Генри Джеймс - Европейцы
- Вы описали все с большим воодушевлением, - сказал мистер Уэнтуорт, но в том, что вы описываете, я не вижу ничего предосудительного.
- Я тоже, дорогой дядя. Все совершенно прелестно, иначе это было бы мне не по душе. Уверяю вас, все предосудительное мне не по душе, хотя, насколько я понимаю, вы думаете обратное, - сказал, продолжая рисовать, Феликс.
- Я никогда вас в этом не обвинял.
- И впредь, пожалуйста, не надо, - сказал Феликс. - Видите ли, дело в том, что в глубине души я страшный филистер.
- Филистер? - повторил мистер Уэнтуорт.
- Да, да. Ну, если хотите, богобоязненный, честный малый. - Вид у мистера Уэнтуорта был совершенно непроницаемый, как у сбитого с толку мудреца, и Феликс продолжал: - Надеюсь, на старости лет я окажусь человеком и почтенным, и почитаемым, а жить я собираюсь долго, хотя планом это, пожалуй, не назовешь, скорее это страстное желание, светлая мечта. Думаю, я буду веселым, вероятно даже легкомысленным стариком.
- Желание продлить приятную жизнь вполне естественно, - сказал наставительным тоном дядя. - Мы эгоистически не расположены класть конец нашим удовольствиям. Но, я полагаю, - добавил он, - вы намереваетесь рано или поздно жениться?
- Это тоже, дорогой дядя, лишь надежда, желание, мечта, - сказал Феликс.
На мгновение у него мелькнула мысль, уж не вступление ли это, вслед за которым ему предложат руку одной из превосходных дочерей Уэнтуорта. Но должная скромность и трезвое понимание суровых законов жизни заставили его тут же эту мысль отбросить. Дядя его, конечно, верх благожелательности, но одно дело благожелательность, а другое - желать, более того, признавать за благо, чтобы юная леди, по всей видимости, с блестящим приданым, сочеталась браком с художником, не имеющим ни гроша за душой и никаких надежд прославиться, Феликс в последнее время стал замечать за собой, что предпочитает бывать в обществе Гертруды Уэнтуорт, по возможности не разделяя его ни с кем другим, но пока он относил эту юную леди к предметам роскоши, холодно блистающим и ему недоступным. Она была не первая в его жизни женщина, которой он был так неразумно очарован. Ему случалось влюбляться в графинь и герцогинь, и несколько раз он оказывался буквально на волосок от того, чтобы цинически заявить, что бескорыстие женщин весьма и весьма преувеличено. А в общем, скромность удерживала этого молодого человека от безрассудства, и справедливости ради следует сказать сейчас вполне недвусмысленно, что он был решительно неспособен воспользоваться столь щедро предоставленной ему свободой и начать ухаживать за младшей из своих привлекательных кузин. Феликс воспитан был в правилах, согласно которым подобные поползновения считались грубым нарушением законов гостеприимства. Я говорил уже, что этот молодой человек всегда чувствовал себя счастливым, и среди нынешних источников его счастья можно было назвать и то, что совесть его насчет отношений с Гертрудой была отменно чиста. Собственное поведение казалось ему овеянным красотой добродетели, а красотой во всех ее видах Феликс восхищался равным образом горячо.
- Я думаю, если бы вы женились, - тут же добавил мистер Уэнтуорт, - это способствовало бы вашему счастью.
- Sicurissimo! [Еще бы! (ит.)] - воскликнул Феликс, кисть замерла в воздухе, и он с улыбкой посмотрел на своего дядю. - Меня так и подмывает сказать вам одну вещь. Могу я рискнуть?
Мистер Уэнтуорт слегка выпрямился.
- Мне можно довериться, я не болтлив.
Но, по правде говоря, он надеялся, что Феликс не позволит себе ничего слишком рискованного. Феликс в ответ на это снова рассмеялся.
- Так странно слышать, когда вы толкуете мне, что человеку нужно для счастья. Думаю, мой дорогой дядя, вы и сами этого не знаете. Я чудовищно груб?
Старый джентльмен помолчал, потом с суховатым достоинством, растрогавшим почему-то его племянника, ответил:
- Иногда мы указываем другим путь, по которому сами идти неспособны.
- Неужели вас что-нибудь печалит? - спросил Феликс. - Я никак этого не предполагал; у меня в мыслях было совсем другое. Просто я хотел сказать, что вы не позволяете себе ни малейших удовольствий.
- Удовольствий? Мы не дети.
- Совершенно верно. Вы вышли уже из детского возраста. Так я и сказал на днях Гертруде, - добавил Феликс. - Надеюсь, это не было с моей стороны опрометчиво?
- А если и было, - ответил с неожиданной для Феликса тонкой иронией мистер Уэнтуорт, - зачем же отказывать себе в удовольствии? Думаю, вы не знали в жизни огорчений.
- Знал - и немало! - заявил не без горячности Феликс. - Пока не поумнел. Но больше меня на этом не поймают.
