KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Классическая проза » Пэлем Вудхауз - Том 18. Лорд Долиш и другие

Пэлем Вудхауз - Том 18. Лорд Долиш и другие

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Пэлем Вудхауз, "Том 18. Лорд Долиш и другие" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Да я-то знаю, но ты должен представиться читателю, он же не ясновидящий!

— А нельзя сделать так, чтобы это выяснялось постепенно, по ходу повествования?

— Ну конечно, нет, — отрезал приятель. — Когда пишешь, первое правило — сразу изложить предельно ясно, кто, когда, где и почему. Так что советую начать сначала.


Он забрал соду и исчез.

Итак, возвращаясь назад и приступая к делу по всем правилам, должен сообщить вам, что меня зовут, как и упоминалось выше, Реджи Хавершот, или Реджинальд Джон Питер Свизин, третий граф Хавершот, если уж быть совсем точным. Для друзей я просто Реджи. Лет мне двадцать восемь с хвостиком, а во время тех событий, что я описываю, было, соответственно, двадцать семь с хвостиком. Рост шесть футов один дюйм, глаза карие, цвет волос ближе к морковному.

Заметьте, что, называя себя третьим графом Хавершотом, я не имею в виду, что был им всегда. Напротив, вышел я из самых низов и в жизни пробивался собственными силами. В течение долгих лет гнул спину в качестве самого обычного Р. Д. П. Свизина, нимало не сомневаясь, что только это имя и будет высечено на моем могильном камне, когда вопрос о могильных камнях приобретет актуальность. Что же касается моих шансов выйти в графы, то они поначалу едва ли поднимались выше одного к десяти. На поле с избытком хватало опытных игроков, каждый из которых мог дать мне сто очков вперед. Однако вы сами знаете, как это бывает. Дядюшки отказываются от жизненной борьбы, кузены складывают оружие, и так, мало-помалу, шаг за шагом, не успеваете вы толком разобраться, что происходит, как вдруг — вот оно.


Ну вот, собственно, и все о моей персоне, не знаю, что тут еще можно добавить. Входил в сборную Кембриджа по боксу… Короче, я один из многих, ничего особенного, так что лучше уж сразу перейду к тому, как оказался в Голливуде.

Однажды утром, когда я налегал на яичницу с беконом в своей лондонской резиденции, раздался телефонный звонок. Старый Гораций Плимсолл спрашивал, не могу ли я зайти к нему в контору по важному делу. Ну конечно, ответил я, разумеется! И тут же отправился в путь, причем с большим удовольствием.

Мне по душе старина Плимсолл. Он семейный поверенный, и в последнее время нам пришлось изрядно пообщаться по поводу вступления в права наследства и всего такого прочего. Ввалившись в контору, я, как обычно, едва разглядел его среди всевозможных исков и постановлений. Раздвинув бумажные горы, Плимсолл выбрался на поверхность и взглянул на меня поверх очков.

— Доброе утро, Реджинальд.

— Доброе утро.

Старик снял очки, протер их и вернул на нос.

— Реджинальд, — произнес он, снова устремляя на меня свой взгляд, — вы теперь — глава семьи.

— Знаю, — кивнул я. — Смех да и только. Мне подписать что-нибудь?

— Пока нет. Дело, ради которого я пригласил вас сегодня, носит, скорее, личный характер. Хочу напомнить, что в качестве главы семьи, Реджинальд, вы несете особую ответственность и, я уверен, не станете ею пренебрегать. На вас лежат определенные обязанности, которые должны быть исполнены, не взирая ни на что. Noblesse oblige.

— О! — Я поднял брови, ощутив некоторое беспокойство. Похоже, предстояло раскошелиться. — Плохие новости, да? Какая-нибудь боковая ветвь решила запустить руку в кассу?

— Позвольте мне начать с самого начала, — вздохнул Плимсолл, смахивая с рукава судебную повестку. — Я только что имел беседу с вашей тетушкой Кларой. Она серьезно обеспокоена.

— Ах, вот как?

— Крайне обеспокоена, — кивнул он. — По поводу вашего кузена Эгремонта.

Разумеется, я сочувственно поцокал языком, но не могу сказать, чтобы сильно удивился. С тех пор, как упомянутый молодой человек достиг совершеннолетия, он оставался предметом хронического беспокойства моей несчастной тетушки, снискав всеобщую известность в качестве самого одиозного гуляки в Вест-Энде. Сколько ни пытались окружающие убедить Эгремонта в бессмысленности попыток выпить все спиртное в Англии, он продолжал их предпринимать. Настоящее бульдожье упорство, старая добрая национальная черта, однако тетушку Клару это, ясное дело, не могло не волновать.

— Вы знакомы с его послужным списком? — продолжал поверенный.

Я задумчиво наморщил лоб.

— Ну… однажды после регаты я видел, как Эгремонт уговорил шестнадцать двойных виски за вечер, но побил ли он с тех пор свой рекорд, не знаю.

