KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Классическая проза » Пэлем Вудхауз - Фамильная честь Вустеров

Пэлем Вудхауз - Фамильная честь Вустеров

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Пэлем Вудхауз, "Фамильная честь Вустеров" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

     – В таком случае ждите повестки с вызовом в суд.

     – Рад услужить вам.

     Полицейский тем временем произвел осмотр, занес его данные  в блокнот и принялся вслух подводить итоги:

     – На правой коленке ссадина. Разбит левый локоть. Оцарапан нос. Одежда испачкана в глине,  придется  отдавать в чистку. К  тому  же сильнейший шок. Очень скоро, мисс, вы предстанете перед судом.

     Он сел  на велосипед и поехал прочь, а  Бартоломью так яростно рванулся за  ним вслед, что  Стиффи  едва  удержала  в руках  трость.  Она  проводила полицейского откровенно кровожадным  взглядом, явно жалея, что под рукой нет булыжника. Потом вернулась ко мне, и я сразу же приступил к делу:

     – Стиффи, я, конечно, страшно рад вас видеть,  вы, конечно, потрясающе выглядите, но не будем задерживаться на светских реверансах.  Скажите, у вас находится  маленький  блокнот в кожаном коричневом переплете, который  Гасси Финк-Ноттл выронил вчера из кармана возле конюшен?

     Она молчала, поглощенная  своими собственными мыслями, – явно о только что отбывшем Оутсе. Я повторил вопрос, и она вышла из транса.

     – Блокнот?

     – Да, маленький такой, в коричневом кожаном переплете.

     – В нем множество оскорбительного зубоскальства, да?

     – Именно!

     – Да, он у меня.

     Я  издал  ликующий   вопль  и  вскинул  руки  к  небесам.  Скотч-терьер Бартоломью неприязненно покосился на меня и  проворчал что-то по-шотландски, однако я  не удостоил его вниманием.  Пусть хоть целая  свора скотч-терьеров скалит на меня зубы и рычит – им не омрачить этот счастливый миг.

     – Слава Богу, гора с плеч!

     – А что, блокнот принадлежит Гасси Финк-Ноттлу?

     – Ему.

     – Как,  неужели  эти великолепные портреты Родерика  Спода  и  дядюшки Уоткина написал Гасси? Никогда не думала, что у него такой талант.

     – Никто не думал. Это очень интересная история. Вот послушайте...

     – Только я не понимаю, зачем тратить время на Спода и дядюшку Уоткина, когда на свете  существует  Оутс, его сам Бог  велит  осмеивать. Жуткий тип, доводит меня до умопомрачения. Красуется вечно на своем дурацком велосипеде, сам же на неприятности нарывается, а  как только нарвался – все, видите ли, кругом  виноваты.  Спрашивается,  почему  он  не  дает  проходу  несчастному Бартоломью? Все до единой собаки  в  деревне норовят вцепиться ему в  брюки, пусть не отпирается.

     – Стиффи, где блокнот? – спросил я, возвращая ее к нашим баранам.

     – Бог с  ним,  с  блокнотом. Меня больше интересует  Юстас  Оутс.  Как выдумаете, он в самом деле подаст на меня в суд?

     Я сказал,  что да, подаст, именно  такое впечатление у  меня сложилось, если  читать  между  строк,   фигурально   говоря,  и  Стиффи  сделала  moue[10], кажется,  так  это называется... или не так?... словом, надула губки и нахмурилась.

     – Я тоже думаю, что он всерьез. Юстас Оутс – форменный людоед, точнее про него не скажешь. Рыщет по округе и выискивает, кого  бы  сожрать. Что ж, значит, дядюшке Уоткину прибавится работы.

     – О чем вы?

     – Он будет рассматривать иск против меня.

     – Он что же,  продолжает работать, хоть и ушел в отставку?  – спросил я,  вспомнив  с  легким  беспокойством  разговор,  который  состоялся  между экс-судьей  и  Родериком Сподом в гостиной, где  была  выставлена  коллекция старинного серебра.

     – Он ушел  в  отставку только с Бошер-стрит.  Если  человек родился на свет с судейской жилкой, ее ничем не вытравишь. Сейчас он у нас добровольный мировой судья. Проводит в библиотеке что-то вроде заседаний Звездной палаты. Туда-то  меня  и  вызывают. Чем бы  я  ни  занималась – гуляю  ли, ухаживаю за цветами, сижу у себя в комнате и с увлечением читаю книгу, – дворецкий меня всюду отыщет и сообщит,  что я приглашаюсь в библиотеку. А там  восседает за столом с важным видом дядюшка Уоткин, и Оутс тут как тут – готовится давать показания.

     Я  представил  себе  картину.  Н-да,  приятного  мало.  Не  позавидуешь девушке, у которой в доме такое творится.

     – И каждый раз одно и то же. Он надевает свою черную судейскую шапочку и объявляет, что на меня налагается штраф. Говори я, не говори – он никогда не слушает. По-моему, он не знает самых азов судопроизводства.

