Иван Гончаров - Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах. Том 6.
2 «Главная мысль пролога – положение и взаимные отношения бар и слуг, взрощенных крепостным правом. Представляя собою художественную, законченную картину, пролог может быть ставлен и независимо от пиесы, без ущерба цельности ее» (А. Ф. С. ‹Сверчевский А. Ф.› Обломовщина: Комедия в 4-х действиях, с прологом и эпилогом (по сюжету романа «Обломов» И. А. Гончарова). Пролог. С. 1).
Сноски к стр. 428
1 А. Ф. С. ‹Сверчевский А. Ф.› Обломовщина: Комедия в 4-х действиях, с прологом и эпилогом (по сюжету романа «Обломов» И. А. Гончарова). С. 164 (д. 2, сц. 2, явл. 1).
2 В пьесе Е. П. Яковлевой-Карич, например, в сцене свидания в доме на Выборгской стороне Ольга произносила слова Обломова: «Этого ничего не нужно, никто не требует! Зачем мне твоя жизнь! Ты сделай, что надо. Это уловка лукавых людей предлагать жертвы, которых не нужно или нельзя приносить, чтоб не приносить нужных. Ты не лукав, я знаю, но… Ты не знаешь, сколько здоровья унесли у меня эти страсти и заботы. У меня нет другой мысли с тех пор, как я тебя знаю. Да и теперь повторю, ты моя цель и только ты один. Я сейчас умру, сойду с ума, если тебя не будет со мною. Я теперь дышу, смотрю, мыслю и чувствую тобой! Ты удивляешься? Мне все противно, все скучно; я машина: хожу, делаю и не замечаю, что делаю. Ты огонь и сила этой машины!» (Е. К-ч ‹Яковлева-Карич Е. П.› Обломов: Пьеса в 4-х действиях, 3-х картинах (по роману Гончарова) // СПбГТБ. № 30585. С. 108-109 (д. 3, карт. 2, явл. 7; курсив наш. – Ред.)).
Сноски к стр. 429
1 Обломов: Пьеса в 4-х действиях и 6-ти картинах по роману Гончарова. Переделана Н. Прошинской. М.: Изд. театр. б-ки М. А. Соколовой, 1909.
2 Обозрение театров. 1909. № 910. 19 нояб. С. 9.
3 Так, в финальной сцене пьесы, действующими лицами которой являются Обломов, Штольц и спрятавшаяся за деревом Ольга, сделана характерная вставка: «Штольц: Ты ли это, Илья? Ты отталкиваешь меня и Ольгу! И для кого? ‹…› Эта женщина, что она тебе? ‹…› Обломов (решительно): Мать моего ребенка и моя будущая жена!.. Ты видел моего сына; ради него я женюсь на ней! (Ольга удерживает крик.) Его зовут Андреем в память о тебе. (Ольга бледнеет.) Штольц: Женишься на ней? (Грустно.) Ты погиб, Илья! Что же я скажу Ольге? Она может сейчас войти. Обломов (испуганно): Войти сюда? Она… Нет, нет, не надо, я не могу встретиться с ней, я умру от стыда, не вынесу ее взгляда! Иди, Андрей, прощай! (Обнимает его.) ‹…› (Со слезами.) Не забудьте моего Андрея, когда меня не будет! А это скоро случится! … Ольга (выскакивает вне себя от горя и жалости): Илья! (Бросается к нему. Он в ужасе, точно увидел призрак, пятится назад.) Я была здесь… Я слышала… Я пришла! Боже мой, что с ним? Обломов (шатаясь, рвет на себе галстук): Вы… вы… вы… были здесь? О, Боже, за что ты послал мне это последнее унижение, этот позор! Она… видела меня… Ольга… ( Падает задыхаясь. Штольц бросается к нему.) Штольц: Ничего, Ольга, не пугайся!.. Это только удар! Надо внести его в дом! ‹…› Ольга (в ужасе): Что с ним? Неужели мое появление убило его? (С мукой.) Илья! Ах, он не слышит, он умер! А я думала оживить его, воскресить, вдохнуть жизнь! Я снова наказана за свою гордость! (Рыдая.) Илья, милый, добрый, прости меня! (Обломова несут в дом.) ‹…› Ольга (окаменев от ужаса и тоски): Всё кончено, я убила его!» (Обломов: Пьеса в 4-х действиях и 6-ти картинах по роману Гончарова. Переделана Н. Прошинской. С. 75-77 (д. 4, карт. 2)).
Сноски к стр. 430
1 Тименс М. Ф. Обломки Обломова. [Сатирическая пьеса в 2-х актах]. М., 1935.
2 «Обломов: Куда же это мы попали? По внешнему виду здесь похоже на парламент. ‹…› Захар, спроси у молодого человека, который стоит около рояля и держит скрипку в руках, в какой мы стране? Быть может, нашу книгу увезли за границу, мы из нее вышли и очутились на чужбине? Захар (обращаясь к одному из музыкантов): Ваша милость, что за страна? Скрипач: Советская Россия. Захар: Он говорит, что мы в России. Обломов: А что это за господа? ‹…› Виолончелист: Рабочие и крестьяне» (‹Тименс М. Ф.› Обломки Обломова. С. 8).
Сноски к стр. 431
1 Сов. искусство. 1933. № 32 (139). 14 июля.
2 Там же.
3 Бор Л. Н. ‹Лойтер Н. Б.› Обломов: Трагикомедия в 4-х актах, 10-ти картинах по роману И. А. Гончарова. М.: Цедрам, 1935 (2-е изд. М., 1936); ‹Азанчевский С., Розен А.› Обломов: Пьеса в 4-х актах по роману И. А. Гончарова. М.: Цедрам, 1935 (2-е изд. М., 1936).
