Редьярд Киплинг - История Гедсбая
Миссис Г. (стоя спиной к Г.) . Почему это восклицание?
Кап. Г. Так, пустяки. (В сторону.) В нем нет ничего особенного, но все-таки жаль, что я не разорвал его.
Миссис Г. (переворачивая все на столе) . Я знаю, ты ужасно рассердишься на меня за это, но мне нужно узнать, в чем состоит твоё дело. (Молчание.) Филь, что такое чесоточные волдыри?
Кап. Г. Ах! Ты действительно желаешь знать? Это непривлекательные вещи.
Миссис Г. В ветеринарном журнале говорится, что они имеют «поглощающий интерес». Расскажи.
Кап. Г. (в сторону) . Это может отвлечь её внимание. (Пространно и с умышленно отталкивающими подробностями рассказывает ей о сапе и чесотке.)
Миссис Г. О довольно! Не продолжай!
Кап. Г. Но ведь ты хотела знать. Потом происходит нагноение, скапливается жидкость, волдыри распространяются…
Миссис Г. Филь, мне дурно. Ты ужасный, отвратительный школьник.
Кап. Г. (стоя на коленях между ремёнными поводьями) . Ты же просила, чтобы я рассказал. Не я виноват, что ты заставляешь меня говорить об ужасах.
Миссис Г. Зачем ты не сказал мне «нет»?
Кап. Г. Благие небеса, малютка! Неужели ты пришла сюда только затем, чтобы упрекать и бранить меня?
Миссис Г. Я браню тебя? Возможно ли? Ты такой сильный. (Истерически.) Ты так силён, что можешь поднять меня, отнести за дверь и оставить одну плакать там. Правда?
Кап. Г. Мне кажется, ты неразумное крошечное дитя. Вполне ли ты здорова?
Миссис Г. Разве я похожа на больную? (Возвращаясь к столу.) У кого из твоих приятельниц большие серые конверты с крупной монограммой на внешней стороне?
Кап. Г. (в сторону) . Значит, я не запер его. Проклятье. (Громко.) «Господь создал её, а потому пусть она считается женщиной!» Ты помнишь, какой вид у чесоточных прыщей?
Миссис Г. (показывая конверт) . Это не имеет никакого отношения к ним. Я его распечатаю, можно?
Кап. Г. Конечно, если хочешь. Однако лучше бы ты этого не делала. Ведь я же не прошу тебя показывать мне твои письма к этой Диркоурт.
Миссис Г. Вот как, сэр. (Вынимает письмо из конверта.) Теперь могу я просмотреть его? Если ты скажешь нет, я заплачу.
Кап. Г. Ты никогда при мне не плакала, и я не думаю, чтобы ты умела плакать.
Миссис Г. Сегодня я готова разрыдаться, Филь. Не обращайся со мной жестоко. (Читает письмо.) Оно начинается с середины, безо всякого: «Дорогой капитан Гедсбай» или чего-нибудь в этом роде. Как странно!
Кап. Г. (в сторону) . Нет, теперь там нет: дорогой капитан Гедсбай или чего-нибудь в этом роде! Как странно!
Миссис Г. Что за удивительное письмо! (Читает.) «Итак, мотылёк наконец слишком близко подлетел к пламени и обжёгся до того, что попал… как бы выразиться? В разряд почтённых. Я поздравляю его и надеюсь, что он будет так счастлив, как того заслуживает». Что это значит? Она поздравляет тебя с нашей свадьбой.
Кап. Г. Да, по-видимому.
Миссис Г. (продолжая читать письмо) . Кажется, она твой особенно близкий друг.
Кап. Г. Да. Это очень милая пожилая женщина… миссис Хериот, жена полковника Хериота. Ещё в Англии, до приезда сюда, я знавал её родных.
Миссис Г. У некоторых полковников молодые жены… не старше меня. Я знала одну, которая была моложе.
Кап. Г. В таком случае, это не миссис Хериот. Она годится тебе в матери, милочка.
Миссис Г. А, вспоминаю. Во время тенниса у Дефиннов миссис Скерджил говорила о ней, это было во вторник, раньше, чем ты за мной заехал. Капитан Мефлин сказал, что миссис Хериот — милая старушка. Знаешь, я нахожу, что Мефлин очень неуклюжий человек.
Кап. Г. (в сторону) . Добрый Джек! (Громко.) Почему, дорогая?
Миссис Г. Он поставил свою чайную чашку на землю и буквально наступил на неё. Чай брызнул, несколько капель попало на моё платье, знаешь, на серое. Я ещё раньше хотела тебе рассказать об этом.
Кап. Г. (в сторону) . У Джека все задатки сделаться стратегом, хотя его методы грубоваты. (Вслух.) В таком случае тебе следует сшить новое платье. (В сторону.) Будем надеяться, что это предложение изменит ход её мыслей.
