Рэй Брэдбери - Зеркало
— Т-с-с! Соседи! — взвилась Корал, но тут же понизила голос: — У тебя нет седины.
— Есть. У меня вся голова седая, как лунь — пусть она такой и остается. Уж сколько лет мы с тобой красим волосы!
— Всего лишь подкрашиваем, для придания естественного оттенка!
На чаепитие они отправились вместе.
Далее события развивались стремительно: за первым взрывом последовал второй, потом еще один, потом еще и еще, настоящая канонада, целая череда взрывов, будто кто-то поджигал петарды. Джулия приобретала мягкие шляпки с цветами, Джулия пользовалась духами, Джулия прибавляла в весе, Джулия седела, Джулия уходила гулять по ночам, натягивая перчатки, как литейщик, предвкушающий хороший заказ.
А что же Корал?
— Мне с нею просто беда, — говорила Корал. — Беда, беда, беда. Вы только посмотрите на ее чулки — на них дорожки от спущенных петель! Губы накрашены кое-как. Я-то за собой слежу, а у нее даже щеки не напудрены — страшно смотреть, хоть бы веснушки забелила. А волосы — как грязный снег. Беда, беда, беда, очень это меня тревожит.
— Джулия, — не выдержала она в один прекрасный день. — Должна тебе кое-что сказать. Я больше не хочу, чтобы нас видели вместе.
— Джулия, — сказала она через месяц. — Я упаковала вещи. Мне повезло снять комнату с полным пансионом у миссис Эпплман. Если что — звони. Не сомневаюсь, ты мне позвонишь, будешь хлюпать носом и уговаривать вернуться домой.
С этими словами Корал уплыла по морю летнего дня, как большая белая яхта.
А через неделю разразилась гроза. Сильнейший разряд молнии поскакал по небу, примерился и прыгнул в самый центр городка, отчего птицы вспорхнули со своих гнезд, словно пригоршня конфетти, трое младенцев родились на две недели раньше положенного срока, а в сотне домов, внезапно погрузившихся в грозовой полумрак, накоротко замкнуло трескотню хозяек про грехи, адские муки и семейные драмы. Но этот удар молнии, вернувшийся на небо миллиардами осколков, оказался сущим пустяком по сравнению с небольшим объявлением, помещенным на следующий день в местной газете: оно гласило, что Генри Краммит (изображенный на фото в обнимку с деревянной фигурой индейца возле табачной лавки) сегодня сочетается браком с девицей по имени Джулия Уичерли.
— Кто-то польстится на Джулию?!
От изумления Корал раскрыла рот, опустилась на стул и потом долго смеялась над этой нелепой выдумкой.
— Что?! Эти перекрученные швы на чулках, застиранные блузки, жуткие седые космы, неаккуратные брови, стоптанные туфли? Джулия? Неужели кто-то надумал взять ее в жены? Ну и чудеса!
Исключительно для того, чтобы подкрепить свои предположения, которые варьировались от комедии до грубого фарса, что уже было совсем не смешно, она отправилась в указанное время к маленькой церкви, где, к своему удивлению, застала небольшую группу приглашенных, которые бросали в воздух пригоршни риса, оживленно болтали и радостно улыбались, потому что в этот миг из церкви выходил Генри Краммит, а под руку с ним шла…
Статная, модно одетая женщина, с прекрасно уложенными золотистыми волосами, на которых не было ни следа корпии от папильоток, не говоря уже о чешуйках перхоти. Швы у нее на чулках были натянуты, как по линейке, губы аккуратно подкрашены, а щеки слегка припудрены, будто тронуты молодым снежком в начале мягкой зимы.
Проходя мимо, младшая сестра подняла глаза и увидела старшую. Она остановилась. Вслед за тем остановилась и вся процессия. Все выжидали. Все затаили дыхание.
Младшая сестра сделала один шаг, потом еще один шаг и вгляделась в лицо постарше, затесавшееся в толпу. После этого, словно прихорашиваясь перед зеркалом, она поправила фату, освежила помаду на губах и провела пуховкой по щекам, легко и привычно, без намека на суетливость. Наконец она сказала этому зеркалу (во всяком случае, люди сведущие рассказывают именно так):
— Я — Джулия, а ты кто такая?
Потом в воздух полетело столько риса, что ничего не стало видно, а там уже и отъехал свадебный кортеж.
