Джейн Остен - Сэндитон
Шарлотта привыкла, что мистер Паркер весьма прагматично оценивает людей – исключительно с точки зрения их полезности для развития курорта. Ему были симпатичны те, кому нравился Сэндитон. Младший брат Сидней не был исключением.
– Помнишь, Мэри, как он похвалил Сэндитон в прошлый приезд, заметил, что курорт развивается с каждым днем, новые коттеджи растут, как цветы на нашей плантации, Терраса практически полностью застроена, и в Лондоне всё чаще говорят об отдыхе на юго-восточном побережье. Конечно, он нет-нет да и сострит что-нибудь по этому поводу, но, ты знаешь, это не со зла, у него привычка всё высмеивать. Сегодня вот опять развлекал меня целый час, а потом пошел проведать Сьюзен и Диану. Кстати, клятвенно пообещал, что вечером придет к нам обедать. Я надеюсь, любовь моя, что Рейнольды согласятся принять участие в семейном обеде, если Сидней сумеет уговорить их? Я сказал ему, что мы всегда можем пригласить еще четверых. Правда, они ничего не едят, но, может быть, нам удастся соблазнить их чем-нибудь вкусненьким?
Миссис Паркер, у которой всегда был отменный стол, сразу упомянула о седле барашка, которое мистер Паркер мог вырезать собственноручно, чтобы блюдо получилось безупречным, подумала вслух, что лучше подать к нему, дичь или какое-то новое оригинальное угощенье и с грустной иронией добавила: «Как Паркеры смогут уговорить Рейнольдов пообедать с ними, если сами ничего не едят».
– На сколько же персон накрывать стол сегодня? – рассуждала она. – Диана придет точно, Сидней тоже. Но даже ему вряд ли удастся вытащить из дома Сьюзен и Артура, они еще ни разу не отважились навестить нас вечером, когда на улице уже свежо и сыро.
– Не может быть? – усомнился мистер Паркер. – Они, насколько я припоминаю уже обедали у нас в это время.
– К сожалению, нет, дорогой. Сьюзен никогда еще не поднималась на наш холм даже днем.
– Не сомневайся, моя дорогая, Сидней уговорит прийти всех, – лукаво подмигнул жене мистер Паркер, – скоро ты сама в этом убедишься.
На этот он снова не ошибся в способностях своего младшего брата. Сразу после леди Дианы принесли лаконичное послание, в котором она полностью одобряла идею дружного семейного обеда. А к пяти часам из верхнего окна Трафальгарда супруги с радостью наблюдали двух мисс Паркер в сопровождении двух мистеров Паркер, которые бодро поднимались на холм.
Все Паркеры, наконец, воссоединились и испытывали истинное удовольствие от того, что собрались все вместе в этот летний вечер. Шарлотта радовалась за них, и с едва уловимой грустью вспоминала своих братьев и сестер, которые еще никогда надолго не расставались. Ее отъезд в Сэндитон стал для всех первой серьезной разлукой.
Паркеры какое-то время общались между собой. Слегка смущенные теплыми приветствиями, оставшимися без ответа вопросами и недосказанными фразами, они как будто забыли о Шарлотте, которая деликатно стояла в стороне, давая им возможность, побыть одной семьей. Чересчур энергичная и общительная Диана сегодня была спокойной и добродушной. Сьюзен трагически не закатывал своих выразительных глаз, Артур не ленился выражать свои эмоции и общаться, хотя, было ясно, что свои основные силы он бережет для трапезы. Убедившись, что старшие братья и сестры не очень-то его и слушают, он оглянулся, увидел Шарлотту и подошел к ней.
– Ну как, – мисс Хейвуд, – видели ли Вы когда-нибудь подобное воссоединение народа? – пошутил он. Сидней превосходный парень. Он, как всегда, собрал нас всех вместе и от души повеселил. Несколько дней, пока он здесь, вокруг нас будут плестись веселые интриги, и мы все будем в игривом настроении.
Артур был как никогда счастлив, и Шарлотта окончательно убедилась в том, что отнюдь не слабое здоровье было причиной его недугов, а тоска. Двадцатилетний Артур скучал в обществе старших сестер, с которыми его разделяла не только разница в возрасте, но и в отношении к жизни, поэтому каждый приезд молодого и энергичного Сиднея был для него лучшим лекарством.
Гостиную наполнил негромкий гомон, и среди собравшихся у двери можно было слышать голос мисс Паркер, которая предсказывала, что «пока Сидней здесь, все будет вверх дном». А Диана, отдавая краткие распоряжения Моргану о разных пакетиках травяного чая, принесенных ими с собой, воскликнула без тени возмущения: «Ну конечно, я так и знала, что Сидней забудет захватить с камина пузырьки Сьюзен. Ну да ладно, один вечер она вполне обойдется без них! Не часто мы можем собраться такой приятной семейной компанией».
