Михаил Булгаков - Том 4. Белая гвардия, Дни Турбиных
Мышлаевский. Спокойно, спокойно, Лена. Сейчас придут. Не бойся ничего. Улицы все свободны.
Студзинский. Елена Васильевна, можно у вас спрятаться?
Елена. Что вы спрашиваете. Конечно! Раздевайтесь, грейтесь.
Мышлаевский (увидя Шервинского). А, уж он тут. Ну стало быть, ты все знаешь.
Елена. Спасибо, все. Ну, немцы, немцы.
Студзинский. Ничего, ничего. Когда-нибудь вспомним им все. Ничего…
Мышлаевский. Здравствуй, Ларион.
Лариосик. Вот, какие ужасные происшествия. Ай-яй-яй…
Мышлаевский. Да уж, происшествия первого сорта.
Елена. Господи, на кого вы похожи. Идите к огню. Я вам сейчас самовар поставлю.
Шервинский (от камина). Помочь вам, Лена?
Елена. Не надо, сидите. (Убегает.)
Мышлаевский. Здоровеньки булы, пан личный адъютант. Чему ж це вы без аксельбантиев. «Поезжайте, господа офицеры, на Украину и формируйте ваши части» и прослезился. За ноги вашу мамашу!
Шервинский. Что означает этот балаганный тон?
Мышлаевский. Балаган получился, оттого и тон балаганный. Ты ж служил у государя императора и за здоровье светлости пил. Кстати, где эта светлость в настоящее время?
Шервинский. Зачем тебе?
Мышлаевский. А вот зачем: если бы мне попалась сейчас эта самая светлость, взял бы я ее за ноги и хлопал бы головой об мостовую до тех пор, пока не почувствовал бы полного удовлетворения. А вашу штабную ораву в уборной следует утопить.
Шервинский. Господин Мышлаевский, прошу не забываться.
Лариосик. Зачем же ссориться?
Студзинский. Сию минуту, как старший, прошу прекратить этот разговор. Совершенно нелепо и ни к чему не ведет. Чего ты в самом деле пристал к человеку? Поручик, успокойтесь.
Шервинский. Поведение капитана Мышлаевского в последнее время нестерпимо.
Лариосик. Господи, зачем же…
Шервинский. И, главное, хамство. Я, что ли, виноват в катастрофе? Напротив, я вас всех предупредил. Если бы не я, еще вопрос, сидел бы он сейчас здесь живой, или нет.
Студзинский. Совершенно верно, поручик. И мы вам очень признательны. Извинись, ты не имеешь никакого права.
Мышлаевский. Ну, ладно, брось, Леонид. Я погорячился. Ведь такая обида.
Шервинский. Довольно странно.
Студзинский. Бросьте, совсем не до этого. (Садится к огню.)
Мышлаевский (после паузы). Где Алеша с Николкой, в самом деле?
Студзинский. Я сам беспокоюсь. (Пауза.)
Мышлаевский. Что ж, он, стало быть, при тебе ходу дал?
Шервинский. При мне. Я был до последней минуты.
Мышлаевский. Замечательное зрелище. Клянусь Богом. Дорого бы я дал, чтобы присутствовать при этом. Что ж ты не пришиб его, как собаку?
Шервинский. Спасибо. Ты бы пришел и сам его пришиб.
Мышлаевский. Пришиб бы, будь спокоен. Что ж тебе, по крайней мере, сказал на прощание?
Шервинский. Что же сказал? Обнял, поблагодарил за верную службу.
Мышлаевский. И прослезился.
Шервинский. Да, прослезился.
Лариосик. Прослезился. Скажите, пожалуйста.
Мышлаевский. Уж не подарил ли чего-нибудь на прощанье? Например, золотой портсигар с монограммой?
Шервинский. Да, подарил портсигар.
Мышлаевский. Вишь, черт! Ты меня извини, Леонид. Боюсь, что ты опять рассердишься. Человек ты в сущности не плохой, но есть у тебя странности.
Шервинский. Что ты хочешь этим сказать?
Мышлаевский. Да как бы выразиться. Тебе бы писателем быть… Фантазия у тебя богатая… Прослезился… Не хочется тебя затруднять… Ну, а если бы я сказал: покажи портсигар.
Шервинский молча показывает портсигар.
Студзинский. Ах, черт возьми!
Мышлаевский. Убил. Действительно, монограмма. (В окно передней бросили снегом.)
