Станислав Лем - Эдем
— Я просто мечтал выступать в цирке. Всю жизнь! — сообщил Химик и наклонился.
Координатор вскарабкался ему на плечи, выпрямился и, прижимаясь к стене, кончиками пальцев дотянулся до утолщенного на конце никелированного рычага.
Потянул, потом дернул, наконец, повис на нем. Тогда рычаг подался с хрустом, как будто замочный механизм был набит мелким стеклом, сделал четверть оборота и остановился.
— А ты в нужную сторону тянешь? — спросил Доктор, который светил снизу. — Ракета лежит.
— Я это учел.
— А сильнее не можешь?
Координатор не ответил. Распластавшись, он висел у стены, ухватившись одной рукой за рычаг. Потом попробовал медленно подтянуть другую руку. Это было очень трудно, но в конце концов удалось. Вися теперь как на трапеции, он поджал ноги, чтобы не ударить съежившегося под ним Химика, и рванулся несколько раз, подтягиваясь на руках и обрушиваясь вниз всей тяжестью, со стоном ударяясь о стену.
Рычаг с ужасным скрежетом ударился о стопор. Внутренняя задвижка была открыта.
— Пошло как по маслу, — обрадовался Физик.
Инженер молчал. Он знал, в чем дело. Открыть крышку люка оказалось потруднее. Инженер попробовал сдвинуть ее, нажимая ручку гидравлического устройства, хотя заранее знал, что из этого ничего не получится. Трубы полопались во многих местах, и вся жидкость вытекла. Доктор направил фонарик вверх, и штурвальчик ручного привода засиял над ними как ореол. Для их гимнастических возможностей было слишком высоко — больше четырех метров.
Пришлось из всех помещений стаскивать поломанные приборы, подушки, книги; особенно пригодилась библиотека, и прежде всего — атласы звездного неба, очень большие и толстые.
Из книг, как из кирпичей, возводили пирамиду. Через какой-нибудь час она достигла двухметровой высоты. Один раз часть пирамиды обвалилась, и с этого момента работа велась более систематично — под руководством Инженера.
— Физический труд — это какой-то ужас! — пыхтел Доктор. Фонарик, втиснутый в щель климатизатора, освещал им путь в библиотеку, откуда они возвращались обратно, нагруженные книгами. — Никогда не думал, что к звездам можно путешествовать в таких примитивных условиях.
Говорил только он один. Наконец Координатор, поддерживаемый товарищами, осторожно влез на воздвигнутую пирамиду и дотянулся пальцами до штурвала.
— Мало, — сказал он. — Не хватает пяти сантиметров. А подпрыгнуть не могу — все развалится.
— Тут у меня "Теория скоростных полетов", — сказал Доктор, взвешивая в руке толстый том. — Думаю, будет в самый раз.
Координатор вцепился в штурвал. Его тень металась по белой поверхности пластика. Внезапно гора книг заколебалась.
— Осторожно! — крикнул Физик.
— Не на что опереться, — выдохнул Координатор. — Держите же, черт побери! — рявкнул он.
Штурвал вырвался у него из рук. Координатор покачнулся, но сумел восстановить равновесие. Вверх уже никто не смотрел — взявшись за руки, они со всех сторон подпирали колеблющееся сооружение, чтобы оно не рассыпалось.
— Только не ругайся, нам стоит раз начать — конца не будет, -предостерег снизу Доктор.
Координатор снова ухватился за штурвал. Неожиданно послышался протяжный скрип, а потом глухой шорох расползающихся томов. Координатор висел в воздухе, но штурвал, за который он уцепился, сделал полный оборот.
— И так далее, еще одиннадцать раз, — сказал он, прыгнув на рассыпавшиеся книги.
Через два часа под триумфальные крики люк был побежден. Открывшаяся крышка повисла на уровне половины высоты коридора и образовала как бы горизонтальный помост, по которому можно было войти в шлюз без большого труда.
Скафандры в плоском стенном шкафу оказались в полной сохранности. Теперь шкаф лежал горизонтально. Они ступали по его дверцам.
— Выходим все или как? — спросил Химик.
— Сначала попробуем открыть наружный люк...
Крышка люка была зажата так, словно составляла единый монолит с корпусом. Сдвинуть рычаги не удалось, хотя на них навалились вшестером, плечом к плечу.
— Оказывается, долететь — это пустяки; труднее иногда выйти, -подвел итог Доктор.
— Очень остроумно, — пробормотал сквозь зубы Инженер. Пот заливал ему глаза.
Все уселись на дверцы стенного шкафа.
— Я проголодался, — признался среди полного молчания Кибернетик.
— Значит, нужно что-нибудь съесть, — заявил Физик и вызвался сходить на склад.