     – К такому же выводу пришел и я, когда он меня судил.

     – И ведь что самое гнусное: ему в точности известно, сколько я получаю на карманные расходы,  и  он всегда может высчитать,  на  какую именно сумму ограбить меня. В этом  году  два  раза  оставлял  меня  без  гроша, и все по наущению этого  подонка Оутса: за  превышение скорости в населенном пункте и за то, что Бартоломью слегка, ну просто почти совсем незаметно куснул его за ногу.

     Я повздыхал сочувственно, однако мне  не  терпелось  вернуть разговор к блокноту.  Увы,  барышни   не  в  состоянии  долго  удерживать  внимание  на действительно важных предметах.

     – Оутс  так бесновался, можно  было подумать, Бартоломью выгрыз у него фунт мяса.  Сейчас  он  тоже  рвет  и мечет. Я больше не в силах терпеть это полицейское  преследование.  Можно  подумать,  мы  живем  в  России.  Берти, надеюсь, вы тоже ненавидите полицейских?

     Я не  готов идти  столь далеко в своем отношении  к этой превосходной в целом категории людей.

     – Пожалуй, но,  так  сказать,  не en masse[11], надеюсь, вы  меня  понимаете. Они  все  разные, как и  представители других слоев общества. Есть спокойные и добродушные индивиды, у кого-то этих качеств не  хватает. Я знаю очень достойных полицейских.  С тем, что дежурит возле "Трутней",  мы просто приятели. Что  касается этого Оутса,  мне трудно судить, я ведь его почти не знаю.

     – Можете поверить  мне на слово:  редкостный негодяй. И  этот  негодяй будет  жестоко наказан.  Помните,  я  не  так давно  обедала у  вас?  Вы еще рассказывали  о  том,  как  пытались   сорвать   каску   с  полицейского  на Лестер-сквер.

     – Да, тогда-то я и познакомился с вашим дядюшкой. Именно этот инцидент свел нас.

     – В тот день  ваш рассказ не произвел на меня особого  впечатления, но на днях он мне вдруг вспомнился,  и я подумала: "Поистине из уст младенцев и грудных детей!" Я так давно искала способ отомстить Оутсу, и  вот пожалуйста – вы мне его подсказали.

     Я вздрогнул. В значении ее слов нельзя было ошибиться.

     – Неужели вы решились украсть его каску?

     – Ну что вы, конечно нет.

     – Очень мудро с вашей стороны.

     – Я  отлично понимаю: это должен  сделать мужчина. И  потому попросила Гарольда. Он, святая душа, постоянно твердит, что готов ради меня на все.

     Обычно  на  лице у Стиффи задумчивое, мечтательное выражение,  кажется, что мысли  ее витают  в высоких и прекрасных далях.  Упаси вас Боже поверить этому лицедейству. Она не узнает прекрасную, возвышенную мысль, даже если ей подать ее на вертеле под соусом  "тартар". Как и Дживс, она редко улыбается, но сейчас на ее лице сияла экстатическая – проверю потом это слово у Дживса – улыбка, а глаза ярко горели.

     – Ах,  он  такой   необыкновенный,  удивительный,  – пропела она.  – Знаете, мы с ним помолвлены.

     – В самом деле?

     – Да, только никому ни слова. Это великая тайна. Дядя Уоткин ничего не должен знать, пока мы его не умаслим.

     – А кто такой этот ваш Гарольд?

     – Наш деревенский  священник.  – И  она  обратилась к Бартоломью:  – Правда  ведь,  наш прекрасный, добрый священник украдет  для  твоей  мамочки каску  у  этого противного, злого полицейского и  твоя  ненаглядная  мамочка станет самой счастливой женщиной на свете?

     И так далее  в  том  же  духе,  но  меня  от  сюсюканья  тошнит.  А вот представления этой юной преступницы о  нравственности  –  если только слово "нравственность" здесь вообще уместно – привели  меня  в  полное  смятение. Знаете, чем больше  я  провожу времени  с  женщинами, тем крепче  убеждаюсь: необходим  закон. Нужно  что-то  делать с ними, иначе  здание  общества рухнет  до основания, а мы будем только хлопать ушами, как ослы.

     – Священник? – повторил  я. – Господь с вами, Стиффи, не  станете же вы просить священника похитить у полицейского каску.

     – Не стану? А почему?

     – Очень странная просьба. Из-за вас беднягу могут лишить сана.

     – Что, лишить сана?

     – Так   наказывают   духовных  лиц,  которые  совершают   неподобающие поступки.  И,  несомненно,  именно  так закончится для  праведного  Гарольда позорная авантюра, на которую вы его подбиваете.

     – Не вижу в ней ничего позорного.

     – Вы считаете, подобные эскапады для священника в порядке вещей?

     – Да,  считаю. Во всяком  случае, у Гарольда они получаются виртуозно. Когда он учился в колледже Магдалины,  он невесть что вытворял, пока на него не снизошло духовное прозрение. А так он просто удержу не знал.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*