Пэлем Вудхауз - Том 2. Лорд Тилбери и другие
— Вы слушаете, сэр? Сожалею, но я не сумел разыскать мистера Ванрингэма. Что передать?.. Да, сэр… Хорошо, сэр… Скажу.
Бакстон положил трубку, картинно отдуваясь, пока Джо смотрел на него, изумленный такой виртуозностью.
— Бак! Какой талант! Да вы актер, я погляжу.
У сэра Бакстона не было времени упиваться комплиментами.
— Он в гостинице!
— В «Гусаке и Гусыне»?
— Да. И хочет, чтобы ваш братец пришел туда по важному делу.
— Ого! — присвистнул Джо.
— Какая ловушка!
— А что же еще! Что вы намерены предпринять?
Сэр Бакстон выдохнул снова. Он стал зловеще спокойным, как смерч, набирающий силу перед тем, как ринуться на центральные районы Техаса.
— Чтобы добраться до «Гусака», — сказал он, — мне потребуется минут пятнадцать. А еще через пять минут… Поищите-ка, мой дорогой, где-то тут валялся хлыст с рукояткой из слоновой кости. Вы его сразу узнаете. Где-то на комоде… Да, этот самый… Спасибо, Джо.
15
Ум у Сэма Булпита был так устроен, что разгонялся на полные обороты, когда тело находилось в движении. Ему нравилось выстраивать планы и замыслы, неспешно прогуливаясь взад и вперед, заложив руки за спину, сентиментально напевая. Сколько блестящих интриг сочинил он на гравиевой тропинке, обсаженной кустами, у восточной границы Центрального парка, рядом с 59-й улицей, мурлыча «Голубое платьице у моей красотки» или «Ах, что же мне делать, что?!»
Довольно долго после ухода леди Эббот он разгуливал взад-вперед вдоль реки, мурлыча последнюю из этих песен. Он все еще гулял, когда сэр Бакстон выступил в карательную экспедицию.
Прогуливался Сэм в настроении грустноватом. Хотя он храбро высмеял перед сестрой саму идею о невозможности добраться до Табби, плотно засевшего под кедром, на самом деле он был не так уж уверен. Ситуация весьма отличалась от тех, с какими он триумфально справлялся в родном Нью-Йорке. Методы, эффективные там, тут не годились. Нужно было состряпать что-то свеженькое.
Булпит в роли клейщика был похож на Адриана — он проявлял свои таланты лишь в городском окружении. Излюбленным его приемом было заорать «На лестнице пожар!» — добыча выскакивала из квартиры, как ошпаренная. Любил он проникать в конторы под видом важного клиента. Если жертва была знаменитой актрисой, никто ловчее него не умел подкараулить ее у служебного входа с букетом в одной руке, роковой повесткой — в другой. («О, как мило! Это и правда мне?» — «Нет, голубушка. А вот это — вам!») Поместите Булпита в сердце большого города, и он не оплошает.
Но в английской деревне все по-другому. Деревенский дом англичанина — его крепость. Лестницы есть, но лишь приглашенные могут использовать их как плацдарм для боевых действий. Гостей с Запада тут тоже не привечают. А о служебном входе можно забыть раз и навсегда.
— Что же мне делать? — совещался Булпит со своей бессмертной душой. — Что же делать, тим-тим-там, тим-там-там!
Он думал и думал. Уж не прибегнуть ли и в самом деле к вульгарному маскараду, презрительно отвергнутому в разговоре с Алисой? И вдруг, как случалось и прежде, ситуация раскололась, словно спелый орех. Из хаоса мыслей, как Минерва из тела Юпитера, вынырнул в полном вооружении замысел, простенький, но изобретательный. Знаток человеческой психологии, в успехе Булпит не сомневался. Пташке не уйти.
Он самодовольно ухмыльнулся. Мурлыканье стало веселее, сменилась и песенка — «Опять у нас счастливые деньки!» Но тут внимание его привлекли странности, происходящие выше по течению.
До сих пор Булпит имел этот сельский уголок в полном своем распоряжении, после ухода сестры никто не нарушал его мирного одиночества. Но сейчас на речном берегу, со стороны деревни внезапно возник кто-то стройный и проворный. Двигался он на значительной скорости, а когда приблизился, оказался Пиком, нищим поклонником племянницы. Булпит уже намеревался представиться, но Пик, достигнув «Миньонетты», взлетел по мосткам и исчез.
Булпит поспешил туда же, теряясь в догадках. Он ничего не понимал. Откуда ему было знать, что поступки Адриана, столь эксцентричные по видимости, основаны на практичнейшем из здравых смыслов?
