Франс Бенгстон - Викинги
Когда наконец-то все разделили, многие стали увеличивать карманы своих поясов. Другие терли и полировали свое золото, чтобы блестело лучше, и было очень весело, когда они говорили о своей удаче, о том, Как они придут домой с золотом, и о том, как сильно напьются.
Они достигли устья реки и стали грести вверх по течению, пока не доплыли до земель знакомого Орму крестьянина. Там они вытащили корабль на берег, на корку свежего ночного льда, укрыли его и пошли нанимать лошадей. Некоторые ушли по домам, но остальные остались.
Споф не знал, что ему делать. Для него было бы лучше всего, сказал он Орму, остаться с этим крестьянином, который был хорошим человеком, до весны, когда он сможет найти корабль, на котором поплывет домой, на Готланд.
— Но это будет для меня бессонная зима,— добавил он, мрачно покачав головой,— потому что какой же крестьянин настолько хорош, что не будет каждую ночь во сне убивать меня, а когда узнает, что у меня в поясе золото, то обязательно убьет. Кроме того, у всех людей имеется тенденция убивать готландцев без лишних вопросов, потому что они думают, что все мы богачи.
— Пойдешь со мной,— сказал Орм,— и погостишь эту зиму у меня. Ты это заслужил. Потом весной вернешься сюда и найдешь корабль, идущий домой,
Споф поблагодарил его за это предложение и сказал, что охотно его принимает.
Они погнали лошадей, и было непонятно, Орм или Олоф Синица сильнее спешит в Гренинг.
Они доехали до развилки дорог, одна из них вела к дому Соне. Но семеро братьев стояли и мрачно чесали в затылках. Орм спросил, в чем дело.
— Сейчас нам повезло,— ответили они,— очень повезло. Мы богаты и знаем, что не умрем, пока не доедем домой. Но как только мы вновь увидим старика, его колдовство закончится, и мы сможем умереть как все. Перед отъездом из дома мы не боялись смерти, но теперь дела обстоят по-другому, ведь у нас столько золота.
— Тогда поедете со мной,— сказал Орм,— и вместе со мной отпразднуете возвращение домой. Вы — хорошие люди, и, может быть, я найду вам ночлег до весны. Потом вы можете начать другие дела, если вам так хочется, и будете жить, сколько захотите.
Сыновья Соне приняли это приглашение с радостью и пообещали друг другу, что теперь они долго снова не увидят отца. Самое лучшее, что они могут сделать, считали они, это предпринять еще одно путешествие в Гардарике.
— Если это входит в ваши намерения, поедемте со мной,— сказал Черноволосый.— Мы с Ульфом скоро туда вернемся.
— Ты еще молод, чтобы говорить, как вождь,— сказал Орм,— подожди немного.
По мере приближения к Гренингу нетерпение Орма возрастало, и он с Олофом ехали впереди остальных. Цервое, что они увидели, это людей, ремонтировавших главные ворота. Потом они увидели, что церковь сгорела При этом Орма охватил такой страх, что он даже боялся приближаться к дому. Потом люди, ремонтировавшие ворота, издали радостный крик, и из дома выбежала Йива. Он обрадовался, что она, по крайней мере, цела.
— Хорошо, что ты наконец-то приехал домой,— сказала она.— Но было бы лучше, если бы ты вернулся на пять дней раньше.
— В доме случилось несчастье? — спросил Орм.
— Ночью на нас напали бандиты,— сказала она,— четыре дня назад. Харальд ранен, Рапп убит и еще трое. Они забрали Людмилу, мою цепь и трех моих женщин. Отца Виллибальда ударили дубиной по голове, он лежит при смерти. Мне с малышами, Оддни и Азой удалось убежать. Весь следующий день мы скрывались в лесу. Они — смаландцы, это я знаю. Они и скот увели, но собаки побежали за ними и привели назад четырнадцать голов. Аза считает, что могло быть и хуже, и я тоже так думаю теперь, когда ты вернулся.
— Они и так достаточно плохи,— сказал Орм.— Рапп убит, Людмила похищена, священник смертельно ранен.
— И цепь,— сказала Йива.
— О ней не горюй,— сказал Орм,— у тебя будет украшений, сколько хочешь. Хорошо, что со мной все еще так много людей, потому что это дело мы так не оставим.
— Ты говоришь правду, Орм,— сказал Олоф Синица.— Мы это так не оставим. Кто-нибудь знает, откуда они пришли?
