Айн Рэнд - Концепция эгоизма
Точно так же и я не средство для каких-то целей, поставленных другими людьми. Я не орудие в их руках. Я не слуга для исполнения их желаний. Я не повязка для их ран. Я не жертва на их алтаре…
Я ничего не должен моим братьям, но и от них не жду жертв. Я никого не прошу жить для меня, но и сам не живу для других. Я не жажду ничьей души, но и моя душа создана не для их прихоти.
Я не враг и не друг братьям моим, для каждого из них я — то, что каждый из них заслужил. Чтобы заслужить мою любовь, братьям моим недостаточно просто родиться. Я не раздаю свою любовь просто так, не отдаю ее случайному прохожему по первому требованию. Я чту людей своей любовью. А честь надо заслужить.
Я выберу себе друзей среди людей, а не среди рабов или господ. И я выберу только тех, кто мне приятен, их я буду любить и уважать, но не стану ни командовать ими, ни повиноваться им. Мы соединим наши руки, когда захотим, или, если пожелаем, пойдем порознь. Ибо в храме духа своего каждый одинок. И пусть каждый хранит свой храм неоскверненным и незапятнанным. И пусть соединится с другими, если хочет, но только за пределами своего святого порога.
А слово «мы» да не будет произносимо, кроме как по личному выбору и обдуманно. Это слово нельзя ставить первым в душе человека, в противном случае оно становится чудовищем, корнем всех зол на земле, причиной пыток одного человека другим и невысказанной лжи.
Слово «мы» — это известь, вылитая на людей, которая застывает и твердеет, как камень, и подавляет все, так что и белое, и черное равно теряются в его серости. С помощью этого слова порочные крадут добродетель у непорочных, слабые крадут мощь у сильных, дураки крадут мудрость у мудрецов.
Что моя радость, если любые руки, даже нечистые, могут дотронуться до нее? Что моя мудрость, если даже дураки могут править мною? Что' моя свобода, если даже прокаженные и бессильные — мои господа? Что моя жизнь, если я могу только склоняться, соглашаться и повиноваться?
Но я покончил с этим вероисповеданием порчи.
Я покончил с чудовищным «мы» — именем рабства, грабежа, страдания, лжи и стыда.
И теперь я вижу лицо бога, я возношу этого бога над землей — того бога, которого люди искали с тех пор, как появились на свет, того бога, который даст им радость, мир и гордость.
Этот бог — одно слово: «Я».
Часть вторая. «Мы — живые»
Повесть опубликована в 1937 году и переиздана в 1959-м. Ее тема — человек против государства; высшая ценность человеческой жизни и зло тоталитарного государства, утверждающего свое право жертвовать личностью. Действие разворачивается в Советской России. Отрывок из повести — монолог Киры Аргуновой, обращенный к Андрею Таганову. Кира вступила в связь с Андреем, чтобы спасти жизнь Льва Коваленского, которого любила. Андрей, влюбленный в нее молодой коммунист-идеалист, начинает осознавать важность личных ценностей, когда после ареста Льва за политическое преступление узнает правду об отношениях Киры с ними обоими.
Ты не знал. Хотя все было очень просто и довольно обыденно. Пройдись по забитым людьми чердакам и подвалам ваших красных городов и ты обнаружишь множество подобных случаев. Он хотел жить. Ты считаешь, что все живое имеет право на жизнь? Я знаю, что для тебя это ново. Но он из тех, кто должен был жить. Таких немного, и вы не берете их в расчет. Врач сказал, что он умрет. А я любила его. Теперь и ты знаешь, что это значит, не так ли? Ему нужно было совсем немного. Только покой, свежий воздух и хорошее питание. Неужели он не имел на это права? Твое государство сказало «нет». Мы просили. Мы унижались, умоляли. Знаешь, что они сказали? Врач в больнице сказал, что сотни стоят на очереди…
Ты должен это понять. Никто не понимает. Никто не видит этого, кроме меня, а я ничего не могу поделать. Я вижу это, и ты тоже должен прозреть, понимаешь? Сотни. Тысячи. Миллионы. Миллионы чего? Желудков, голов, ног, языков и душ. Даже не имеет значения, составляют ли эти части целое. Просто миллионы. Просто плоть.
Человеческая плоть, зарегистрированная и пронумерованная, как консервные банки на магазинных полках. Интересно, их принимают поштучно или на вес? И у них была возможность жить. А у Льва не было. Он был всего лишь человек. Вы признаете только булыжники для мостовой. А бриллианты бесполезны, они слишком ярко блестят на солнце, это режет глаза, слишком тверды для сапог, марширующих к пролетарскому будущему. Дороги не мостят бриллиантами. Им находят достойное применение, но ты этого не знаешь. Вот почему вы приговорили к смерти его и других таких, как он. Там был такой важный комиссар, и я пошла к нему. Он сказал мне, что сотни тысяч рабочих погибли на гражданской войне, так почему бы одному аристократу не умереть за Союз Советских Социалистических Республик? Что такое Союз Советских Социалистических Республик в сравнении с личностью человека? Но это вопрос не для тебя. Я благодарна тому комиссару. Благодаря ему я смогла сделать то, что сделала. Я не ненавижу его. Это ты должен ненавидеть его. То, что я сделала с тобой, сначала сделал он.
