Пэлем Вудхауз - Том 14. М-р Моллой и другие
— Но вы же не получали развода?
— Да мне и в голову не приходило. Я создана для одного-единственного мужчины. После Джо замуж я уже не соберусь. Я просто пустила все на самотек. Три года назад я встретила его случайно на улице, мы с ним немножко поболтали. Спросила, как у него с деньгами, он говорит — все в порядке. Написал пьесу, ее возят по городам. Я ему пожелала успехов, он мне пожелал успехов, потом я спросила насчет матери, и он мне рассказывает, что живут они все так же вместе, и змеи тоже там, никуда не делись. Здорово, говорю, — а потом убежала домой и проревела всю ночь.
С огромным усилием Салли отважилась нарушить наступившее молчание:
— И сегодня вы снова с ним повстречались?..
— Ну да, — сказала Лейла Йорк. — Он был официантом на этом утреннике.
Салли ахнула.
— Официантом?!
— Да-да, официантом. Они по такому случаю всегда набирают официантов со стороны, и он был одним из них.
— Но ведь это же, наверное, означает…
— Что он разорился до нитки? Разумеется, и мне надо будет срочно его разыскать. Ну а как, трам-та-ра-рам, его искать?! Бегать, высунув язык, по всему Лондону?
Пока они ломали голову над этой задачей, в доме зазвонил телефон.
— Сделайте одолжение, Салли, пойдите, поднимите трубку, — теряя силы, произнесла Лейла Йорк. — Если это опять Корнелиус, скажите, что меня больше нет, я умерла.
— Это кто-то из «Тайм», — сказала, возвратившись, Салли. — Хотят получить у вас интервью по поводу новой книжки.
— Скажите им, пусть берут интервью у… Ладно, не стоит. Мужчина или женщина?
— Женщина.
— Хрен с ней. Скажите этой пиявке, чтобы была здесь завтра в пять, — сказала Лейла Йорк. — Все-таки, целые сутки! Может, к тому времени ее переедет грузовик или автобус.
13Для кузена Джорджа четверг складывался удачно. Свесившись через ограду, проходящую по линии «Бухта» — «Мирная гавань», он не только уговорил мистера Корнелиуса приобрести пару пятишиллинговых билетов на грядущий концерт, но и завладел с помощью соседа важной информацией. В «Приусадебном мирке» поселилась знаменитая писательница. Услыхав такую весть, он встряхнулся и приосанился, словно то был звук полицейского свистка. Ведь ни для кого не секрет, что даже самые ошеломляющие грезы не в силах дать точного представления о том, насколько богатой может быть женщина, если она — знаменитая писательница, и потому, полагал он, если найти верный подход к этой даме, да еще постараться вытянуть бархатную ноту, успех предприятию обеспечен. Вследствие этого до начала обхода он несколько раз прошелся щеткой по своему мундиру, легонько обронил «Э-хе-хе…» и загромыхал в своих казенных ботинках по направлению к «Мирку».
Увидав в дверях Салли, он замер, не в силах совладать с восхищением. Сам он был помолвлен с очаровательной девушкой, делопроизводящей в конторе одного пароходства, некоей мисс Дженнифер Тиббегг, и внешность особ одного с нею пола, коль скоро они ему изредка встречались, вызывала у него любопытство сугубо академического свойства, однако, умея смотреть в глаза правде, он отдавал себе отчет в том, что дверь ему отворила дивная фея. Разве можно было не прийти в восторг при виде прелестной точеной фигурки, чуть вздернутого носика, отливающих бронзой волос, голубых глаз, смотревших прямо на него? Если уж речь зашла о глазах, ему показалось, будто они переливаются (такое сравнение!), как две яркие звездочки, й он оказался прав. Салли, которая в то время готовила для мисс Йорк завтрак, мыслями унеслась к Фредди и предалась созерцанию своих чувств. От этого всегда появляется особый блеск во взоре.
— О, здравствуйте, — сказал он. — То есть, доброе утро.
Приняв во внимание самый характер темы, слишком священной, чтобы обсуждать ее с кузеном, тем более — с таким кузеном, который, как ему доподлинно известно, выслушав сердечные излияния, дико хохочет, приняв все это во внимание, Фредди так ничего и не рассказал Джорджу о Салли. Очень уж ему не хотелось, чтобы идиллию высмеяли, а внутренний голос подсказывал, что этого во всяком случае не миновать, узнай Джордж о том, что он, Фредди, наконец-то встретил в своей жизни ее. Тесно связанный с последним из Видженов еще с детских лет, Джордж был сполна осведомлен о непродолжительности его увлечений. И — пусть сама Салли об этом никогда и не вспомнит — если уж на то пошло, не кто иной, как Джордж на одной злополучной вечеринке изрек ту самую максиму насчет Пиккадилли и Гайд-парка, которая лишила ее покоя.