Миссис Г. О, на нем не осталось пятен. Я просто подумала, что тебе нужно рассказать. (Снова берет письмо.) Что за странная особа! (Читает.) «Только нужно ли мне напоминать вам, что вы приняли на себя задачу опекуна». Что такое задача опекуна? «И что это, как вам известно, может повести к последствиям».
Кап. Г. (в сторону) . Безопаснее всего позволять женщинам рассматривать все, что им попадается под руку, но я нахожу, что в этом правиле существуют исключения. (Громко.) Ведь я говорил, что уборка моего стола не доставит тебе удовольствия.
Миссис Г. (рассеянно) . Что хочет сказать эта женщина? Она говорит о каких-то последствиях; о каких-то «почти неизбежных последствиях», и пишет это слово с прописной буквы её «П» занимает чуть ли не половину страницы. (Вспыхивает багровым румянцем.) О Боже, как ужасно!
Кап. Г. (быстро) . Ты находишь? Разве её слова не показывают материнского участия к нам? (В сторону.) Слава Богу, Херри всегда любила выражаться туманно и хорошо маскировала смысл своих слов. (Громко.) Скажи, дорогая, тебе непременно нужно дочитать это письмо?
Миссис Г. Она пишет дерзости… прямо ужасные вещи. Какое право имеет эта женщина писать тебе? Не смеет!
Кап. Г. Я заметил, что ты пишешь мисс Диркоурт письма на трех или четырех листах. Неужели же ты не хочешь позволить старушке в кои-то веки поболтать на бумаге? У неё хорошие намерения.
Миссис Г. Мне нет дела до её намерений. Она не должна была писать тебе, а раз уж написала, ты был обязан показать мне её письмо.
Кап. Г. Неужели ты не понимаешь, почему я не дал тебе её письма, или мне придётся подробно объяснить тебе это… как я объяснял признаки чесотки?
Миссис Г. (с бешенством) . Филь, я тебя ненавижу. Все это не лучше идиотских седельных мешков. Все равно — могло мне понравиться письмо или нет, ты должен был дать его мне.
Кап. Г. Да ведь дело сводится к одному и тому же, ты взяла его.
Миссис Г. Да, но, не возьми я его, ты не сказал бы мне о нем. Я нахожу, что эта Хариет или Хериот — фамилия из книги — несносная старуха, которая вмешивается не в своё дело.
Кап. Г. (в сторону) . Пока ты вполне уверена, что она старуха, мне довольно безразлично, что ты думаешь. (Громко.) Отлично, милочка. Не хочешь ли написать ей об этом? Она за семь тысяч миль от нас.
Миссис Г. Я не желаю иметь с ней дела, но ты-то был обязан сказать мне про письмо. (Пробегает взглядом последнюю страницу письма.) И она говорит обо мне покровительственным тоном. Между тем я никогда её не видела. (Читает.) «Я не знаю, как вам живётся, и, вероятно, никогда этого не узнаю, но, что бы я ни говорила раньше, теперь я молюсь, чтобы все было хорошо, и делаю это, больше думая о ней, чем о вас. Я знаю, что значит страдание, и не решаюсь желать, чтобы дорогое вам существо узнало это».
Кап. Г. Боже милостивый! Неужели ты не можешь оставить это письмо в покое или, по крайней мере, не читать его вслух! Я уже прочёл его. Положи письмо на стол. Ты слышишь, Минни?
Миссис Г. (нерешительно) . Н-не положу. (Смотрит мужу в глаза, ) О Филь, пожалуйста… я не хотела сердить тебя, Филь, право, не хотела. И мне так жаль, Филь, что я отняла у тебя столько времени…
Кап. Т. (мрачно) . Да, отняла. Теперь не будешь ли ты так добра, чтобы уйти… если в моей комнате нет больше ничего, что ты хотела бы изучить.
Миссис Г. (протягивая руки) . О Филь, не смотри на меня так. Я никогда не видела, чтобы ты так смотрел на меня, и мне больно. Я знаю, мне совсем не следовало приходить сюда и… и… и… (Всхлипывает.) О будь со мной ласков, будь добр. Во всем мире у меня только ты один. Падает на кушетку лицом в подушки.
Кап. Г. (в сторону) . Она не знает, как ужасно пытала меня. (Громко, наклоняясь к ней.) Я не хотел быть резок, моя дорогая, право, не хотел. Оставайся здесь, сколько тебе угодно, делай все, что хочешь. Не плачь же так ужасно. Ты заболеешь. (В сторону.) Что это с ней? (Вслух.) Дорогая моя, что с тобой?
Миссис Г. (её лицо все ещё спрятано) . Пусти меня, пусти меня в мою комнату. Только… только скажи, что ты на меня не сердишься.
