Джим Томпсон - Алкоголики
— Но мне-то что до него. Черт, да таких, как он, один на миллион. Да и того не наскребется, чтоб так влипнуть!
— Это правда, — согласился док. — Очень немногие алкоголики дотягивают до последней черты. Они выходят в тираж гораздо раньше. Кто-то разбивает себе башку или попадает за решетку за пьяный наезд, убийство или ограбление. Они сгорают в собственной постели, умирают с голоду или замерзают в какой-нибудь подворотне. Или же попадают в психушку. Но, боюсь, вы неправильно поняли меня, Джеф. Я не пытаюсь вас напугать.
— Да уж! — слабо усмехнулся Джеф.
— Это действительно так. Когда дело касается выпивки, алкоголика ничем не запугаешь. Их страх перед собой перевешивает любые другие страхи, пока они не осознают всю его беспочвенность и бессмысленность. Нет, испугать их невозможно, но вы-то не алкоголик, вас еще не затянуло, поэтому стращать вас просто нет смысла. Я привел вас сюда только с одной целью: посоветоваться, что мне делать дальше.
— Ну, — замялся Джеф, — а разве другого выхода нет?
— Нет. И времени у меня в обрез. Мне, возможно, дадут поболтаться здесь еще несколько дней, чтобы подбить все дела, но сегодня — практически мой последний день, если только что-нибудь не произойдет. К концу дня я должен принять решение и добыть деньги, иначе я банкрот.
— А вы уверены, что ничего не сможете сделать для парня здесь?
— Ну как я могу? Совершенно очевидно, что помочь ему могут только те, кто делал операцию, специалисты. Вопрос в том — даже если отбросить чисто этические соображения, — стоит ли вообще давать шанс моим пациентам, вы ведь видели только часть из них. Откровенно говоря, я не слишком преуспел в их лечении. И ничуть не приблизился к решению этой проклятой проблемы алкоголизма. Но...
— Что заставляет вас думать так, док?
— Что? — раздраженно переспросил док. — Я ведь только что объяснил.
Он запнулся и взглянул на Джефа. Его серьезное и несколько озадаченное лицо вдруг озарила радостная улыбка.
— Знаете что, док? Я больше никогда в жизни не притронусь к спиртному.
Док сощурился и скривил губы.
— Я, конечно, очень рад, что вы осознали опасность. Но если бы я брал по доллару с каждого алкоголика, который обещал мне...
— Но я и вправдурешил завязать, — объявил Джеф. — Алкоголик там или нет — мне вообще-то не очень нравится это слово, — пусть я лучше буду парнем, который не может и не собирается пить.
Сердце у доктора громко застучало. Костистое лицо расплылось в широкой улыбке.
Хотя бы один! Хоть одного вытащить, сознавать, что все усилия не напрасны. Но если это возможно с одним...
—Почему вы так вдруг решили, Джеф?
— Не знаю. Вернее, знаю, но не могу слова подыскать. Во всяком случае, не сейчас. Может быть... вы ведь не выставите меня сегодня?
— Нет, черт вас возьми, — нам еще надо кое-что обсудить.
— Со мной все в порядке, могу хоть сейчас ехать. Но мне хотелось бы поговорить с ребятами, с Берни и с генералом; извиниться за то, что я выступал за обедом.
Док уже был готов одобрительно кивнуть, но сдержался. Он должен быть уверен на все сто.
— Ну, не знаю, — начал он. — В общем-то Берни вас оскорбил. Они все вели себя скверно, позволили вам поставить себя в глупое положение, наорали на вас, не хотели с вами разговаривать. Зачем же вам...
Джеф добродушно рассмеялся:
— Вы же отлично знаете, что мне это необходимо. Иначе я весь изведусь, как уже сотни раз бывало.
Док громко хлопнул его по спине:
— Джеф, все в ваших руках! Если у вас не получится, я просто...
— Получится, — заверил его Джеф.
— Надеюсь. Господи, так хочется верить... Ладно, пойдемте отсюда.
Джеф замешкался.
— А с ним что будет, док?
Лицо дока на минуту омрачилось.
— Да уж, — тихо произнес он, — действительно...
— А вы всерьез со мной советовались? На самом деле хотели узнать мое мнение?
— Ну, точно не скажу, — замялся доктор Мэрфи. — Но раз уж я вас спросил...
— Честно говоря, не знаю, что делать, док. Я... Господи, тут и не знаешь, что посоветовать! Я хочу сказать, как бы вы ни поступили...
— Да, — ответил док. — Я понимаю, что вы хотите сказать.
Глава 13
Когда доктор Мэрфи вошел в свой кабинет, истории болезней были уже отпечатаны и положены на стол, но мисс Бейкер все еще оставалась за машинкой. Она сидела очень прямо, ровно поставив свои маленькие ноги в белых чулках и чинно сложив руки на коленях. Похожая на застенчивого ребенка в чужом доме, которого посадили в угол, где он боится шевельнуться.
