Мэв Бинчи - Лилобус
Кева никто не заставлял становиться одним из них; но они так часто не оставляли ему выбора, что Кеву стало казаться, будто единственный выход – удрать в Америку. В большинстве случаев ему поручали только «пересортировку». Например, посуду из уотерфордского стекла (которую доставили в отель, но распаковать не успели), надо было переложить в новые коробки: каждый бокал бережно взять, обернуть в мягкую фиолетовую бумагу и положить в подарочную коробку – в комплекте шесть штук. Он стал отменным специалистом по части различных наборов - или «гарнитуров», как это называлось. Больше всего ему нравился набор «Коллин»: он представлял себе, что, когда женится, купит две дюжины таких рюмок для брэнди, и будет пить из них, как из обычных стаканов, или ставить в них в ванной зубную щетку. Но потом он вспоминал, какова реальность, и мечты исчезали как дым. Он оглядывал гараж и снова принимался упаковывать бокалы в коробки без надписей. Он понятия не имел, куда они потом исчезали, и какая их постигала судьба. И не спрашивал. Никогда. Вот поэтому он им нравился, поэтому они ему полностью доверяли. В самый первый день на погрузочной площадке они решили, что Кев - свой парень, и теперь слишком поздно объяснять им, что это не так. Чем дольше все тянется, тем меньше у него шансов выпутаться.
Когда выдавались дни поспокойней, Кев думал: а что в этом такого ужасного? Они ничего не берут у простых людей, не трогают частные дома или квартиры. Они грабят компании, которые стелят в своих офисах километры красных шерстяных ковров, украшают полки престижной стеклянной посудой и обставляют туалеты по последнему слову сантехники. Не покушаются на имущество стариков или молодоженов. И не носят с собой никакого оружия, даже дубинки. Они во многих отношениях не такие уж плохие парни. Конечно, не ходят на работу, как все, и людей обманывают, пишут что-то в блокнотиках с таким видом, будто все совершенно законно. И потом из-за них у честных граждан случаются неприятности - например, бедному мистеру Дейли досталось со всех сторон, и все, похоже, решили, что он уже стар и пора бы его уволить - хотя вслух эту мысль никто не высказывал. И кражи они совершали едва ли реже, чем раз в неделю - а в подобном деле Кев Кеннеди из Ратдуна ни под каким видом не желал быть замешанным. Или хуже того - пойманным. Об этом и помыслить нельзя. В городке еще не утихли разговоры о том юноше, родственнике Фитцджеральдов, который одно время работал у них в магазине, - он на три года сел в тюрьму за ограбление почтового отделения в Корке. От этой новости Ратдун не один месяц гудел как потревоженный улей, и миссис Фитцджеральд, мать Тома, всем объясняла, что он им не близкий, а очень-очень дальний родственник, они просто пытались помочь ему встать на ноги, и вот какую благодарность получили в ответ. Неужели старик-отец должен пережить такой позор? И прахом пойдут надежды Рэда жениться на какой-нибудь видной девушке, и имя бедного Барта, которого все так уважают, очернится навсегда.
Но что делать? Если Пеликан, Дэфф, Кратч и Кейси узнают, что он их предал, как с ними жить в одном городе? Бессмысленно врать, будто он собирается куда-то уехать. Они знают все. Такая у них работа – знать все: когда и что привозят, в какое время охранники отлучаются пить кофе, когда уходят в отпуск опытные сторожа, в каких фирмах начальники молоды и неуверенны в себе, когда в магазинах такая суета, что можно спокойно погрузить мебель в частный фургон. Они знают, где Кев живет и работает – лгать им просто немыслимо.
Но, по крайней мере, он выбывает из игры, когда совершаются самые крупные кражи, – поэтому на выходных ему и хотелось находиться от Дублина как можно дальше. Он прозрачно намекал, что у него дела за городом. На той неделе, когда они познакомились, Кев тоже собирался домой, так что это было воспринято как нечто естественное. Он не уточнял, что едет в Ратдун, не объяснял, по какой причине, но они знали, что Кева на выходных на самом деле нет в городе. Как-то воскресным вечером возле дома, где он снимал квартиру, ему встретился Кратч Кейси, и Кев понял, что это была обычная проверка. С тех пор его ни в чем не подозревали; даже Пеликан, столкнувшийся с ним случайно на углу его квартала, не сомневался, что Кева не бывает на выходных – он даже не потрудился проверить.
