Айрат Галиуллин - Тигры и земляника
Но здесь, на фотографии, все еще впереди.
Жемчужно-серый костюм из плащевки, волосы забраны в хвост, на лице рассеянная улыбка. Вино на губах легкое, душистое, и послевкусие имеет земляничный оттенок, хотя в «Хванчкаре» его вроде бы…
Солнце приятно пригревает, и так хочется побыть наедине. Пусть бы никто не подходил, пожалуйста, дайте еще немного поблаженствовать, полюбоваться на сахарные облака в небе, таком высоком-превысоком, что когда на него смотришь, кружится голова… А может, она кружится от вина, от запаха хвои, от беззаботности и умиротворения, от того, что отпустило, наконец отпустило, пусть ненадолго, но тем более позвольте насладиться покоем пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста…
Уф-ф =)
На сегодня достаточно.
КомментарииАцкий кактус
элиз то у нас оказываеццо бизнысвуман. неажидал
Училка
А знаете, Элис, когда вы рассказывали про начальника, мне почему-то показалось… Ну скажите по секрету, у вас с ним что-нибудь было?
Нет-нет, я не хочу вас обидеть! Я считаю, что в служебных романах нет ничего плохого. И вообще, где еще встречаться интеллигентным людям? И ведь часто из таких взаимоотношений вырастает любовь и даже семья, я знаю много случаев.
Элис
Должна вас разочаровать, Училка =) Нет, ничего такого…
Дело в том, что мой «генерал» полностью зациклен на работе. Больше для него ничего нет – ни женщин, ни развлечений, ни отдыха. Ничего. Девчонки в офисе называют его Терминатором.
Училка
А он женат, ваш генерал?
Ацкий кактус
канешна! жинатость их интирисуед в паследнюю очиредь. как ваапще училка дагадалась спрасить пра это я удивилсо
Элис
Нет, Училка, он разведенный. Трудно, наверно, жить с таким мужчиной – в голове одна работа =)
Ацкий кактус, ты примкнул к Месье Буноff-у? В полку женоненавистников пополнение.
Месье Буноff
Позвольте заметить, досточтимая Элис, что ненависть к женщинам вовсе мне не свойственна. Я женщин очень люблю, особенно правильно приготовленных… Моя ирония относительно дамских недостатков носит исключительно благодушный характер.
Выхухоль
а мне это… про работу интересно (чеша в затылке). Чем-то на мою фирму похоже, только у нас другое.
Училка
Где вы работаете, Выхухоль, если не секрет?
Ацкий кактус
училка. Нидаждавшысь атвета выхохля паясняю. он работаед на мехавой фабреке шъет телагрейки из сусликоф и барсукоф. Патом продаед на рынке таджыкам из средней азеи каторые мерзнуд в халада
Выхухоль
отвянь, балбес.
Училка, я работаю в оптовой фирме сисадмином. у нас тоже туго гайки закручивают. Но у меня свободы больше чем у других, я специалист хороший (скромно) )))
Месье Буноff
Скажите, дражайшая Элис, а что за таинственный Георгий нет-нет да и промелькнет в ваших сообщениях? Не сочтите за труд.
Элис
Длинная история, Месье Буноff. Хотя нужно написать, раз обещала.
Фиш. Альбина
Местами на газонах еще лежит зернистый наст. Сверху видно, как он влажно искрится, отражая свет луны и фонарей. Я приоткрываю окно, воздух доносит одуряющий запах талого снега, земли, мокрых деревьев.
Опять весна.
Все по кругу.
С неба валится влажное, непонятное – то ли дождь, то ли снег, то ли дождь со снегом… Совсем как тем промозглым вечером в Москве, сто лет назад, когда я поставил машину на стоянку, забрал у сторожа пропуск и направился домой. Под ногами хлюпала стылая каша, в свете фонарей мелькали отвесные прочерки.
То ли дождь, то ли снег, то ли дождь со снегом.
Уже год, как я в столице. Днем работаю в юридической фирме. Вечера провожу один. Читаю, слушаю музыку, катаюсь по ночному городу.
Вспоминаю Настю.
Вспоминаю Мурзилку.
Вспоминаю Профессора.
Не привязывайся.
Иногда я дохожу до почтового отделения и бросаю в ящик письмо. В графе «Куда» адрес: «УТ-389/9». Исправительно-трудовая колония строгого режима.
Квартира, что я снимаю, от стоянки в семи минутах быстрой ходьбы. Ветер швыряет в лицо холодную слякоть, норовит залезть в рукава куртки, пробраться под полы… На лавочке возле дома скрюченная фигура. Я прохожу мимо, достаю озябшими руками ключ от подъезда.
Оборачиваюсь.
