Гийом Аполлинер - Т.1. Избранная лирика. Груди Тиресия. Гниющий чародей

Я сломил эту ветку вереска
Видишь осень мертва опять
Нам уже никогда не встретиться
Запах времени ветка вереска
Только помни что буду ждать

Вдоль по равнинам мимо садов
Минуя кров постоялых дворов
По нищим селеньям с зари до заката
Идут бродячие акробаты

К ним детвора пристает на ходу
За ними она бредет как в бреду
И каждая ветка подносит плод им
За их работу политую потом

Обручи вертят гири несут
Бьют в барабан зазывая люд
Их мудрые звери мартышка с медведем
Обходят круг собирая медь им

Плетется сквозь туман крестьянин колченогий
И вол медлительный бредет за ним вослед
В туман где ежится и стынет кров убогий

Крестьянин затянул вполголоса куплет
Все про любовь поет измены да наветы
Про бедный перстенек про боль сердечных ран

Ах осень осень вот и ты убила лето
Две тени серые плетутся сквозь туман

Я долго ждал у двери за
Которой скрылась эта дама
И шел за нею два часа
По набережным Амстердама
И поцелуи слал вослед

Но был безлюден белый свет
И пуст канал и не видал
Никто как эти поцелуи
Летели к той за кем с тоской
Я шел их тщетно посылая

Я Розамундой называл
Ту что цвела голландской розой{52}
Запоминал как был он ал
Цвет губ ее и шел за грезой
И Розу Мира я искал

В стакане у меня вино горит хмельное
А лодочник в ночи выводит свой напев
Поет как видел он семь женщин под луною
Длинноволосых фей зеленокудрых дев

Так что ж молчите вы вставайте в круг и пойте
Чтоб хором заглушить тревожащий напев
И светлокосых див передо мной постройте
Пусть пляшут юные и смотрят обомлев

Рейн пьян в дымину пьян и виноградник спит
Как золото в воде мерцая до рассвета
А лодочник поет а песня все томит
Зеленокудрых фей зачаровавших лето

И мой стакан как смех на сотни брызг разбит

Май несравненный май по Рейну в лодке плыл
И дамы на него смотрели с косогора
Вы были так милы а он исчез так скоро
В тени плакучих ив Кто боль им причинил

Он плыл среди садов где все в цвету навеки
Где вишни вешние роняют лепестки
И эти лепестки прозрачны и легки
Как ваши ноготки нежны как ваши веки

Цыгане вдоль реки в лохмотьях и в пыли
На привязи вели медведя с обезьяной
А ослик впереди дорогою песчаной
Кибитку волочил покуда флейтой рьяной
Мотивчик полковой истаивал вдали

Май несравненный май кустами дикой розы
Оплел развалины плющом их испещрив
А ветер над водой терзает ветви ив
И шепчущий камыш и зябнущие лозы

Оттомар Шолем и Авраам Леверейн
Надев зеленые шляпы в субботний день поутру
Торопятся в синагогу минуя холмистый Рейн
По склонам которого рыжие лозы качаются на ветру
Они по дороге ругаются так что перевести их
                                                                            не выйдет
Мать твою обрюхатили в месячные Чтобы черти
                                         отцу твоему раздробили кости
Старый Рейн ухмыляясь отвел водянистый свой
                                            взгляд будто он их не видит
Оттомар Шолем и Авраам Леверейн лопаются
                                                                               от злости

Потому что в субботу курить им нельзя никак
А кругом христиане курят вонючий табак
Потому что они в одночасье влюбились вдвоем
В Лию с овечьим взглядом и выпуклым животом.

Однако войдя в синагогу они друг за другом
Прикоснутся губами к Торе завидные шляпы свои
                                                                                            приподняв
Запоют и сквозь ветви зеленые Праздника кущей {53}
Оттомар улыбнется и ответит ему Авраам
И на громкое их на нестройное пенье откликнется
                                                                   Рейн из тумана
Гулом осени стоном и оханьем Левиафана{54}
И лулавы качнутся над каждою шляпою лесом
                                                                          живым{55}

Ханотейн нэ Камот багоим толахот балэумим{56}

Лесной разбойник Шиндерханнес{58}
В тени спасительных ветвей
Ржет от восторга женихаясь
Кутит с разбойницей своей

Корпит над Библией упорно
Грабитель Бенцель целый день
А шляпа другу служит Борну
Тот превратил ее в мишень

Жюльетта Блезиус щебечет
Икает и рыгает враз
А Шиндерханнес кукаречит
И Шульц вино несет тотчас

Слезу притворную роняя
Кричит разбойник Да пускай
Придут жандармы дорогая
Ковша из рук не выпускай

Пей дорогуша сердце просит
Ковш до краев наполнен пей
Что лучше мозельского Прозит
А ну бандиты в пляс живей

Пьяна лесная одалиска
И валит Ханнеса в траву
А тот Еще не время киска
Неси-ка лучше нам жратву

Смолите факелы ребята
Нам спать сегодня недосуг
Жидовская мошна богата
Набит флоринами сундук

Все пьют и жрут гогочут зычно
Поди веселье удержи
И по-немецки педантично
Готовят ружья и ножи

Луна с безумных губ всю ночь роняет мед
И пригород его как лакомка сосет
А звезды роем пчел слетаются на это
Садам приевшееся медоточье света
На эту патоку что капает с луны
Ее лучи густы и в мед превращены
Гляжу с опаскою на приторную сцену
Боюсь пчела Арктур{60} тебе я знаю цену
Не с розы ли ветров он собран этот мед
Что тянется как луч и мне ладони жжет

У нее было синее платье
Платье из тонкого шелка
А хитон с золотою нитью
Был двумя отрезами ткани
Скрепленными на плече

Она смеялась смеялась
И глаза ее танцевали подобно ангелам в небе
И лицо ее напоминало три цвета французского флага
Голубые глаза белые зубы и очень красные губы
Да лицо ее напоминало три цвета французского флага

У нее было круглое декольте
Прическа а-ля Рекамье{61}
И прелестные голые руки

Засидишься ли ты в этом доме чтобы полночь
                                                                 пробили часы

Та у которой было платье из синего шелка
И хитон с золотою нитью
И круглое декольте
Выставляла на обозренье
Локоны под золотой повязкой
И медленно переступала туфельками на пряжках
Она была так прекрасна
Что ты никогда не дерзнул бы ее полюбить
Я любил этих грубых женщин в огромных кварталах
Где что ни день выводили на свет существ небывалых
Их кровью было железо а мозгом пламя
Я любил я любил это бойкое племя рожденное веком
Где всего лишь накипью были красивость и роскошь
Она же была так прекрасна
Что меня охватывал страх.