Шарлотта Йондж - Наследник имения Редклиф. Том первый
— Не напугалъ ли я васъ? спросилъ Гэй, заботливо оборачиваясь къ ней. — Эмми будьте покойны, я во всю мою жизнь не видалъ привидѣній и даже не слыхивалъ, чтобы они являлись кому-нибудь. Но когда я подумаю, откуда взялась эта исторія о Рэдклифскомъ привидѣніи, — я не могу смѣяться. Ахъ, еслибы Филиппъ зналъ!…
— Право, онъ ничего не знаетъ, — сказала Лора. Мы всѣ привыкли считать домъ въ вашемъ имѣніи таинственнымъ, потому собственно, что онъ старинный. Я очень люблю дома, гдѣ водятся привидѣнія…
— Да и мнѣ чрезвычайно нравилась легенда о привидѣніи, — отвѣчалъ Гэй. — Я все добивался, который изъ двухъ Гуго, старый или убійца Беккета, стонетъ и стучитъ замкомъ у двери, ведущей въ комнату Гуго Чернаго. Я перерылъ всѣ фамильные документы и узналъ страшную исторію. Несчастный сэръ Гуго, тотъ самый, что первый началъ вражду съ родомъ вашей матери, былъ при дворѣ вельможа Карла II, и такой же негодяй, если еще не хуже, какъ и вся королевская шайка.
— Изъ-за чего началась вражда? спросила Лора.
— Онъ, говорятъ, поддѣлалъ или уничтожилъ духовное завѣщаніе своего отца, чтобы лишить наслѣдства своего брата, вашего предка; братъ протестовалъ, и Гуго выгналъ его изъ дома. Явныхъ доказательствъ его поддѣлки не нашли, но онъ остался въ сильномъ подозрѣніи. Объ его преступленіяхъ сохранилось много сказаній; говорятъ, что онъ былъ золъ и жестокъ до нельзя. Онъ заставилъ одну молодую дѣвушку, любившую другаго, выйдти за себя замужъ. Послѣ свадьбы онъ вдругъ вздумалъ ревновать ее къ прежнему жениху, вѣроломно овладѣлъ своимъ соперникомъ, заперъ его въ башнѣ, посадилъ потомъ въ тюрьму, подкупилъ судью, чтобы тотъ осудилъ его на смертную казнь, и кончилъ тѣмъ, что притащилъ свою жену смотрѣть на самую казнь. Его дотого ненавидѣли, что онъ долженъ былъ бѣжать изъ Англіи въ Голландію. Тамъ онъ подбился въ милость въ Вильгельму Оранскому, пожертвовалъ ему своимъ огромнымъ состояніемъ и за это получилъ титулъ барона. Долгое время онъ служилъ въ рядахъ его арміи и вернулся на родину, думая, что грѣхи его забыты. Но тутъ онъ сошелъ съ ума, началъ дѣлать неистовства и кончилъ тѣмъ, что повѣсился въ той самой комнатѣ, гдѣ сидѣлъ запертымъ его плѣнникъ.
— Это ужасно! воскликнула Лора:- но все это случилось такъ давно, что я удивляюсь, какъ можетъ подобнаго рода преданіе производить на васъ впечатлѣніе?
— А какже иначе? Развѣ не сказано, что за грѣхи отцовъ будетъ взыскано на дѣтяхъ? Попробуйте прослѣдить исторію Морвилей и скажите — преувеличилъ ли я? Преступленіе и невинная кровь тяготѣютъ на имени каждаго изъ моихъ предковъ. Несчастный мой отецъ, такъ рано погибшій, можетъ еще считаться счастливѣйшимъ изъ нихъ.
Лора видѣла, что мысль объ этомъ пустила сильные корни въ воображеніи Гэя, и, стараясь его успокоить, замѣтила:
— На насъ всѣхъ лежитъ печать грѣха нашихъ праотцевъ; не забудьте того, что, кто бы ни были ваши предки — вы все-таки христіанинъ.
