с псевдофитом, который Вебски [21] открыл в Силезии.

«О чем это Мак толкует?» – подумала она и, выглянув из-за раскидистой азалии в цвету, увидела, что кузен ее увлеченно беседует с профессором и явно этим наслаждается, ибо меланхолического выражения у него на лице как не бывало, его сменил искренний интерес, а пожилой собеседник внимательно слушал, явно считая замечания Мака толковыми и уместными.

– Что там такое? – поинтересовался Стив, вернувшись со стаканом воды и увидев улыбку у Розы на лице.

Она указала на научный тет-а-тет под азалией, Стив посмотрел и ухмыльнулся, потом посерьезнел и полным отчаяния тоном произнес:

– Видела бы ты, сколько я над ним пробился, сколько терпения проявил, причесывая его, сколько времени потратил, чтобы уговорить его надеть туфли из тонкой кожи, с каким трудом запихал его в этот сюртук, ты бы сразу поняла, каково мне смотреть вот на это.

– А что такое? – удивилась Роза.

– Да ты сама посмотри, какое он из себя устроил посмешище! Лучше уж сразу отправить его домой, чтобы он не позорил нашу семью, – вид у него такой, будто он только что с кем-то подрался!

В голосе Стива звучали такие трагические нотки, что Роза вгляделась повнимательнее и сразу поняла, почему Денди так горюет: от элегантности Мака не осталось и следа. Галстук съехал ему на плечо, бутоньерка висела вверх ногами, перчатки он скатал в шарик, который рассеянно тискал и мял за разговором, а по волосам его будто прошелся ураган, потому что он то и дело ерошил их то одной, то другой пятерней – была у него такая привычка за учебой или серьезными разговорами. При этом вид у него был такой счастливый, такой сосредоточенный, несмотря на расхристанность, что Роза одобрительно кивнула и заметила, прикрывшись веером:

– Зрелище, Стив, действительно прискорбное, но мне кажется, в целом все эти чудачества ему куда более к лицу, чем благопристойность, а мы можем им гордиться, потому что он знает больше, чем мы все, вместе взятые. Вот послушай.

И Роза умолкла, давая Стиву возможность вслушаться в следующий поток красноречия:

– Представляете, Френцель [22] представил доказательства того, что глобулярные формы силиката висмута, встречающиеся в Шнееберге и Йоханнгеоргенштадте, не изотропны, а моноклинные в кристаллической форме; соответственно, он отделил их от старых эвлититов и дал им новое название – агриколиты.

– Кошмар какой! Идем отсюда, пока не обрушилась очередная лавина, а то сами превратимся в глобулярные силикаты и изометрические кристаллы, – прошептал перепуганный Стив, и они выскочили из эпицентра урагана сложных слов, грохотавших у них в ушах, оставив Мака наслаждаться жизнью по собственному усмотрению.

И вот Роза собралась домой; она озиралась в поисках своего сопровождающего, но нигде его не видела: профессор уехал и Мак с ним одновременно, ибо его так захватила некая новая для него тема, что он начисто забыл про кузину и безмятежно отправился домой обдумывать чудеса геологии. Можете представить, что испытала Роза, когда осознала этот приятный факт. Она была одновременно и разгневана, и тронута, ибо это было очень в духе Мака – безоглядно увлечься и бросить ее на произвол судьбы. Впрочем, ничего страшного не произошло: хотя Стив успел отбыть вместе с Китти еще до того, как Роза обнаружила свою проблему, мисс Блиш с величайшей радостью взяла покинутую барышню под свое крыло и в полной сохранности доставила ее домой.

Роза отогревала ноги и потягивала шоколад, который для нее, как всегда, приготовила Фиби (Роза никогда не ужинала), и тут в стеклянную дверь, из которой наружу лился свет, торопливо постучали и раздался голос Мака – он смиренно просил, чтобы его впустили «на одну минуточку».

Розе стало любопытно, что с ним такое произошло, и она попросила Фиби выполнить его просьбу, – и вот перед ней предстал ее блудный кавалер, запыхавшийся, встревоженный и расхристанный, как никогда, – он даже забыл надеть пальто, галстук болтался за спиной, а волосы стояли дыбом, будто взметенные всеми ветрами небесными, ибо последние полчаса он только и делал, что дергал несчастные пряди обеими руками, пытаясь избыть свое страшное, пусть и невольное прегрешение.