— Лучше на кухню. В холодильнике может что-нибудь...
— Мне одному не справиться. Нужно перебросать с полтонны всякого хлама, чтобы добраться до припасов. Кто со мной?
Доктор отозвался первым. Химик встал, немного помедлив. Когда их головы исчезли за краем откинутой крышки и последний отсвет фонарика, который они забрали с собой, погас, Координатор сказал приглушенным голосом:
— Я не хотел говорить. Вы более или менее представляете, как обстоят дела?
— Да, — ответил Инженер черному мраку перед собой.
Он коснулся ноги Координатора вытянутой рукой и не убрал пальцев. Он ощущал потребность в этом прикосновении.
— Думаешь, разрезать крышку не удастся?
— Чем? — спросил Инженер.
— Горелкой, электрической или газовой. У нас есть автоген и...
— Ты слышал об автогене, который может разрезать четверть метра керамита? А?
Они помолчали. Из глубины корабля, как из железного подземелья, доносился глухой шум.
— Так что же? Что? — нервно спросил Кибернетик.
Координатор и Инженер услышали, как хрустнули его суставы. Кибернетик встал.
— Садись, — мягко, но решительно сказал Координатор.
— Вы думаете, что... крышка сплавилась с корпусом?
— Не обязательно, — ответил Инженер. — Ты вообще понимаешь, что произошло?
— Не совсем. Мы попали с космической скоростью в атмосферу там, где ее не должно было быть. Почему? Автомат не мог ошибиться.
— Автомат не ошибся. Мы ошиблись, — сказал Координатор. — Забыли о поправке на хвост.
— На какой хвост? Что ты говоришь?
— На газовый хвост, который растягивает за собой каждая имеющая атмосферу планета в направлении, противоположном ее движению. Ты не знаешь об этом?
— Ну да, конечно. Мы врезались в этот хвост? Но он должен быть страшно разреженным.
— Десять в минус шестой, — ответил Координатор, — или что-то около этого, но у нас было больше семидесяти километров в секунду, дорогой мой. Нас как будто стена остановила, помните?
— Да, — подтвердил Инженер. — А когда мы вошли в атмосферу, скорость была еще десять, а то и все двенадцать километров. Она должна была вообще развалиться, удивительно, что выдержала.
— Ракета?
— Она рассчитана на двадцатикратную перегрузку, а прежде чем экран лопнул, я своими глазами видел, как стрелка выскочила за шкалу. Шкала имеет резерв до тридцати.
— А мы?
— Что мы?
— Как мы могли выдержать? Ты же хочешь сказать, что было постоянное торможение тридцать "же"?
— Нет, не постоянное. Но в пиках наверняка. Ведь тормозные двигатели работали на пределе. Поэтому и началась вибрация.
— Но автоматы не подвели, и если бы не компрессоры... — упрямо сказал Кибернетик.
Он не договорил — в глубине корабля что-то покатилось со звоном, как будто железные колеса по металлу. Потом все стихло.
— Чего ты хочешь от компрессоров? — сказал Инженер. — Вот придем в машинное отделение, и я тебе покажу, что они сделали в пять раз больше, чем могли. Это ведь только вспомогательные агрегаты. Сначала раскачало подшипники, а когда началась вибрация...
— Думаешь, резонанс?
— Резонанс само собой. Вообще-то мы должны были размазаться на протяжении пары километров, как тот грузовик на Нептуне, понятно? Сам убедишься, когда увидишь машинное. Могу тебе заранее сказать, как оно выглядит.
— А я вовсе не рвусь увидеть машинное. Какого черта, почему они так долго не возвращаются? Темно, аж глаза болят.
— Свет у нас будет, не бойся, — сказал Инженер.
Он все еще как бы случайно касался пальцами ноги Координатора, который сидел неподвижно и молчал.
— А в машинное пойдем так, со скуки. Все равно делать больше нечего!
— Ты серьезно думаешь, что нам отсюда не выбраться?
— Нет, шучу. Обожаю такие шутки.
— Перестань, — произнес Координатор. — Во-первых, есть резервный люк.
— Ну, знаешь! Резервный люк как раз под нами. Корабль должен был основательно зарыться в грунт, я не уверен, что даже этот люк выступает над поверхностью планеты.
— Ну и что? У нас есть инструменты, мы можем выкопать туннель.
— А грузовой? — сказал Кибернетик.
— Залит, — коротко ответил Инженер. — Я заглядывал в контрольный колодец. Должно быть, дала трещину одна из главных цистерн — там минимум два метра воды. Вероятно, радиоактивной.
— С чего ты взял?
— А с того, что так всегда бывает. Охлаждение реактора летит в первую очередь. Для тебя это новость? Лучше забудь о грузовом люке. Мы должны выйти через этот, если...