Но куда деваться от них в будни? Кражи становились все крупней, и нервы у Кева сдавали все чаще. Пару раз Дэфф велел ему не дергаться – он вел себя, как напуганный воришка из черно-белого кино. Дэффу легко говорить, у него будто нервов нет вообще - для него это плевое дело. Другим-то сложнее. А у Кева только при виде охранников ноги становились как ватные, и он вздрагивал, едва замечая чью-то большую тень. При этом, что странно, на религиозной почве у него не было никакого чувства вины. Он посещал мессу, на Рождество и Пасху причащался; он был уверен, что Всевышнему ведомо: большого греха тут нет - физически никто не страдает, никакого насилия. Впрочем, Кев был не из тех, кто желал бы лично беседовать с Богом – и на эту конкретную тему. Но все равно, в конечном счете, больше беседовать было не с кем, потому что остальные и слушать не стали бы, сказали: живо уходи из этой банды, Кев Кеннеди, и хватит строить из себя идиота.
Вот рядом спит бедняга Мики - какое доброе у него лицо. Мики Бернс - банковский охранник, способный броситься под пули налетчиков. Не то, что Кев, закадычный приятель бандитов, ограбивших здание, которое он же и должен был охранять. Мики Бернс слабо улыбался - наверное, показывал во сне фокусы со стаканами воды и монетками; а рядом с ним Кев, который водит машины грабителей, стоит на стреме и сортирует краденый товар. Глядя в окно на поля и деревья в сгущавшихся сумерках, Кев чувствовал, что он совершенно один. Оторван от мира. И жутко виноват.
Прослушав новости, отец сообщил ему, что Ред положил глаз на фермерскую дочку, и на выходных он даже приведет ее на чаепитие, поэтому надо одеться прилично, вести себя приветливо, выложить масло на тарелочку, а молоко налить в кувшинчик. А Барт, сетовал отец, тратит время непонятно на что – с таким же успехом мог бы надеть сандалии, примкнуть к францисканцам и просить подаяние со шляпой в руках. Он либо окучивает травки-цветочки в саду миссис Хикки, либо миссис Райан помогает управиться в пабе, и ни та, ни эта ни пенни ему не платят. Странно, что он еще не пошел к Фитцджеральдам и не предложил свои услуги – мол, готов бесплатно стоять за прилавком несколько дней в неделю, был бы счастлив. Кев не знал, что на это ответить. Он вяло поедал кусок пирога и размышлял о разнице между людьми. Вот у Дэффа честное лицо, как у Барта, и он придумывает, как переправить двадцать микроволновых печей с одного склада на другой. План до смешного прост: Нед, самый неприметный из всех, звонит в дверь с кипой бумаг в руках, и с озадаченным видом сообщает, что печи велено забрать и отвезти обратно на завод для какой-то дополнительной проверки. А Барт Кеннеди, у которого, как и у Дэффа, честное лицо, вскапывает грядки в саду Джуди Хикки и помогает маме Силии устоять на ногах. Господи, какие же это разные миры; Кев содрогнулся, осознав, как опасна игра, в которую он ввязался.
- Ты не идешь в паб? – поинтересовался отец.
- Нет, я устал, работал всю неделю, и еще дорога. Пойду лучше лягу, - ответил он.
Отец покачал головой.
- Все-таки хотел бы я знать, почему ты приезжаешь домой. Почти никуда не ходишь, ничего не делаешь, и футбол совсем забросил. Ты мог бы здорово играть, кабы захотел.
- Нет, не мог, ничего у меня не получалось. Ты просто мечтал, чтоб я стал футболистом, и все. Не выходило у меня ничего.
- Ладно, тогда зачем ты приезжаешь? От чего ты бежишь…? – Он не успел договорить: чашка выпала у Кева из рук и разбилась, лицо побелело как снег.
- Бежишь? В смысле?
- Что там такое? Насилие, грязь, толпа хулиганов - что? Вроде зарплата у тебя приличная, и грех жаловаться, ты мне помогаешь… но ты молодой парень, тебе гулять надо, веселиться!
- Не знаю, папа, ничего у меня не выходит, - мрачно сказал он, - ни с футболом, ни с весельем.
- Зато у тебя замечательная работа в одном из самых замечательных зданий в Ирландии, и ты зарабатываешь себе на кусок хлеба, не то что эти шалопаи – вот сладкая парочка, висят у меня на шее. Один вроде Мартина де Поррес , отдаст первому встречному чуть не все, что на нем одето; другой – щеголь рыжий, все волосы скоро повычешет, столько в зеркало пялится - того гляди оно треснет. Ты, Кев, лучше всех, нечего себя обижать.
Кев Кеннеди, не ответив ни слова, отправился спать. Он лежал в постели, а за маленьким окном над магазином, выходившим на главную улицу, негромко шумел Ратдун.
Как оказалось, девушку Реда ждали в гости уже на следующий день, поэтому в задней комнате пришлось устроить генеральную уборку. А также расставить чашки вместо кружек, постелить на стол чистую скатерть, порезать хлеб на доске и выложить на тарелку, чтобы не было крошек. Из магазина принесли ветчину, помидоры и бутылку приправы для салата, и Ред сварил вкрутую три яйца.