Когда сэр Бакстон явился в «Гусака и Гусыню», Адриан посиживал в садике. Он заметил, конечно, крепко сбитого субъекта с раскрасневшимся лицом и целеустремленным взором, который грозно протопал в гостиницу, но так, мимолетно, и снова вернулся мыслями к беседе с Табби, как он надеялся — очень близкой. Только услышав раскатистый бас в доме, спрашивающий мистера Пика, он припомнил, что правая рука субъекта сжимала охотничий хлыст, и до него дошло, что наконец-то он увидел сэра Бакстона Эббота, о котором слышал.
За догадкой последовало оцепенение. Сэр Бакстон уже показался из дверей и надвигался на него, точно красноликая пума, когда он наконец встрепенулся и побежал.
Раз уж он бежал, то бежал, американский заяц из прерий мог бы у него поучиться. Не успел замереть в умиротворенном воздухе хриплый рык баронета, а беглец уже перелез через живую изгородь и улепетывал по дороге. Одним махом перемахнул он калитку, отделявшую дорогу от заливных лугов, и резвой трусцой припустил по лугу.
Поначалу он мчался без определенной цели, подстегиваемый лишь смутным желанием убраться подальше. Но когда он притомился от непривычных упражнений, на глаза ему попалась «Миньонетта». Вот оно, укрытие! Адриан не сомневался, что домик по-прежнему во владении Джо. Тот ему не нравился, но не в таком он положении, чтобы привередничать. Джо, конечно, человек сомнительный, но не из тех, кто выкинет беглеца, ищущего убежища. На «Миньонетте» безопасно.
Несколько минут спустя, запрыгнув в салон и захлопнув за собой дверь, он услышал тяжелую поступь на палубе и тяжелое пыхтенье. Кто это, спрашивал он себя, может так пыхтеть? Уж никак не Джо — при всех изъянах души, телом он здоров. А вот сэр Бакстон — тут Адриан задрожал, как бланманже — очень даже может. В тошнотворной тревоге он подумал, что именно этот сэр, пробежавшись по речному берегу, и станет пыхтеть. В поисках безопасного местечка он быстро огляделся, но не увидел ничего подходящего. Салон, как мы уже говорили, меблирован был безыскусно и для игры в прятки не годился.
Мелко дрожа при мысли о хлысте, Адриан приготовился встретить судьбу, когда с тропинки прокричали:
— Эй, вы, Булпит!
Жизнь чуть затеплилась в окоченевшей оболочке. Да, все висит на ниточке, но худшего пока еще не случилось. Кто бы ни стоял за дверью салона, это не сэр Бакстон. Гневный голос баронета легко узнать, если его хоть однажды услышишь. Кричал с тропинки «Эй, вы, Булпит!» именно он.
Многие, пожалуй, оскорбились бы, обратись мы к ним в такой манере, но таинственная личность на палубе не выказала признаков досады. Откликнулась она жизнерадостно и даже сердечно.
— Здорово, милорд! Какой денек, а?
— Денек, еще чего! И перестаньте называть меня лордом! Я — баронет!
— Да разве баронет — не лорд?
— Ничего похожего!
Лабиринты британской системы титулов живо заинтересовали человека, отозвавшегося на имя «Булпит». В голосе его сквозила неподдельная жажда знаний:
— А в чем разница?
Вопрос рассердил баронета.
— Слушайте, вы, Булпит! — взревел сэр Бакстон. — Я пришел не за тем, чтоб беседовать о титулах! Где Пик?
— Тут где-то болтается!
— Давайте его сюда!
— Зачем?
— Хочу отхлестать как следует.
Неприятная оцепенелость, уже испытанная в саду «Гусака и Гусыни», вновь охватила Адриана. Час пробил. Высшая точка или, наоборот, сердцевина ситуации, достигнута, решается его судьба. Страшно дрожа, Адриан затаился — уступит Булпит или будет стоять твердо?
Булпит стоял твердо.
— Прям, сейчас! Выдумали тоже, а еще баронет! Баронеты, — справедливо указал Булпит, — должны пример подавать, а не колотить молодых парней. Чем он виноват, что влюбился?
Подобный упрек сконфузил бы самого жестокосердного аристократа, но в сэре Бакстоне раздражение вспыхнуло с новой силой.
— Кончайте околесицу городить, — заорал он. — Бросайте трап!
Слово «трап» на секунду озадачило Адриана, но он тут же вспомнил хлипкие деревянные досочки, которые связывали «Миньонетту» с сушей. Расчудесный и загадочный Булпит с находчивостью, делавшей ему честь, явно осуществил операцию, которая у моряков называется «отдать концы».
Что и доказал его самодовольный ответ:
— Нет уж! Если так приспичило, придется прыгать.
Целиком ответ сэра Бакстона было не разобрать, от полноты чувств слова сминались, но Адриан уловил, что именно этот подвиг тот и вознамерился осуществить. Он опять тревожно замер — что же предпримет теперь его спаситель?
Тревоги оказались пустыми. Противником Булпит был достойным.