Мистер Уэнтуорт какое-то время хранил молчание не менее выразительное, чем глубокий вздох.
- У вас нет детей, - сказал он наконец.
- Но ваши прелестные дети не могут причинять вам огорчений! воскликнул Феликс.
- Я говорю не о Шарлотте, - секунду помолчав, мистер Уэнтуорт продолжал: - И не о Гертруде. Но я очень тревожусь за Клиффорда. В следующий раз когда-нибудь я вам об этом расскажу.
Когда в следующий раз мистер Уэнтуорт позировал Феликсу, племянник напомнил своему дяде о его обещании.
- Как сегодня Клиффорд? - спросил Феликс. - Он производит впечатление молодого человека крайне осторожного. Я назвал бы его верхом осторожности. Меня он старательно избегает, считая, по-видимому, что я слишком для него легкомыслен. На днях он заявил своей сестре - мне сказала об этом Гертруда, - что я всегда над ним смеюсь. А смеюсь я только из желания внушить ему доверие. Другого способа я не знаю.
- Положение Клиффорда таково, что тут уж не до смеха, - сказал мистер Уэнтуорт. - Дело, как вы, я думаю, догадались, совсем не шуточное.
- Ах, вы имеете в виду его увлечение кузиной?
Мистер Уэнтуорт, изумленно на него посмотрев, слегка покраснел.
- Я имею в виду то, что он не в университете. Он временно исключен. Мы предпочитаем, пока нас не спросят, об этом не говорить.
- Исключен? - повторил Феликс.
- Администрация Гарварда предложила ему на шесть месяцев покинуть университет. Его репетирует сейчас мистер Брэнд. Мы думаем, мистер Брэнд ему поможет; во всяком случае, мы очень на это уповаем.
- А что он там в университете натворил? - спросил Феликс. - Оказался слишком большим любителем удовольствий? Можно быть спокойным, этому его мистер Брэнд не научит!
- Он оказался слишком большим любителем того, чего любить не должен. Как видно, это считается удовольствием.
- Можно ли сомневаться, дорогой дядя, что это удовольствие? Как во Франции говорят, c'est de son age [это свойственно его возрасту (фр.)], заявил Феликс с обычным своим беззаботным смехом.
- Я бы сказал, скорее это порок людей преклонного возраста, разочарованной старости.
Феликс, подняв брови, смотрел на своего дядю.
- О чем вы толкуете? - спросил он, улыбаясь.
- О том, в каком положении был застигнут Клиффорд.
- Он был застигнут, его поймали с поличным?
- Не поймать его нельзя было, он не держался на ногах, не мог сделать и шагу.
- Вот оно что! - сказал Феликс. - Он выпивает! Так я отчасти и заподозрил в первый же день на основании кое-каких наблюдений. Разделяю ваше мнение полностью. Это свидетельствует о грубости вкусов. Джентльмену такой порок не к лицу. Клиффорд должен отстать от этой привычки.
- Мы возлагаем большие надежды на благотворное влияние мистера Брэнда. Он уже говорил с ним об этом, ну и затем, сам он капли в рот не берет.
- Я поговорю с Клиффордом, непременно с ним поговорю! - заявил бодрым тоном Феликс.
- И что же вы ему скажете? - спросил его с некоторой опаской дядя.
Феликс несколько секунд молчал.
- Вы думаете женить Клиффорда на его кузине? - спросил он наконец.
- Женить Клиффорда? - переспросил мистер Уэнтуорт. - Не думаю, что кузина его пожелает выйти за него замуж.
- Разве у вас нет на этот счет договоренности с миссис Эктон?
Мистер Уэнтуорт смотрел на Феликса в совершенном недоумении.
- Мы никогда с ней на подобные темы не говорили.
- Мне кажется, сейчас самое время. Лиззи Эктон необыкновенно хорошенькая, и если Клиффорд внушает вам опасения...
- Они не помолвлены, - сказал мистер Уэнтуорт. - Насколько мне известно, они не помолвлены.
- Par exemple! - воскликнул Феликс. - Тайная помолвка? Клиффорд на это неспособен. Повторяю, он милейший юноша. Значит, Лиззи Эктон не станет ревновать его к другой женщине?
- Полагаю, ни в коем случае, - сказал старый джентльмен, смутно ощущая, что ревность - порок еще более низменный, чем любовь к спиртному.
- Тогда было бы всего лучше, если бы у Клиффорда появился интерес к какой-нибудь умной и очаровательной женщине. - В порыве доброжелательной откровенности Феликс отложил кисть и, опираясь локтями о колени, внимательно смотрел на своего дядю. - Видите ли, я придаю огромное значение женскому влиянию. Близость с женщинами помогает мужчине стать джентльменом. Спору нет, у Клиффорда есть сестры - и притом очаровательные, но здесь должны быть затронуты иные чувства, не братские. Конечно, у него есть Лиззи Эктон, но, вероятно, она слишком еще юна.