— Гэй всегда это помнить, кротко сказала Эмми, поднявъ на него свои голубые глаза. Въ эту минуту лицо дѣвочки напомнило ангела.
— Неужели вы въ самомъ дѣлѣ имѣете большое сходство съ покойнымъ сэръ Гуго? спросила Лора.
Гэй молча кивнулъ головою. Но Лора и Эмми внутренно сознавали, что честное, открытое его лицо, орлиный взглядъ и самый характеръ — благородный и правдивый, не могли имѣть никакого тождества съ человѣкомъ, извѣстнымъ своей преступною жизнью.
На концѣ сада послышался голосъ мистера Эдмонстона, громко звавшаго кого-то изъ людей. Увидавъ Гэя, идущаго вдоль широкой аллеи съ его дочерьми, онъ рздостно засмѣялся. — Васъ то мнѣ и нужно! закричалъ онъ весело. — Берите ружье, мы выслѣдили зайца.
Гэй свистнулъ Буяна и опрометью бросился за ружьемъ. Къ этому времени подошелъ ловчій и всѣ три отправились на охоту.
Молодыя дѣвушки продолжали прогулку однѣ и разсуждали долго о Гэѣ, условившись между собой, ни слова не передавать Филиппу о сегодняшнемъ разговорѣ. На поворотѣ одной аллеи, онѣ вдругъ увидѣли его самого, быстро идущаго имъ навстрѣчу.
— Гдѣ Гэй? былъ первый вопросъ Филиппа.
— Ушелъ на охоту за зайцами, съ папа, — отвѣчала Лора.
— А вамъ зачѣмъ его? спросила Эмми.
— Пссмотрите. Можете вы мнѣ объяснить, что это означаетъ? Я нашелъ эту записку на моемъ письменномъ столѣ, сегодня утромъ.
Филиппъ подалъ ей визитную карточку Гэя, на оборотѣкоторой было написано карандашемъ: Дорогой Филиппъ! Я нахожу, что охота и ученіе рядомъ идти не могутъ; не хлопочите больше о покупкѣ лошади. Тысячу разъ благодарю за безпокойство. Г. М.
— Вотъ слѣдствіе ночи, проведенной въ гнѣвѣ, - замѣтилъ Филиппъ.
— О нѣтъ! вы его не поняли! возразила Лора. Есть причина весьма естественная, почему онъ былъ такъ раздраженъ вчера вечеромъ; онъ намъ все разсказалъ. Преданіе о сэръ Гуго гораздо ужаснѣе, чѣмъ мы воображали, и Гэй убѣжденъ, что ему на роду написано быть несчастнымъ. Вотъ отчего онъ не можетъ выносить, чтобы насмѣхались надъ фамильными преданіями.
— Такъ онъ вамъ разсказалъ всю исторію?
Лора вся вспыхнула; она вспомнила объ условіи не передавать Филиппу утренняго разговора, и боялась проговориться.
— Если бы вы были здѣсь, то убѣдились бы въ справедливости моихъ словъ, — сказала она. — Но отчегожъ вы не вѣрите, что охота можетъ мѣшать ученію Гэя?
— Слѣдовало бы раньше это обдумать. Вѣдь я почти купилъ лошадь. Все утро провозился я, торгуя ее, и теперь долженъ отступиться. Мнѣ бы въ десять разъ легче было взять ее себѣ, еслибы у меня хватило денегъ. Вѣдь это драгоцѣнность, а не лошадь, и она ему почти даромъ достается.
— Какъ это жаль! сказала Лора. — Лучше бы онъ самъ ее торговалъ. Недаромъ я не люблю навязывать другимъ моихъ покупокъ.
— Съ ума сходилъ отъ лошади наканунѣ, а утромъ отказывается отъ нея. Вотъ чудакъ то! Нѣтъ, Лора, не спорьте со мной, это не вѣтренность, а злоба. Себя накажу, да и другимъ на зло сдѣлаю. Вотъ чего ему хочется.