На девчонке летнее платье и домашние тапочки. Она дрожит, обхватив себя за плечи, мокрая ткань облепила ноги.
Я соображаю: захлопнулась дверь, ключи остались в квартире.
- Тебе в подъезд? Не можешь попасть?
Молчит. По щеке стекает тушь.
Заблудилась. Забыла дорогу домой.
В тапочках?!
- Эй, – окликаю громче, – все в порядке?
Дурацкий вопрос. Разумеется, не в порядке. Но какое мне до этого дело?
Девушка поднимает голову. На правой скуле черно-красный синяк.
Ночная бабочка. Пьяный клиент вышвырнул на улицу. Издержки профессии, будни жрицы любви.
Черт, ну и холод. И зачем я заговорил?
- Зайди в подъезд. Холодно, простынешь.
Не трогается с места.
- Ты что, не слышишь? Иди сюда!
Она вздрагивает и послушно встает. Взгляд мутный. Не похоже на алкоголь, пьяные глаза я знаю.
Я запускаю девчонку в подъезд. Она садится на ступени и съеживается в позе эмбриона. Видно как ее трясет.
- Встань со ступенек, дура.
Пытается приподняться.
Твою мать.
Дома, злясь на себя и девку, я вталкиваю ее в ванную и пускаю горячую воду.
- Залезай, грейся.
Беру в шкафу фланелевую рубашку, возвращаюсь в ванную. Стоит как стояла, облепленная сырым платьем. Горячая вода хлещет из крана.
- Ты где живешь-то?
Молчит.
- А звать как?
Разжимает синие губы:
- Аль…бина.
Я заставляю ее раздеться и зайти в воду. У нее красивое тело, но много кровоподтеков. Чуть позже извлекаю ее из ванны, жестко растираю махровым полотенцем.
На кухне пою горячим чаем. У Альбины стучат зубы, и она обжигается. Тогда я вливаю в нее рюмку коньяка. Коньяк течет по подбородку, она делает два глотка и почти сразу отключается.
Врач «Скорой», наспех потыкав стетоскопом, бросает взгляд на градусник. «Похоже на пневмонию. Госпитализировать, срочно».
Но при Альбине нет удостоверений личности – ни паспорта, ни прав, ничего. Врач устало разводит руками и уезжает. Кляня погоду, я опять иду на стоянку. Подгоняю машину, гружу вялое тело и еду в платную клинику.
Девушку без документов соглашаются принять по двойному тарифу. Я облегченно вздыхаю и выкидываю ее из головы…
Из окна кабинета видно, как движется время. Сезоны с каждым годом сменяются все быстрее, проносятся, мелькают, не оставив в памяти впечатлений.
Все повторяется. Нет ничего нового, прав Экклезиаст. События повторяются, люди повторяются, игры повторяются. Скучно.
19-летняя студентка Института легкой промышленности приняла участие в конкурсе красоты родного волжского городка. Призером не стала – как обычно места распределились задолго до конкурса. Но жюри не оставило эффектную девушку без внимания, и Альбина получила звание «Мисс Очарование».
Зал аплодировал, голова кружилась, домой конкурсантка привезла огромного плюшевого зайца, перемазанного губной помадой и благоухающего парфюмом.
На следующий день с новой звездой встретился почетный гость конкурса московский бизнесмен Фарид. «Он рассказывал о своих связях… Называл известные имена… – вспоминала Альбина, уставившись в потолок больничной палаты. – Шампанское, цветы, атмосфера конкурса… Я поверила».
Альбина взяла академический отпуск, уговорила маму, и через неделю фирменный поезд вез «Мисс Очарование» в Москву. К работе в модельном агентстве и съемкам в рекламе.
Фарид встретил девушку на вокзале с букетом, поселил в уютной квартире, и после некоторого сопротивления сделал своей любовницей. Документы он у Альбины забрал – на прописку и трудоустройство.
Дальнейшее предсказуемо. Время шло, трудоустройство под разными предлогами затягивалось. Тем временем Фарид водил девочку по ресторанам и знакомил с соотечественниками. Те цокали языками и масляно блестели глазами.
Однажды Фарид пришел со своим приятелем, хозяином оптового рынка. Они выпили, и Фарид велел Альбине идти в спальню с другом. Шокированная Альбина отказалась, и Фарид ее ударил. Как она смела унизить хозяина перед гостем?
Они принялись насиловать девчонку по очереди. Сколько часов продолжалась звериная оргия, она не знает. Наконец ей удалось что-то на себя накинуть и выбежать за дверь…
Голос Альбины звучал монотонно, на одной ноте. Я молча сидел рядом на расшатанном стуле с пакетом апельсинов на коленях.