Сноски к стр. 432
1 Обломов: Сценическая композиция в 4-х действиях, 13-ти картинах М. Д. Волобринского и Р. М. Рубинштейн. Пьеса отредактирована и направлена для распространения Ленинградским театром им. Ленинского комсомола. М.: Отдел распр. драм. произв. ВУОАП, 1957. Пьеса переводилась на чешский язык: Oblomov: Hra o 4 dejstvich, 10 obrazech. Napsal I. A. Goncarov / Ze stejnojmenneho ruského originálu prelozil Jaromír Studený; Scénickou komposici M. D. Volobrinského a R. M. Rubinstejn upravil Evzen Drmola. Praha: Dilia, 1959.
Сноски к стр. 433
1 См.: Театр. Ленинград. 1958. № 28 (520). 9-20 июля. С. 55.
2 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 13-14.
3 Театр. Ленинград. 1958. № 26 (518). 25 июня-1 июля. С. 6.
4 Орлов В. Театральные мемуары // Сиб. огни. 1986. № 4. С. 140.
5 См.: Смена. 1965. № 247. 20 окт. С. 4. Исполнителей ролей Штольца и Захара установить не удалось.
Сноски к стр. 434
1 Белинский А. А. Монолог о телетеатре // Телевидение. Радиовещание. 1980. № 10. С. 32.
2 Смена. 1965. № 247. 20 окт. С. 4.
3 Там же; см. также: Портреты актеров. Л., 1973. С. 127.
4 Постановщик спектакля О. Ремез (однокурсник А. А. Белинского по ЛГИТМИКу) изложил историю своего знакомства со сценарием А. Окунчикова. «Все известные мне инсценировки, – писал он, – грешили теми самыми изъянами, что и читательское, школьное восприятие романа. В лучшем случае авторы забегали во вторую, третью и четвертую части и грамотно излагали любовную коллизию Обломов – Ольга – Штольц. Концепции либо не было вовсе, либо инсценировщики трактовали события, излагали роман с точки зрения его первой, „диванной” части. Я собирался (и не один раз) сам инсценировать роман, как вдруг (уже в театре имени Пушкина) познакомился с инсценировкой А. З. Окунчикова, написанной давно, для предполагавшейся постановки А. Д. Попова в Театре Советской Армии.
Эта драматическая версия обладала достоинствами, которых не было в ‹версиях›, известных мне ранее. ‹…› Отбор сцен из романа, композиция были сделаны с точным пониманием законов драматического театра. Инсценировка была пронизана действием» (Ремез О. Сыгранные книги. М., 1977. С. 70-71). Описание изменений, внесенных постановщиком в этот сценарий, см.: Там же. С. 71-72.
5 См.: Театр. жизнь. 1970. № 8. С. 20.
Сноски к стр. 435
1 Ремез О. Сыгранные книги. С. 74.
2 См.: «Первое действие: На верхней площадке ‹…› – рояль. На нижнем уступе – диван.
По ходу действия диван исчезнет (его унесут «рабочие», те самые, что собираются «ломать», перестраивать квартиру Обломова), и на огромной сценической площадке останется лишь рояль с веткой сирени на нем. Безграничный простор откроется Илье Ильичу.
Здесь на вершине площадки, у рояля, рядом с Ольгой, и завершит Обломов первый акт словами:
– Боже, как хорошо жить на свете! ‹…›
Второе действие: Там, где стоял рояль, – свалена в беспорядке обломовская мебель (диван, шкаф, кресло, ширма), упакованная в рогожу. Илья Ильич переезжает на Выборгскую сторону, в дом вдовы Агафьи Пшеницыной.
На первом плане, на нижней площадке (той самой, где находился в первом действии диван), по обеим сторонам ее, по порталам разместились комод (справа от зрителей) и конторка (слева) – здесь живут Агафья Матвеевна и ее братец Иван Матвеевич. Сюда к ним спускается для переговоров (в начале второго действия) Обломов. Отказаться от квартиры ему не удается, и он решает ненадолго здесь задержаться.
В следующей картине мужики сносят вниз и освобождают от рогожи столик, кресло, ширму. Обломов временно поселяется на Выборгской стороне. Затем нижняя площадка с каждой картиной все больше „обрастает” вещами Обломова. Они все плотнее заслоняют нижнюю площадку от верхней ‹…› соединяются с комодом Агафьи и конторкой братца. Наконец торжественно и плавно на бурлацких лямках волокут мужики вниз и диван. Интерьер „замкнулся”.
Пространство сжалось, съежилось. Передняя площадка, заставленная и заваленная нужными и ненужными вещами, стала похожей на склеп, в котором заживо погребен Илья Ильич Обломов. Остается добавить, что во время обломовского сна за реальной мебелью возникнет еще фантасмагорическая, непомерно огромная, гигантская. ‹…› и именно во время сна вдруг исчезнет этот вещный мир, а останется Обломов наедине с необъятным, как и в начале спектакля, пространством» (Ремез О. Сыгранные книги. С. 75-76).
Сноски к стр. 436
1 Ремез О. Сыгранные книги. С. 84. Ср. также: «Думается, что в дальнейшем сценические, кинематографические или телевизионные Обломовы будут именно такими, похожими на нашего. (Кстати сказать, уже после спектакля Театра имени Пушкина о своем желании сыграть Обломова, неожиданно для многих и так не удивительно для нас, заявили два величайших актера современности Иннокентий Смоктуновский и Марчелло Мастрояни). Но в 1968 г. назначение Вильдана на роль Обломова было столь диковинным, что пришлось после его фамилии в приказе по театру проставить в скобках слово „проба”» (Ремез О. Сыгранные книги. С. 84).