Всеми сведениями о Салли Джордж был обязан мистеру Корнелиусу; говоря точнее, он знал, что мисс Йорк сошла с небес и ступила в Вэлли Филдс, имея при себе секретаршу. Весьма миловидная девушка, сказал агент по недвижимости, что Джорджу, нещадно пожиравшему ее очами, казалось неслыханным плоскоумием. С его точки зрения, она была явным лидером в номинации, и он уж представлял себе, как Фредди, едва завидев ее на горизонте, подтянет галстук, стрельнет манжетами и, подобно упомянутому выше коню, издаст голос: «Гу! гу!» при трубном звуке.
— Прошу вас, — возобновил беседу Джордж, — взгляните снисходительно на это беспардонное вторжение. Я тут рядом живу и подумал, что на правах соседа могу заглянуть к вам на часок, посидеть немного…
— Вот как? — и Салли озарилась улыбкой такого калибра, что не будь его сердце одето в броню нерушимой любви к мисс Тиббетт, улыбка эта прошла бы через него как пуля сквозь бланманже. Но поскольку броня была, как всегда, на месте, он лишь слегка качнулся взад-вперед. — А вы — двоюродный брат Фредди, полицейский. Он мне о вас рассказывал.
Проворство родича ввергло Джорджа в благоговейный ужас. Да, ему ли не знать, что, как человек дела, никаких антимоний в отношениях с прекрасным полом Фредди разводить не станет; однако, успев не только познакомиться, но и оказавшись на столь короткой ноге с девицей, которая здесь и суток-то не побыла, он, по мнению Джорджа, превзошел самого себя. Уже, видите ли, «Фредди»! Мастер, иначе не скажешь. Сам он недели через три мог бы узнать фамилию. Ах, что там, у Фредди — талант, а у него — рожки да ножки!..
— Да, действительно, — сказал он. — Прекрасный человек, этот Фредди. Всегда мне напоминает такого, знаете, юношу, который скачет по сцене с ракеткой в начале пьесы и зазывает: «А не покидать ли нам шарик?»
Салли сдвинула брови.
— Ничего подобного. Он совсем другой.
По тому, как твердо это высказано, Джорджу стало ясно, что шутка его плоха. Надо было спешно исправлять ее.
— Да я просто хотел сказать, что он не такой пеликанище, как я. Фредди — птичка юркая, ловкая, если хотите, изящная.
— Тут вы правы.
— Можно сказать, быстрокрылая.
— Да, пожалуй.
— Вот и замечательно, — прохрипел Джордж. — Итак, Фредди у нас быстрокрылый. Теперь, поскольку мне нужно прямо сейчас исчезнуть, чтобы преградить путь местной волне преступлений, нельзя ли минутки на две заглянуть к мисс Лейле Йорк?
— Она еще не вставала, завтракает в постели. Вы хотите ей что-нибудь передать?
Джордж почесал подбородок.
— Ну что ж, можно и так, — сказал он, колеблясь, — но вообще-то я надеялся заявиться к ней лично, чтобы сразить силой обаяния. Дело в том, что я пытаюсь распространять билеты на ежегодный концерт в пользу сиротского приюта, который должен следующим месяцем состояться в нашем клубе на Огилви-стрит, и шансы мои неизмеримо выше, если мне удается лично потеребить будущего зрителя за пуговицу и пропеть ему, — или, в данном случае, ей, — что надо поддержать благотворительную организацию, которая не только заслуживает всяческого уважения сама по себе, но и связана с учреждением, коему он, — вернее, она, — как домохозяйка, первой, судя по всему, категории, испытывает горячую признательность за собственную безопасность и спокойствие родного очага. В сущности, это только вступление. Как будет развиваться тема, вы уже представляете.
— В общем, да. Вы сами все это сочинили?
— Боже упаси! Либретто написано отцами-командирами, а нам приказано знать его наизусть. В эти самые минуты сотни моих коллег в Вэлли Филдс и примыкающих к нему окрестностях излагают его этому почетному сословию.
— Жаль, что каждого не услышишь! А концерт будет хороший?
— Феерический.
— И почем билеты?
— Цены на них колеблются. Так, пятишиллинговый обойдется вам в пять шиллингов, место за полукрону — в полкроны, двухшиллинговый билет будет вам стоить…
— Два шиллинга?
— Поразительно! — воскликнул Джордж, взирая на нее с пущим восторгом, словно немало потрясен таким блистательным сочетанием ума и красоты. — Шиллинг за билет по шиллингу, шестипенсовик — за шестипенсовый. Причем последние я вам категорически не рекомендую, поскольку за такие деньги вам достанутся только стоячие места, а они традиционно заполняются отвергнутой, обездоленной чернью, которая не может позволить себе лишних расходов. Тем временем Салли осенило откровение.