Вот в чем вопрос: почему бы одному аристократу не умереть за Союз Советских Социалистических Республик? Тебе этого не понять. Ты, и твои великие комиссары, и миллионы других таких, как ты, как они, вот что вы принесли миру. Неплохой подарочек! Но один из вас уже получил по заслугам. Я отплатила тебе за все то горе, что причинили твои товарищи. Как тебе это нравится, товарищ Таганов, член Всесоюзной Коммунистической партии? Вы учили, что наша жизнь ничто по сравнению с государством, — почему же ты так страдаешь сейчас? Я довела тебя до отчаяния, почему же ты не говоришь, что жизнь одного человека не имеет значения? Ты любил женщину, а она бросила твою любовь тебе в лицо! Зато в прошлом месяце пролетарские шахты Донбасса выдали на гора сто тонн угля! У тебя было два алтаря, и ты вдруг увидел на одном из них шлюху, а на другом — гражданина Морозова? Зато пролетарское государство экспортировало в прошлом месяце десять тысяч центнеров пшеницы! У тебя выбили почву из-под ног? Зато пролетарское государство строит на Волге новую электростанцию! Почему ты не улыбаешься и не поешь гимны коллективному труду? Он на месте, твой коллектив. Иди, присоединяйся. Разве с тобой что-то случилось? Это всего лишь личная проблема частной жизни, которая может волновать только представителей доживающего свой век старого мира. Разве у тебя нет высшей цели? Эти слова часто употребляют твои товарищи. Или все-таки есть, товарищ Таганов?..
Посмотри на меня! Хорошенько посмотри! Я родилась, и я знала, что я живая, и понимала, чего хочу. Как ты думаешь, что во мне живо? Почему, ты думаешь, я жива? Потому что у меня есть желудок, который я набиваю пищей? Потому что я дышу и зарабатываю на жизнь? Или потому, что я знаю, чего хочу, а то, что может хотеть, — не есть ли сама жизнь? И кто в этом проклятом мире скажет мне, зачем мне жить ради чего-то, кроме того, чего я хочу? Кто может по-человечески ответить на этот вопрос?.. Да, вы пытались объяснить нам, чего мы должны хотеть. Вы пришли подобно армии победителей, чтобы принести людям новую жизнь. Вырвав с корнем жизнь, о которой ничего не знали, вы объяснили, какой должна быть жизнь. Вы отняли у людей каждый час, каждую минуту, каждый нерв, каждую потаенную мысль и велели им жить иначе. Вы пришли и запретили живым жить. Вы поместили всех в каменный подвал и закрыли все двери, и заперли нас там без воздуха, и у нас стали лопаться вены! А вы уставились на нас и недоумеваете, что с нами происходит. Что ж, смотрите! Все, у кого есть глаза! Смотрите!
Часть третья. «Источник»
Роман опубликован в 1943 году. Его тема — индивидуализм против коллективизма, но не в политике, а в душе человека; психологическая мотивировка и основные предпосылки, которые формируют характеры индивидуалиста и коллективиста. Это рассказ о карьере Говарда Рорка, архитектора-новатора, который порвал с традициями, не признает никаких авторитетов, борется за целостность своего творчества, против всех форм давления общества и побеждает. Ниже приведен отрывок из разговора Рорка с его другом Гейлом Винандом: Рорк объясняет, как он понял, в чем сущность людей, чьи жизненные убеждения противоположны его убеждениям.
Я очень долго не мог понять этих людей. У них нет своего Я. Они живут в других. Получают жизнь из вторых рук. Посмотри на Питера Китинга… Я смотрел — на то, что осталось от него, — и это помогло мне понять. Он наказан и не может понять, за какой грех, и думает, что был слишком эгоистичен. В каких это своих мыслях или действиях он был эгоистичен? Что было целью его жизни? Величие в глазах других. Слава, преклонение, зависть — все то, что исходит от других. Другие диктовали ему убеждения, которых он не разделял, но он был доволен, что другие думали, будто он следует им. Другие были его движущей силой и его основной заботой. Он не хотел быть великим — он хотел считаться великим. Он не хотел строить — он хотел вызывать восхищение как строитель. Он заимствовал у других, чтобы вызывать восхищение. Вот настоящее самоотречение. Собственное Я — вот что он предал и от чего отрекся. А его называют эгоистичным…