– Не обращай на меня внимания – я его не заслужил. Просто пришел убедиться, что с тобой все в порядке, а потом пойду и повешусь – мне это Стив посоветовал, – начал Мак сокрушенным тоном, который произвел бы сильнейший эффект, вот только свои слова говоривший сопровождал громким пыхтением, что выглядело очень комично.

– Вот уж никак не думала, что ты меня бросишь, – произнесла Роза с укором, решив не смягчаться сразу, хотя при виде искреннего раскаяния Мака ей очень этого захотелось.

– Во всем виноват этот проклятый ученый! Просто ходячая энциклопедия, и когда я понял, что сведений из него можно извлечь целую кучу, я отправился их выгребать – времени-то у нас было мало. Сама знаешь, когда мне попадается подобный собеседник, я забываю обо всем на свете.

– Разумеется. Я удивлена, что ты вообще обо мне вспомнил, – ответила Роза, которую от этих абсурдных речей помимо воли разбирал смех.

– Да я и не вспомнил, пока Стив не сказал что-то в этой связи, тут меня как громом ударило – настоящий шок, подумать только, я уехал и бросил тебя! Я чуть умом не тронулся, – добавил честный Мак, даже не пытаясь скрыть свой позор.

– И что ты тогда сделал?

– Что сделал? Пулей вылетел из дома и мчался до самых Грёзов!

– Неужели ты проделал весь путь пешком? – ахнула Роза.

– Пешком? Бегом пробежал!! Но выяснилось, что ты уехала с мисс Блиш, так что я рванул обратно – увидеть собственными глазами, что ты благополучно добралась до дому, – ответил Мак, облегченно вздохнув и утирая разгоряченный лоб.

– Но туда не меньше трех миль в одну сторону, а на дворе полночь, холод, темнота. Ах, Мак! Да как ты мог! – воскликнула Роза, внезапно поняв по его затрудненному дыханию всю самоотверженность его поступка; в тот же момент она увидела, что его тонкие башмаки промокли насквозь, а пальто на нем не было вовсе.

– Ну должен же я был хоть что-то сделать! – откликнулся Мак и привалился к двери, стараясь пыхтеть потише.

– Не нужно было доводить себя до полусмерти из-за такого пустяка. Ты же знаешь, что я вполне самостоятельный человек – особенно когда вокруг так много друзей. А ну сядь немедленно. Фиби, принеси, пожалуйста, еще чашку, этот мальчик не пойдет домой, пока не отдохнет и не подкрепится после такой пробежки, – скомандовала Роза.

– Ах, ну почему ты такая добрая? Мне не стул нужен, а хорошая взбучка, а вместо шоколада я бы лучше выпил цикуты, если она у тебя имеется, – ответил Мак, жалостно шмыгнув носом, после чего осел на диван и взял принесенную Фиби чашку.

– Если бы у вас, сэр, были проблемы с сердцем, такая гонка могла бы вас и убить, так что никогда больше так не делайте, – сказала Роза, остужая его разгоряченное лицо своим веером.

– Сердца у меня нет вовсе.

– А вот и есть, я слышу, как оно стучит отбойным молотком, а виновата в этом я – нужно было остановиться, когда мы проезжали мимо вашего дома, и сказать тебе, что все со мной в порядке.

– Да не расстояние меня добивает, а раскаяние. Я туда часто бегаю ради физических упражнений, мне это нипочем, но сегодня я от злости, видимо, бежал быстрее обычного. Ну не переживай, соберись с мыслями и «попей чаю из блюдечка», как говорит Эвелина [23], – ответил Мак, хитроумно отвращая разговор от себя.

– Что ты, интересно, знаешь про Эвелину? – изумленно спросила Роза.

– Все. Думаешь, я в жизни не прочел ни одного романа?

– Мне казалось, ты читаешь только на греческом и на латыни и лишь порой заглядываешь в труды Вебски про псевдофиты и моноклиников Йоханнгеоргенштадта.