Мышлаевский. Сию минуту, при вас, господа, прошу у него извинения.
Лариосик. Я в жизни не видал такой красоты. Ого, целый фунт, вероятно, весит.
Шервинский. Восемьдесят четыре золотника. (В окно бросили снегом.) Постойте, господа. (Встают.)
Мышлаевский. Не люблю фокусов. Почему не через дверь? И где Алешка? (Вынимает револьвер.)
Студзинский. Черт возьми… А тут это барахло. (Схватывает амуницию, бросает под диван.)
Шервинский. Господа, вы поосторожнее с револьверами! Лучше выбросить. (Прячет портсигар за портьеру. Все идут к окну, осторожно выглядывают.)
Студзинский. Ах, я себе простить не могу…
Мышлаевский. Что за дьявольщина…
Лариосик. Ах, Боже мой… (Кинулся известить Елену.) Елена…
Мышлаевский. Куда ты, черт. С ума сошел… Да разве можно… (Зажал ему рот.)
Все выбегают. Пауза. Вносят Николку.
Мышлаевский. Тихонько, тихонько… Ленку, Ленку надо убрать куда-нибудь. Алешка-то где же?.. Убить меня мало. Кладите. Кладите… Снегом, снегом…
Студзинский. Ищи рану. Рану ищи.
Шервинский. Голова разбита…
Лариосик. Боже мой, он умирает.
Николка (приходя в себя). О…
Мышлаевский. Говори одно только слово — подстрелили?
Николка. Нет… Я прыгнул, головой ударился. Еле дополз домой… А здесь упал… Швыряю.
Мышлаевский. А Алешка-то где же?
Николка. Господа…
Мышлаевский. Что-о?
Елена стремительно входит.
Мышлаевский. Леночка, ты не волнуйся. Упал он и головой ударился, страшного нет ничего.
Елена. Да его ранили! Что ты говоришь…
Николка. Нет, нет…
Елена. А где Алексей, где Алексей? (Настойчиво.) Ты с ним был. Отвечай одно слово, где Алексей?
Студзинский (Мышлаевскому.). Этого не может быть…. не может…
Елена. Что же ты молчишь?
Николка. Леночка, сейчас…
Елена. Не лги, только не лги…
Мышлаевский делает знаки Николке: «Молчи».
Студзинский. Елена Васильевна…
Шервинский. Лена, что вы…
Елена. Ну, все понятно. Убили Алексея.
Мышлаевский. Что ты, что ты, Лена! Успокойся. Что ты, с чего ты взяла?
Елена. Ты посмотри на его лицо. Посмотри. Да что мне лицо. Я ведь знала, чувствовала. Еще когда он ушел. Знала, что так кончится.
Шервинский. Лена, перестаньте. Дайте воды.
Елена. Ларион, Алешу убили, Ларион. Алешу убили… Позавчера вы с ним в карты играли. Помните? А его убили.
Лариосик. Елена Васильевна, миленькая.
Шервинский. Лена, Лена.
Елена. А вы, старшие офицеры. Старшие офицеры — все пришли домой. А командира убили.
Мышлаевский. Лена, пожалей нас. Что ты говоришь? Мы все исполнили его приказания. Все.
Студзинский. Нет, она совершенно права. Ладно. Я, старший офицер, я свою ошибку поправлю. (Хочет уйти.)
Мышлаевский. Куда? Нет, стой.
Студзинский. Убери руки.
Мышлаевский. Ну, нет. Что ж я один останусь. Я один. Ты ни в чем ровно не виноват, ни в чем. Я его видел последний. Предупреждал и все исполнил. Лена!
Студзинский. Капитан Мышлаевский, сию минуту выпустите меня.
Мышлаевский. Отдай револьвер. Шервинский…
Шервинский. Вы не имеете права. Вы что, еще хуже сделать хотите? Вы не имеете права. (Держит Студзинского.)
Мышлаевский. Лена, прикажи ему. Все из-за твоих слов. Возьми у него револьвер.
Студзинский (истерически.) Никто не смеет меня упрекать. Никто. Никто… Все приказания полковника Турбина я исполнил.
Елена. Никто, никто. Я обезумела. (Бросает револьвер.)
Мышлаевский. Николка, говори. Лена, будь мужественна. Мы его найдем. Говори начистоту…
Николка. Убили командира. (Плачет.)
Елена. Падает в обморок.
Занавес
КАРТИНА 3-Я
Через три дня. Квартира Василисы. Вечер
