Фредерик Стендаль - Аббатиса из Кастро
Перед смертью синьор де Кампиреали имел удовольствие прочитать опубликованный в Риме приговор, согласно которому Бранчифорте должен быть подвергнут в течение двух часов пытке каленым железом на всех главных перекрестках города, затем сожжен на медленном огне, и пепел его должен быть брошен в Тибр. На фресках монастыря Санта-Мария-Новелла во Флоренции можно и по сей день видеть, как выполнялись эти жестокие приговоры над святотатцами. Обычно осужденного приходилось охранять с помощью большого отряда стражи, так как возмущенный народ готов был заменить в этом деле палача, — каждый считал себя лучшим другом Мадонны. Синьор де Кампиреали незадолго до смерти приказал еще раз прочитать ему этот приговор и подарил адвокату, который добился его, прекрасное имение, расположенное между Альбано и морем. Адвокат этот был не лишен таланта. Бранчифорте осудили на эту жестокую казнь, хотя не было ни одного свидетеля, который узнал бы его в молодом человеке, выдававшем себя за гонца и с таким знанием дела руководившем нападением на монастырь.
Щедрость этой награды привела в волнение всех интриганов Рима. В то время при дворе подвизался некий fratone (монах), человек большого ума и сильной воли, способный даже у самого папы выпросить для себя кардинальскую шляпу; он вел дела князя Колонны и благодаря этому грозному клиенту пользовался особым уважением. Когда Елена вернулась в Кастро, синьора де Кампиреали призвала к себе этого монаха.
— Вы можете, ваше преподобие, рассчитывать на щедрую награду, если окажете мне помощь в одном весьма простом деле, которое я вам сейчас изложу. Через несколько дней здесь будет опубликован приговор, осуждающий Джулио Бранчифорте на жестокую казнь; этот приговор вступит в законную силу также и в Неаполитанском королевстве. Я прошу вас, ваше преподобие, прочитать это письмо от неаполитанского вице-короля, моего дальнего родственника, который сообщает мне эту новость. В какой стране может Бранчифорте рассчитывать найти себе убежище? Я перешлю пятьдесят тысяч пиастров князю с просьбой отдать все или часть их Джулио Бранчифорте с тем условием, что он поступит на службу к испанскому королю, моему повелителю, и будет сражаться в его войсках против мятежников Фландрии. Вице-король даст Бранчифорте чин капитана, а для того чтобы приговор относительно святотатства, который я постараюсь сделать действительным также и в Испании, не помешал дальнейшей карьере Бранчифорте, он примет имя барона Лидзары; так называется небольшое поместье в Абруццах, которое я надеюсь при помощи подставных лиц передать ему в собственность. Думаю, что вашему преподобию никогда не приходилось видеть мать, которая так бы обращалась с убийцей своего сына. За пятьсот пиастров мы давно бы уже могли избавиться от этого гнусного человека, но мы не желаем ссориться с князем Колонной. Благоволите передать, что мое уважение к нему обошлось мне в сумму от шестидесяти до восьмидесяти тысяч пиастров. Я не хочу больше слышать об этом Бранчифорте. А засим передайте мое почтение князю.
Монах сказал, что через три дня он отправится в Остию, и синьора де Кампиреали подарила ему перстень стоимостью в тысячу пиастров.
Через несколько дней монах вернулся в Рим и сообщил синьоре де Кампиреали, что он ничего не говорил князю о ее предложении, но что не позже чем через месяц Бранчифорте уедет в Барселону, где она сможет передать ему через какого-нибудь тамошнего банкира пятьдесят тысяч пиастров.
Князю стоило большого труда уговорить Джулио. Как ни велика была опасность, которой он подвергался в Италии, он ни за что не хотел покинуть страну, где жила его возлюбленная. Тщетно указывал ему князь, что синьора де Кампиреали за это время может умереть, тщетно он обещал юноше, что, во всяком случае, через три года он вернется в Италию, — Джулио проливал слезы, но не соглашался. Князю пришлось просить его об этой поездке как о личном одолжении. Джулио не мог отказать другу отца, но прежде всего он хотел узнать мнение самой Елены. Князь взялся лично передать ей длинное письмо; больше того, он разрешил Джулио писать ей из Фландрии раз в месяц. Наконец, несчастный влюбленный сел на судно, отплывавшее в Барселону. Все его письма сжигались князем, который не хотел, чтобы Джулио когда-либо возвратился в Италию. Мы забыли упомянуть, что князь, хотя и далекий от всякого тщеславия, счел полезным для большего успеха дела сказать Джулио, что небольшая сумма в пятьдесят тысяч пиастров была его подарком единственному сыну одного из самых верных слуг семьи Колонны.
