Грэм Грин - Наемный убийца
Он погрузился в изучение меню и уже ничего вокруг себя не замечал; казалось, его интересует только меню, начиная с омара, которого он заказал. Так вот, значит, какие у него вкусы — огромный, душный дворец, где занимаются поглощением пищи, а интимность для него — отдельный стол среди двухсот точно таких же.
Энн полагала, что он привел ее сюда, чтобы пофлиртовать с ней. Ей представлялось, что с мистером Дейвисом будет легко договориться, хотя авантюра эта ее несколько пугала. Пять лет работы в провинциальных театрах ничему ее не научили. Она так и не поняла, где тот предел, до которого можно разжигать чужую страсть. Ее демарши были всегда неожиданны и рискованны. Разделываясь с омаром, она размышляла о Мейтере, о своей любви к нему и о том, как хорошо ничего не бояться.
Она осторожно коснулась своим коленом колена мистера Дейвиса. Тот был всецело занят клешней омара и не обратил на нее никакого внимания. С таким же успехом он мог бы сидеть за столом один. Ей стало не по себе — никогда ею так не пренебрегали! Ей это показалось неестественным. Она снова коснулась его коленом и спросила:
— О чем вы задумались, Вилли?
Он поднял на нее глаза, похожие на линзы мощного микроскопа.
— Что такое? — спросил он. — Омар недурен, а? — Он смотрел мимо нее в зал просторного, почти пустого ресторана, столы которого были украшены падубом и омелой. — Официант, — позвал он, — дайте мне вечернюю газету, — и снова принялся за омара.
Когда принесли газету, он прежде всего просмотрел финансовую хронику. И похоже, остался доволен; у него был вид мальчика, сосущего леденец.
— Простите, Вилли, мне нужно на минутку отлучиться, — сказала Энн, вытащила из сумочки три медяка и пошла в женскую уборную. Там она осмотрела себя в зеркале, висевшем над раковиной. Вроде бы все как надо.
— Как по-вашему, у меня что-нибудь не так? — спросила она старушку-уборщицу.
— Возможно, ему не нравится, что у вас так сильно накрашены губы, — осклабилась женщина.
— Да нет, он как раз из тех, кому это нравится. Муженек резвится. Отдыхает от жены. Кто он такой? — спросила она. — Называет себя Дейвисом и хвастается, что сделал этот город.
— Извините, дорогая, у вас спустилась петля на чулке,
— Во всяком случае, он тут ни при чем. Так кто же он?
— Ни разу о нем не слышала, милочка. Спросите у швейцара.
— А что, и спрошу.
Она направилась к входной двери.
— В ресторане так душно, — заговорила она. — Хочется подышать свежим воздухом.
У швейцара «Метрополя» выдалась свободная минутка. Никто не входил и не выходил.
— На дворе холодновато, — сказал он.
На тротуаре стоял одноногий инвалид и продавал спички. Мимо громыхали трамваи, словно маленькие домики, полные света, табачного дыма и дружеских разговоров. Часы пробили половину девятого, и с улицы за площадью донеслись громкие голоса детей, выкрикивавших слова рождественского гимна.
— Ну, пора возвращаться к мистеру Дейвису, — сказала Энн. — А кто он такой, этот мистер Дейвис?
— У него всего навалом, — ответил швейцар.
— Он говорит, что сделал этот город.
— Врет, — сказал швейцар. — «Мидленд стил» — вот кто сделал этот город. Видели вы их главное управление — дом на улице Тэннериз? Да, они сделали этот город, они же его и угробят. Когда-то у них трудилось пятьдесят тысяч человек, а сейчас нет и десяти. Я сам одно время был у них швейцаром. Но они сократили даже швейцаров.
— Круто.
— Ему пришлось еще хуже. — Швейцар кивнул через дверь на одноногого продавца спичек. — Проработал у них двадцать лет, а когда потерял ногу, суд решил, что он сам во всем виноват, и ему не дали ни гроша. Как видите, они и на нем сэкономили. Не спорю, небрежность с его стороны была, он уснул. Но попробуйте-ка постоять восемь часов у станка, который каждую секунду штампует очередную деталь. Тут любой уснет.
— Да, так мистер Дейвис...
— О нем я ничего не знаю. Возможно, он имеет какое-то отношение к обувной фабрике. А может, один из директоров «Уоллеса». Эти ребята купаются в деньгах.
В дверь вошла женщина с китайским мопсом на руках. На ней была тяжелая меховая шуба. Она спросила:
— Мистер Альфред Пайкер сюда не заглядывал?
— Нет, мэм.
— Ну и ну! Вот так, бывало, и его дядя. Исчезнет — и ищи потом. Подержите-ка собачку, — сказала она и, выйдя, как шарик, покатилась по площади.
— Это жена мэра, — пояснил швейцар.
Энн вернулась в зал, но там теперь все было как-то по-другому. Вина в бутылке почти не осталось, а газета валялась на полу, у ног мистера Дейвиса. Две порции мороженого стояли на столе, но к своему мистер Дейвис даже не притронулся. И не из вежливости — что-то, похоже, вывело его из себя.