Лора горячо защищала Гэя, а Эмми радовалась, что сестра заступается за отсутствующаго. Иначе ей пришлось бы заговорить самой и тогда она пожалуй увлеклась бы и наговорила бы лишняго. Втайнѣ ее радовало то, что Гэю удалось досадить Филиппу.
Филиппъ не на шутку разгнѣвался; онъ объявилъ, что ему нѣкогда ждать, что его кто-то звалъ обѣдать, и быстрыми шагами удалился.
— Какой недобрый! воскликнула Эмми, когда онъ ушелъ.
— Надо его извинить, — замѣтила Лора. — Отказъ Гэя чрезвычайно непріятенъ; немудрено, если Филиппъ разсердился.
Послышался стукъ шаговъ. Чарльзъ съ матерью и Шарлоттою возвращались съ катанья; въ эту же самую минуту вдали показались мистеръ Эдмонстонъ съ Геемъ. Гэй побѣжалъ запереть на время Буяна, который вернулся съ охоты весь мокрый, а мистеръ Эдмонстонъ направился къ дому, швыряя ногами попадавшіеся ему по дорогѣ камешки и щелкая снятой перчаткой по рукѣ. Видно было сейчасъ, что онъ не въ духѣ.
— Хорошъ малый! сказалъ онъ, кивая головой въ ту сторону, куда исчезъ Гэй. — Говоритъ, что больше охотиться не будетъ.
— Охотиться больше не будетъ? воскликнули въ одинъ голосъ мистриссъ Эдмонстонъ и Чарльзъ. — Это почему?
— Увѣряетъ, будто охота развлекаетъ его. Вздоръ! Здѣсь кроется что-нибудь другое; я бы заплатилъ 10 ф. стерл., еслибы мнѣ сказали, чѣмъ онъ такъ разстроенъ. Подобнаго ему ѣздока въ цѣломъ околодкѣ нѣтъ. Смѣльчакъ! а еще отрѣкается отъ лошади; это чистое престушеніе. Я ему объявилъ, что мы далеко ушли, что лошадь почти уже куплена, слышать не хочетъ — говоритъ, что онъ Филиппу записку оставилъ съ отказомъ, и что все кончено.
— Да, — замѣтила Лора:- Филиппъ только что ушелъ. Онъ говорилъ, что Гэй писалъ ему, что ученіе и охота рядомъ идти не могутъ.
— Важная причина, нечего сказать! воскликнулъ мистеръ Эдмонстонъ, — Его вѣрно задѣло что нибудь, непремѣнно. Ужъ не оскорбилъ ли его Гордонъ своимъ фамильярнымъ обращеніемъ? мнѣ показалось въ тотъ разъ, что Гэю не понравилось, какъ онъ на охотѣ крикнулъ ему: Эй, Морвиль! Вѣдь эти Морвили по природѣ горды. Такъ что ли, мама?
— Зачѣмъ ломать себѣ голову, если онъ самъ высказалъ настоящую причину отказа, — отвѣчала его жена.
— Пустяки все это, — горячился мистеръ Эдмонстонъ;- это противорѣчигъ здравому смыслу. Я повѣрилъ бы Филиппу, или Джемсу Россу, это дѣлой другое; а ему сдѣлаться книжникомъ! Да онъ всѣ эти книги ненавидитъ; дамъ голову на отсѣченіе, что это правда. Бѣда въ томъ, что я его опекунъ, и не имѣю права его уговорить, потому что причина отказа слишкомъ уважительная. Мама, ты что скажешь?
— Я скажу, что тебѣ и толковать тутъ нечего, улыбаясь отвѣтила мистриссъ Эдмонетонъ.
— Послушай, матушка, ты его, кажется, въ рукахъ держишь. Вывѣдай поаккуратнѣе, Гордонъ что ли его обидѣлъ? растолкуй ты ему пожалуйста, что у того привычка ужъ такая, онъ и со мной за панибрата; да будь тутъ самъ лордъ намѣстникъ, онъ и тогда не перемѣнился бы!