— В течение долгих лет его поведение было для леди Клары источником постоянной тревоги, а на этот раз…

— Стоп, не говорите, — поднял я руку, — дайте догадаться. Он украл шлем у постового?

— Нет, он…

— Бросил яйцо всмятку на электрический вентилятор? В ресторане это производит необыкновенный эффект.

— Нет, он…

— Неужели убил кого-нибудь? Ни за что не поверю.

— Нет. Он удрал в Голливуд.

— Удрал в Голливуд? — удивленно переспросил я.

— Вот именно, в Голливуд, — кивнул Плимсолл.

Я как мог, выразил свое непонимание сути проблемы. Старик продолжал:

— Некоторое время назад леди Клару обеспокоило состояние здоровья вашего кузена. Дрожь в руках, жалобы на пауков, бегающих по спине… Медики с Харли-стрит посоветовали отправить его в кругосветный круиз. Свежий воздух и перемена обстановки…

Слабое место этого плана бросалось в глаза.

— На пароходах есть буфеты, — заметил я.

— Бармены получили строжайшее указание не обслуживать Эгремонта.

— Ему это вряд ли понравилось.

— Не понравилось. Его письма домой, как и почти ежедневные телеграммы, были полны жалоб и выдержаны в неизменно раздражительном тоне. На обратном пути, во время стоянки в Лос-Анджелесе, Эгремонт покинул борт судна и отправился в Голливуд, где до сих пор и пребывает.

— Ну и ну! Пьет, небось, как лошадь?

— Прямых свидетельств мы, к сожалению, лишены, но, думаю, вполне можем предположить, что дело обстоит именно так. Однако это еще не самое худшее. В крайнее волнение леди Клару привело другое…

— Другое? — удивился я.

— Совершенно верно. Отдельные фразы из писем дают основание полагать, что Эгремонт возымел намерение вступить в брак.

— Вот как?

— Да. Его слова не оставляют места для сомнений. Он либо уже обручен, либо вот-вот обручится с какой-то местной девицей, а вам, я думаю, хорошо известно, какого сорта женщины преобладают в Голливуде…

— Говорят, все как одна красотки.

— В физическом отношении они, несомненно, обладают определенными достоинствами, — поджал губы старый Плимсолл, — однако ни в коей мере не подходят в супруги вашему кузену Эгремонту.

Не знаю, не знаю. Лично мне казалось, что такому, как Эгги, еще здорово повезло, если нашлась девица, согласная с ним связаться. Разумеется, своих соображений я высказывать не стал. Старый Плимсолл слишком уж благоговел перед нашим семейством, и мое замечание его бы расстроило. Вместо этого я решил уточнить, чего, собственно, от меня хотят в возникшей ситуации. Чем я могу помочь? Так и спросил его.

Плимсолл посмотрел на меня, словно верховный жрец племени, вдохновляющий юного вождя на священную битву.

— Ну как же, Реджинальд… Вы отправитесь в Голливуд и вразумите этого заблудшего молодого человека. Положите конец его неразумным планам. Употребите все свое влияние

— Кто, я?

— Вы.

— Хм…

— Никаких «хм»!

— Ха!

— Никаких «ха». Ваш долг очевиден. Вы не можете от него уклониться.

— Но… Голливуд — это же черт знает где!

— Тем не менее я настаиваю на том, что на вас, как на главе семьи, лежит обязанность немедленно туда отправиться.

Я задумчиво пожевал нижнюю губу. Мчаться со всех ног, чтобы подрезать на корню романтическую любовь, в которой я пока не мог усмотреть ничего плохого. Живи и давай жить другим — вот мой девиз. Если Эгги вдруг приспичило бросить якорь, почему бы и нет? Может быть, семейная жизнь изменит его к лучшему. Во всяком случае, к худшему его уже ничто не изменит.

— Хм, — снова сказал я.

Старый Плимсолл уже возился с карандашом и бумагой — очевидно, разрабатывал маршрут.

— Вы правы, — заметил он, — путь довольно долгий, но вместе с тем очень простой. Прибыв в Нью-Йорк, вы должны будете сесть на так называемый экспресс «Двадцатый век» до Чикаго. Оттуда с совсем небольшим интервалом…

Я подпрыгнул на стуле.

— Чикаго? Вы сказали — Чикаго?

— Да. Там у вас пересадка. Затем, из Чикаго в Лос-Анджелес…

— Погодите, — снова перебил я. — Тогда это куда больше смахивает на реальный план. Как раз в Чикаго через неделю или около того пройдет чемпионат мира в тяжелом весе…

Теперь ситуация представлялась в совершенно новом свете. С детства мечтая посмотреть мировой чемпионат, я никогда прежде не мог себе этого позволить, а теперь, с титулом и всем, что к нему полагается, мне это — раз плюнуть. Удивительно, что такая мысль не пришла мне в голову раньше. К изменившимся обстоятельствам жизни не сразу привыкаешь.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*