Генри Грин - Возвращение «Back»
— О боже, — это ему еще не приходило в голову. — О боже.
Тут зазвонил телефон, и оба погрузились в работу. Во время перерыва он прихватил письмо от Смитов и отправился к мистеру Пайку.
— У вас есть свободная минута? — спросил он. — Прочтите это, мистер Пайк.
Мистер Пайк, делая вид, что видит письмо впервые, быстро прочитал.
— Мне не нравятся две вещи, мистер Саммерс, — начал он и вдруг запнулся, глядя перед собой, как сова на свет.
Чарли ждал.
— Во-первых, слово parabolam. И во-вторых, тут ваша ссылка.
— Да, мистер Пайк.
Последовала длинная пауза.
— Разумеется, это уловка.
— Совершенно верно.
Оба немного помолчали.
— Которую видно за милю, — продолжал главный конструктор. — И вот еще что. У нас засекреченное предприятие, Саммерс. Parabolam не должна ассоциироваться ни с одним особым металлом.
— Конечно, мистер Пайк.
— И знаете, мне плевать на то, что здесь ваша ссылка. Это низость. Честное слово. Спасибо, что показали мне.
— Глупо, я знаю, — покраснел Чарли. — Я лишь хотел спросить. Последнее время стало происходить что-то странное. Надо бы проверить почерк.
— Наш старик и мистер Джордан вместе сидели за одной партой, — отчеканил мистер Пайк, давая понять, что разговор окончен.
Молодой человек ушел. И мистер Пайк долго еще не мог приступить к работе. Он размышлял о том, что наступили унылые времена. «Они возвращаются с готовым диагнозом, все как один неврастеники. Как тогда, после Великой войны, — думал он. — Значит, все абсолютно безнадежно».
Вернувшись в кабинет, Чарли неожиданно напугал мисс Питтер. Она что-то задумчиво искала на полу и, как только открылась дверь, быстро выпрямилась, одернув на заголившемся колене юбку. У него мелькнула мысль, что, случись это еще несколько недель назад, он был бы более чем растроган.
— Итак? Все просто, как дважды два? — спросила она.
— Он говорит, что это уловка, — он смотрел сквозь нее невидящими глазами.
— Отлично, правда это не мешает им отвлекать нас от основной работы, я из-за них запуталась с картотекой.
Он молчал.
— Нет, вы не подумайте, что он специально, такое никому и в голову не придет, — накануне она пришла к заключению, что мистер Пайк все-таки душка.
Он смотрел в пустоту.
— Вы все принимаете слишком близко к сердцу. Или мистер Мид тоже расстроился? А знаете, что? Утро вечера мудренее.
Он смотрел на нее так, словно она была не в своем уме. Зазвонил телефон. Он что-то продиктовал ей. Она сделала пометку на карточке. Он положил трубку и, думая вслух, сказал:
— Как же заставить ее написать?
— Зря волнуетесь, — сказала она, как будто он обращался к ней. — Она, наверняка, сама ищет предлог.
Он издал циничный смешок. Она быстро взглянула на него.
— Ну, раз вы поссорились, тогда другое дело. Она не станет за вами бегать. Девушка должна относиться к себе с уважением.
— С уважением? — горько усмехнулся он.
Зазвонил телефон. Она была готова разбить его об пол.
— И с этого дня ни слова о parabolam, — сказал он, положив трубку. — Даже если я забуду и продиктую это слово. Не пишите, не надо. Мистеру Пайку не нравится.
Чарли переключился на работу и как будто пришел в себя. Но она заставила его вернуться:
— А я кое-что знаю, хотя вам это безразлично. Ее имя.
Он вскочил, ужаленный и такой растерянный, как будто его, нагого, высветил из темноты луч прожектора. Но она была беспощадна.
— Да я уже сто лет знаю, — продолжала она. — Это Роза. Роза ее имя, это же Роза, верно?
— Нет, — солгал он.
И, чувствуя, как горлу подбирается тошнота, вышел из комнаты.
Глава 14
Когда-то он думал, что никто не отнимет у него веру в Розу, но она в назначенный час покинула его сама.
Он не спал по ночам и корчился от боли, вспоминая, как они были вместе.
Он все больше убеждал себя в том, что это такой же заговор, как и афера Бланделса.
И однажды, встав с постели, он отправился — чем не бродяга с посохом? — поговорить с Мидлвичем.
Он все сильнее ревновал Розу и подозревал, что с Мидлвичем у нее связь, которая, возможно, тянется и доныне.
Артур увидал его издали. Он знал, что дело пустое, но у парня явно настали тяжелые времена. Их связывала война. Даром что каждому из них выпало свое, и все, что у них было общего — это алюминий, тележки на подшипниках да резинки для протезов. И не посмел ему отказать.
Он с показной веселостью поприветствовал Чарли и, не закрывая ни на минуту рта, пригласил его за барную стойку. Чарли нехотя согласился, хотя сам напросился в это кафе. От смущения он забыл все, что собирался спросить.
— Роза, Роза, — мистер Мидлвич позвал официантку.