Док сел за стол и стал просматривать истории болезней, вернее, делать вид. Он уже давно знал их наизусть. Знал, что мисс Бейкер печатает безупречно и за ней не нужно проверять. Единственно, чего он не знал, так это с чего начать разговор.
Наконец он поднял глаза и, слегка волнуясь, заговорил, стараясь, чтобы голос его звучал неофициально и непринужденно, но вышло все равно несколько грубовато.
— Ну, нечего вам там сидеть в углу.
Мисс Бейкер моментально вскочила. Она стояла и вежливо смотрела на него, ожидая дальнейших указаний.
— Идите сюда, — позвал ее доктор Мэрфи. — Я хочу с вами поговорить, мисс Бейкер.
— Да, шэр, — ответила мисс Бейкер. — Ой, простите, сэр...
—Не будем делать из этого проблему, — отрывисто произнес док. — Садитесь и чувствуйте себя свободно.
Мисс Бейкер опустилась на стул рядом со столом доктора, но свободно она себя явно не чувствовала. Она сидела в той же позе, что и за машинкой, неестественно прямая, руки сложены на коленях, на хорошеньком личике застыла вежливая улыбка.
— Итак, сестра, — начал доктор. — Мне кажется, нам давно пора поговорить. Положение дел у нас весьма неопределенное. Очень неопределенное. Поэтому, если мы собираемся кое-что прояснить, хотим прояснить ситуацию, лучше приступим к делу сразу.
— Да, шэр, я хотела сказать...
— Не поправляйтесь, — остановил ее доктор Мэрфи. — Я вовсе не жду, что вы откажетесь от многолетней привычки за каких-то несколько часов. Произносите так, как вам удобно. И не обращайте внимания ни на что. Не поправляйте себя все время.
— Да, шэр, — прошелестела мисс Бейкер.
— Я бы не хотел показаться... — начал док.
— Да, шэр? — с готовностью произнесла мисс Бейкер.
Доктор сдвинул брови и потянулся за сигаретой. Поднес к ней огонь и беззвучно выругался. Затянулся и стал гасить ее в пепельнице, безжалостно вдавливая в металл, пока она не превратилась в труху.
Глаза его оторвались от подноса и, как бы притягиваемые невидимым магнитом, остановились на коленях мисс Бейкер, как раз в том месте, где их открыл разошедшийся халат. Рассеянно они двинулись вверх, задерживаясь на каждом неприкрытом розовом участке. Потом их движение замедлилось: они очутились в ложбине меж двух полускрытых нежно-розовых холмов. Двинулись дальше — и вдруг натолкнулись на другую пару глаз.
Владелица этих глаз подняла руки с колен и застегнула наглухо халат. Жест этот, полный испуга и укоризны, заключал в себе и кое-что другое. Какой-то бессознательный призыв, чуть издевательскую самоуверенность. С этим все ясно, как бы говорил он, да и с тобой тоже. Это меняет дело...
— Итак, мисс Бейкер, — вновь заговорил доктор Мэрфи. — Я хотел вам сказать...
— Да, шэр? — Мисс Бейкер медленно положила ногу на ногу.
Наверняка она догадалась. Сначала испугалась до дрожи в коленках, но у нее был козырь на руках, и она предъявила его, прекрасно понимая, что он не посмеет, как никогда не смел в прошлом. Не посмел расправиться ни с истязателем собак, ни с официантом, не решился соблазнить ту, другую, медсестру. Да, она его раскусила. И знает, что может вертеть им как хочет. А он ни черта не сможет сделать. Люди лишались лицензий и за меньшие провинности.
— Да, доктор?
— Так вот, — опять начал доктор Мэрфи. — Как я уже сказал, у меня мало времени, и, похоже, скоро его не будет совсем. Поэтому перейдем сразу к делу. Я бы хотел о вас побольше узнать. О вашем прошлом. О вашем окружении. Ваших...
— Понимаю. Но, боюшь, мне нечего добавить к тому, что вы уже жнаете. Я...
— Я имею в виду другое. Вашу личную жизнь. Вы были единственным ребенком? Очень домашним, да?
— Да, — кивнула мисс Бейкер, — можно сказать и так.
— А как вы ладили с детьми? Вас любили? Вы не чувствовали себя одиноко?
Мисс Бейкер заколебалась. Неопределенно покачала головой:
— Видите ли, доктор, те друзья, что у меня были...
— Понятно, — перебил доктор Мэрфи. — А среди этих друзей, видимо, были и мальчики?
— Ну... и мальчики и девочки — поровну...
— Хм... — хмыкнул доктор и слегка прищурился. У нее совсем не было друзей? Она сама так хотела или ее просто отвергали? Она не дружила и с девочками, чтобы таким образом скрыть свою патологическую ненависть к мужскому полу? Ну ладно. Оставим это. Сейчас надо добраться до главного. — У вас не было детской влюбленности, мисс Бейкер?