Эта компания не могла не заинтересовать Шарлотту. Своеобразное потворство со стороны его братьев и сестер относительно экстравагантного поведения мистера Сиднея Паркера, уже привлекло ее внимание. Прежде у нее уже была возможность разговаривать с ним, а теперь она вместе с другими внимательно слушала его разговор. Было что-то необычное в его характере и, конечно, приятное для нее. Внешне он был необыкновенно хорош, к тому же – самый рослый в семье. Его лицо не было безупречно красивым, но его таковым делала пара очень живых и умных глаз; его манеры были столь же энергичны, сколь изысканы.
– И что ты скажешь об этих твоих друзьях, Сидней? – спросил мистер Паркер, когда все расположились за столом. Ты нам ничего не рассказывал о них, или почему они присоединились к тебе именно здесь. Останутся ли они надолго? Упоминал ли ты о них прежде? Сегодня с утра я недоумевал, почему ты решил встретиться с ними в Сэндитоне?
– Ты, возможно, слышал, когда я говорил о них. Я знал их обоих некоторое время. – Реджинальд Каттон и Генри Бруденолл.
– Каттон – молодой человек, который всегда покупал парные двухколесные экипажи? Восхищался тем твоим желтым и приобрел такой же? В прошлом году ты останавливался с ним в Шропшире? И ты не раз говорил, что у него тоже есть дом в городе? Еще не женат, не так ли? Почему же он остановился в гостинице, в Сэндитоне?
Мистер Паркер был старше брата на семь лет, но его живое любопытство и заразительный энтузиазм относительно всего порой побуждали считать его младшим из них.
– Реджинальд задержится не более одного двух дней, – пояснил брат, отвечая только на самый относящийся к делу вопрос. – Единственной целью его приезда было доставить сюда из Лондона нашего общего друга. Артур моей целью встретить их здесь было намерение представить всем вам Генри Бруденалла. Он проведет здесь несколько недель по причине своего здоровья.
– Его здоровья? – воскликнула Диана, – на этот раз вспыхнуло и ее любопытство. – Что именно со здоровьем мистера Бруденалла? У него разлитие желчи? Что-нибудь с нервами? У него лихорадочное состояние?
– Нет ничего, что бы наш благотворный морской воздух не мог излечить, я надеюсь, – сказал мистер Паркер.
– Морской воздух может быть полезен при некоторых недугах, но есть много других болезней, например, как у меня и Сьюзен, и, уверена, у Артура тоже, при которых вообще нет никакой пользы от моря. Любой вид нервных заболеваний – раздражительность, люмбаго, ревматические неприятности не позволяют находиться вблизи от моря. И бронхиальные болезни тоже. Я надеюсь, что мистер Бруденалл не страдает от астмы? Сэндитон, конечно, погубит его, если он проживет здесь две недели.
Сидней, который, как показалось Шарлотте, с некоторым трудом сохранял невозмутимое спокойствие, с полнейшей серьезностью заверил сестру, что мистер Бруденалл не страдает от астмы.
– В сущности, у Генри нет ничего серьезного. Когда я сказал о его здоровье, то не имел в виду, ни его прошлое состояние, ни настоящее, а скорее – будущее, – сказал он несколько уклончиво. Затем, помедлил некоторое время, очевидно решая, требуется ли дальнейшее разъяснение, и продолжил. – Дело в том, что Генри скоро отправится в Индию. Будучи младшим сыном порядочной, но обедневшей семьи, он не мог рассчитывать на хорошую карьеру в Англии, и его посылают в Бенгалию, чтобы он разбогател там. Впереди у него несколько месяцев путешествия по морю и поэтому его семья склонна считать, что ему следует предварительно несколько привыкнуть к морскому воздуху и закалить организм.
– Понимаю, – сказал мистер Паркер с некоторым сомнением.
– Значит в остальном, он вполне здоров? – спросила Диана, и в ее вопросе было больше разочарования, чем здравого смысла.
– Мне предоставляется все это довольно странным, – начала миссис Паркер, когда Артур, который, не спуская глаз, смотрел на своего брата, неожиданно расхохотался и сказал.
– О, да ведь все это чистый вздор. Сидней выдумал эту историю. Я вижу это по его лицу. Это всего лишь одна из его фантазий.
Сидней улыбнулся ему.
– Должен сказать, что я только наполовину был уверен в том, что поверите этому, – признался он. – Я просто забыл, когда так опрометчиво сказал о здоровье, что это так всех вас обеспокоит. И вы будете насылать на Генри все эти домыслы об астме, лихорадке и нервных расстройствах, пока к вашему удовлетворению не поставите настоящий диагноз. В этот момент моя изобретательность отказала мне и я не мог найти ничего лучшего этой истории. Совершенно верно то, что он собирается в Бенгалию. Но теперь я полагаю, что должен открыть всю тайну. Но, что касается посторонних, то, думается, будет лучше, если мы поддержим версию о его пребывании в Сэндитоне ради его здоровья. По меньшей мере, надо быть очень тактичным в стремлении узнать о реальных причинах его недомогания.