Что касается бедной Елены, то с ней обращались в монастыре по-княжески. Смерть синьора де Кампиреали сделала ее владелицей огромного состояния. По случаю кончины отца Елена раздала по пять локтей черного сукна тем из жителей Кастро и его окрестностей, которые изъявили желание носить траур по синьору Кампиреали. В первые же дни ее траура какой-то незнакомец принес Елене письмо от Джулио. Трудно описать ее восторг, когда она вскрыла письмо, так же как и глубокую печаль, охватившую Елену по прочтении его. Это был, несомненно, почерк Джулио (он был подвергнут самому тщательному изучению). Письмо говорило о любви, о самой беззаветной любви! А между тем его сочинила изобретательная синьора де Кампиреали. Она задумала начать переписку семью или восемью письмами, дышащими пылкой любовью, с тем, чтобы в дальнейших письмах эта любовь постепенно угасала.
Мы не будем подробно рассказывать о следующих десяти годах печальной жизни Елены. Она считала себя покинутой и все же высокомерно отказывала самым знатным римским синьорам, добивавшимся ее руки. Лишь однажды она испытала колебания, когда с ней заговорили о юном Оттавио Колонне, старшем сыне Фабрицио, так сурово встретившего ее в Петрелле. Елене казалось, что если уж необходимо выбрать себе мужа, для того чтобы тот охранял ее обширные римские и неаполитанские владения, то ей наименее тяжело было бы носить имя человека, которого Джулио так любил. Если бы она согласилась на этот брак, она скоро узнала бы правду о Джулио Бранчифорте. Старый князь Фабрицио часто с восторгом рассказывал о невероятной храбрости полковника Лидзары (Джулио Бранчифорте), который, подобно героям старинных романов, старался подвигами на поле брани заглушить страдания несчастной любви, делавшей его равнодушным ко всем удовольствиям. Он думал, что Елена давно уже замужем: синьора де Кампиреали и его опутала сетью лжи.
Елена почти примирилась со своей коварной матерью. Последняя, страстно желая выдать ее замуж, уговорила своего друга, старого кардинала Санти-Кватро, протектора монастыря Визитационе, распространить среди старших монахинь слух о том, что его обычное посещение монастыря несколько задерживается из-за акта помилования. Добрый папа Григорий XIII, сообщил он, полный сострадания к душе некоего разбойника по имени Джулио Бранчифорте, некогда пытавшегося осквернить их монастырь, соизволил, узнав о том, что сей преступник убит в Мексике мятежными дикарями, снять с него обвинение в святотатстве, будучи убежден, что душа его под тяжестью такого обвинения вовеки не могла бы вырваться из чистилища, если, впрочем, допустить, что она пошла туда, а не прямо в ад.
Новость эта взволновала весь монастырь и дошла до Елены, предававшейся тем временем всем безумствам тщеславия, на какие только способны скучающие люди, тяготящиеся своим богатством. С этого момента Елена больше не выходила из своей кельи. Кстати сказать, для того чтобы перенести свою келью туда, где была каморка привратницы и куда на время укрылся Джулио в ночь сражения, она перестроила почти половину монастыря. С большим трудом и не без скандала, который нелегко было замять, она отыскала и взяла к себе на службу трех bravi, оставшихся в живых из тех пяти, что уцелели во время сражения в Кастро. Среди них был и Угоне, теперь уже старик, покрытый рубцами от многочисленных ран. Вид этих трех людей долго вызывал ропот в монастыре, но страх, внушаемый властным характером Елены, заставлял молчать недовольных; каждый день все трое, одетые в ливреи, появлялись перед наружной решеткой и получали от Елены приказания, а зачастую подробно отвечали на ее вопросы, всегда касавшиеся одного и того же предмета.
После шести месяцев добровольного заключения и отречения от всех земных дел, последовавших за известием о смерти Джулио, первым чувством, пробудившим эту душу, уже разбитую непоправимым горем и скукой, было чувство тщеславия.
Незадолго до этого умерла аббатиса монастыря. Согласно обычаю, кардинал Санти-Кватро, который, несмотря на свои девяносто два года, все еще был протектором монастыря, составил список трех кандидаток, одну из которых папа должен был назначить аббатисой. Только при наличии особо важных причин его святейшество прочитывал два последних имени; обычно он их просто вычеркивал: таким образом происходил выбор.