— Где ты была? — прорычал он.
Она попыталась разглядеть, что он читал, — на этот раз уже не финансовую хронику, — но смогла прочесть только заголовки, набранные крупным шрифтом, например «Мотоциклиста обвиняют в убийстве». В другом заголовке она прочла буквы «NISI», дальше упоминалась какая-то леди. У леди было такое сложное имя, что прочесть его вверх ногами не было никакой возможности.
— Не знаю, что стало с этим заведением, — проворчал мистер Дейвис. — Положили в мороженое не то соль, не то еще какую-то дрянь. — Он повернул разъяренное лицо к проходившему мимо официанту: — И это у вас называется «Слава Никербокера»?
— Я принесу вам другое, сэр.
— Не стоит трудиться. Счет.
— Мне, вероятно, пора уходить, — сказала Энн.
Мистер Дейвис, оторвавшись от счета, взглянул на нее с выражением, весьма похожим на испуг.
— Нет-нет, — сказал он. — Я совсем не это имел в виду. Не станешь же ты бросать меня одного.
— Ну и что мы будем делать? Пойдем в кино?
— Я думал, — сказал мистер Дейвис, — мы могли бы пойти ко мне, послушать музыку и выпить стаканчик-другой чего-нибудь эдакого... Немного потанцевать, а?
Он не смотрел на нее, да и вряд ли даже думал о том, что говорит. По крайней мере, ничего страшного он не сделает. С подобными типами она встречалась: от такого можно отделаться одним-двумя поцелуями, а когда он напьется, можно рассказать какую-нибудь сентиментальную историю, и он станет считать тебя своей сестрой. Но это в последний раз; скоро она будет женой Мейтера, и ей не надо будет ничего бояться. Впрочем, сначала надо узнать, где живет этот мистер Дейвис.
Когда они вышли на площадь, на них налетели шестеро сорванцов; они пели рождественскую песенку, не имея при этом ни малейшего представления о том, что такое мелодия. На них были шерстяные перчатки и кашне. С криком: «Паж мой, следуй за мной» — они преградили путь мистеру Дейвису.
— Такси, сэр, — предложил швейцар.
— Нет. — И пояснил Энн: — Если взять такси на стоянке до Тэннериз, сэкономим три пенса.
Но мальчишки стояли на пути, протянув кепки.
— Прочь с дороги! — прикрикнул на них мистер Дейвис.
Дети почувствовали, что он не в духе, а потому, чуть поотстав, следовали за ним по краю тротуара и пели: «Смело за ними войди». Какие-то праздношатающиеся субъекты глазели на них. Кто-то хлопнул в ладоши. Мистер Дейвис резко обернулся, схватил ближайшего мальчишку за волосы и таскал его до тех пор, пока жертва не начала испускать жалобные крики, а в руках у мистера Дейвиса не оказался клок волос.
— Это тебе урок, — сказал он и, опускаясь немного погодя на сиденье такси на Тэннериз, добавил удовлетворенно: — Со мной шутки плохи.
Мокрая нижняя губа его приоткрытого рта неприятно блестела, он наслаждался своей победой, как только что наслаждался омаром; он уже не казался Энн таким безобидным, как раньше. Она напомнила себе, что он всего-навсего агент. Рейвен сказал, что Чамли знает, кто убийца, но что сам он не убивал.
— Что это за здание? — спросила Энн, увидев большой темный дом с застекленным фасадом, резко выделяющийся среди скромных зданий викторианской эпохи, где когда-то помещались кожевенные мастерские.
— «Мидленд стил», — ответил мистер Дейвис.
— Вы там работаете?
Впервые мистер Дейвис ответил взглядом на ее взгляд.
— Почему ты так решила?
— Не знаю, — сказала Энн, с беспокойством отметив про себя, что мистер Дейвис прост, только когда не гладишь его против шерсти.
— Как ты думаешь, я могу тебе понравиться? — спросил мистер Дейвис, дотрагиваясь до ее колена.
— Вполне возможно.
Такси, оставив позади Тэннериз и миновав сеть трамвайных линий, выехало на Привокзальную площадь.
— Вы живете за городом?
— На самой окраине.
— Городским властям стоило бы поставить здесь побольше фонарей.
— Ты неглупая девочка, — заметил мистер Дейвис. — Готов спорить, ты соображаешь, что к чему.
— А вы полагали, что я только что вылупилась из яйца? — сказала Энн.
Они проехали под большим стальным мостом, по которому железнодорожная колея бежала к Йорку. На всем протяжении длинного крутого спуска к станции было всего два фонаря. За деревянным забором на запасных путях виднелись железнодорожные платформы, груженные углем и уже готовые к отправке. Старенькое такси и автобус поджидали пассажиров у небольшого грязного входа в вокзал. Вокзал был построен в 1860 году и для такого города был маловат.