— Кстати, — тихо сказал Саммерс. — Вы знакомы с Нэнс Витмор?
— Черт возьми, старина? Да ведь она живет со мной на одной площадке. Грандиозно! Надо же — Нэнси. Чудная девочка.
— Бывшая Филипс.
— Как?
— Филипс.
— В самом деле? Как все-таки тесен мир! Ты подумай, надо же, ты знаешь малышку Нэнс. А ты, оказывается, темнил, старина!
А ты почему ничего не говорил? — подумал Чарли с молчаливой усмешкой.
— Конечно, мы не так давно знакомы, — продолжал Мидлвич, решив, что Чарли какой-то странный. — Мы познакомились, когда я прошляпил старую квартиру и мне пришлось переехать. Роза, радость моя, только не кролик! На этой неделе с меня довольно!
— Но, мистер Мидлвич…
— Но Роза! — и оба рассмеялись.
— Ее звали Роза, — сказал Чарли и заказал еще виски.
— Кого?
— Розу Филипс.
— Не понимаю, старина, что ты заладил о какой-то Розе Филипс. Не имею чести ее знать, — Мидлвич смотрел по сторонам в поисках знакомых.
— Теперь она Нэнс Витмор.
— А раньше ее как звали, пока она не вышла за Филипса?
— Нэнс Витмор была Розой Грант.
— Ошибаешься, старина. Муж Нэнс погиб на фронте. Никаким Филипсом он не был. Потом она вернула себе девичью фамилию. Мужа ее звали просто Филип Уайт. Фил и Филипс. Ты в этом смысле? Он погиб в Эль-Алямейне[19].
Чарли был сыт по горло.
— Что дают за двубрачие? Даже если второй муж мертв?
— Двубрачие? Ты спятил, старина? Держись от этого подальше.
— За двоемужие, — Чарли залпом опустошил стакан. Мидлвич с отвращением покосился на него.
— Не завирайся, старина. Мы знакомы с этой девочкой с тех пор, как я вернулся.
— Старик Грант вас свел?
— Джеральд Грант? Он тут причем? Или они знают друг друга? А, впрочем, какое мне дело!
— Это двоемужие, — повторил Чарли.
— Слушай, Саммерс, не доводи себя до беды, или это плохо кончится. И еще — не смей так говорить о ней. А если на то пошло, то смотри в глаза тому, с кем говоришь о даме. И плевать я хотел, на что они способны! Мне можешь не рассказывать: знаю не понаслышке, — Мидлвич смотрел на него, как солдат на «Салли»[20].
Чарли поднял на него глаза. И Мидлвич отвернулся, не выдержал его взгляд.
— Понял, — сказал он и, помолчав, воскликнул: — Вот оно как!
— Вот оно как! — горько усмехнулся Чарли, осушив свой стакан.
— Но нет, постой. — Мидлвичу показалось, он что-то начинает понимать. — Она настоящая, понимаешь, бесхитростная. Жизнью клянусь. Нэнси Витмор. Да бог с тобой!
— Ты знал про ее сына?
— Ну, миленький, ты глубоко заблуждаешься, поверь мне. От этого у женщин бывает такая темная полоска на животе. А у нее нет. А нет — и суда нет.
— А ты откуда знаешь? — поймал его Чарли, и Мидлвич нервно сглотнул слюну.
— Как откуда, мы плавать ходили, — солгал он. — Еще летом. А что? Пригласил девочку в Маргейт.
— В компании с минами?
— Нет, кажется, в Palais de Swim, не помню. Знаешь, только не обижайся, и можешь думать обо мне, что угодно. Но, ради бога, давай сменим тему. Она мой дружок, понимаешь? Знаю, звучит странно. Но ты сам порой не совсем верно все понимаешь, честное слово. Но поверь, этот парень, — он ударил себя в грудь, — тут ни при чем.
— А тогда, пускай, она попросит у меня прощения и напишет письмо.
— Ладно, старина, пошутили — и довольно. Ты сейчас договоришься. Так, что там у нас на десерт? Роза! — Артур нетерпеливо окликнул официантку. — Роза!
— Виноват, — сказал Чарли. — Кажется, я слегка не в духе.
— Оно и видно, дружище.
— Ее звали Роза. Все из-за того, что ее звали Роза.
— Довольно, Саммерс. Как прикажешь их называть? И эту официантку? И Нэнс Витмор? Знаешь, старина. Посиди пока, остынь немного. А я мигом. Там Эрни Мэндрю, я только на пару слов к нему и назад. А по пути попрошу у Розы, пусть принесет чего-нибудь. Или еще по маленькой?
— Послушай, милашка, — Мидлвич поймал официантку. — Мне надо идти. А ты позаботься о моем друге, хорошо? Он немного того, но это война, понимаешь, такое дело. Вернулся из плена вскоре после меня. Налей ему еще стаканчик, сделай милость, пусть пропустит. А я загляну завтра. Кстати, он немного сдвинулся на какой-то Розе. Странное совпадение, ты не находишь? — захохотал он и вышел.