— Никто ничего не знает,— сказала Йива,— Харальд был ранен в самом начале боя, отполз в баню и лежал там. Только отец Виллибальд может что-то нам сказать, если оправится настолько, что сможет говорить. Самое странное, что они подожгли только церковь, он был внутри, когда его ударили. Они украли все, что могли, и по голосам можно было судить, что это — смаландцы. Их было очень много. Своих мертвых они унесли с собой. Рапп и его люди убили пятерых, когда дрались у ворот. Это все, что я знаю.
Люди Орма к этому времени достигли дома, и Йива смеялась от радости, увидев Черноволосого здоровым Первым делом Орм послал гонцов к соседям попросить еды, поскольку в кладовке ничего не осталось в результате налета.
После этого он осмотрел раненых. Харальд был ранен копьем в грудь и топором в плечо, но был в хорошем настроении. Он уверил их, что скоро поправится, и сказал, что больше всего хочет послушать о приключениях Ульфа и Черноволосого.
Аза сидела вместе со священником, заботясь о нем, как о сыне. Его голова была обвязана, и он все еще был наполовину без сознания. Когда он увидел Орма, глаза его посветлели, и он сказал слабым голосом: «Добро пожаловать домой!»,— но затем вновь потерял сознание. Аза сказала, что он часто бормочет что-то про себя, но никто не понимает, что он говорит.
Вид Орма сильно оживил его, а Аза сразу стала упрекать Орма, что тот не вернулся вовремя и не предотвратил несчастье. Но когда она узнала, что у него с собой сокровища Аре, она смягчилась и сочла все это простым нападением, сравнимым с теми, которые имели место во времена ее молодости. А то, что Людмилу похитили, сказала она, так она об этом всегда говорила, потому что ей дали такое несчастливое имя. Отец Виллибальд, она уверена в этом, обязательно поправится, хотя он и был при смерти, потому что сейчас он уже иногда понимает, что она ему говорит, а это — хороший признак. Что ее беспокоит больше всего — так это пустая кладовка и украденный скот.
Токе, Споф и Черноволосый, взяв людей, пошли по следам бандитов, чтобы посмотреть, куда они ведут, сыновья Соне уверили их, что по следам будет нетрудно идти, поскольку со времени нападения не было ни одного дождя. Когда они ушли, Орм тщательно расспросил выживших людей Раппа, в надежде узнать побольше о бандитах. Но они мало что могли добавить к тому, что уже сказала Йива.
Накануне нападения, сказали они, был праздник, который священник называл Днем Всех Святых. Он прочел им всем большую проповедь, а вечером они выпили в честь святых. После этого все они крепко спали до рассвета, когда на них напали бандиты. Собаки начали лаять, и почти сразу же бандиты стали атаковать ворота при помощи таранов, сделанных из стволов деревьев, и сломали их.
Первыми их встретили Рапп и Харальд, хотя и все остальные быстро к ним присоединились, они сделали все, что могли, так что большинству женщин удалось спастись вместе с детьми и убежать к реке и в лес. Но силы были очень неравными, и они не могли долго удерживать ворота. Священник, который в последнее время стал хуже слышать, проснулся не сразу, несмотря на шум, и когда он в конце концов вышел, Рапп уже был убит, и бандиты были повсюду. Он увидел, как они поджигают церковь, и при виде этого громко закричал и побежал к ней, поэтому собаки не были спущены вовремя и не смогли помочь.
Это, сказали они, все, что им известно, поскольку, увидев, как упал Рапп и другие, они поняли, что силы безнадежно неравные и отступили. Позднее, когда бандиты ушли, были спущены собаки, бандиты не осмелились приблизиться к ним. Собаки пошли по следам, и после того, как отсутствовали целый день, вернулись с частью скота.
Орм мрачно слушал все это, думая, что все было сделано неумело, но сейчас не было смысла ругать их за то, чего уже не изменишь, и он не стал упрекать их за то, что они стали спасать свои жизни после смерти Раппа и ранения Харальда.
Он не знал, о чем печалиться больше — о судьбе Людмилы или смерти Раппа. Но чем больше он думал об этом деле, тем больше становилась его злоба, и он решил, не теряя времени, рассчитаться с бандитами. Он считал, что скорее всего эти люди — из Веренда, хотя между ними и гоингами был мир, и он не помнил, чтобы у него там имелись враги.
На следующий день отец Виллибальд снова пришел в сознание, хотя и был еще очень слаб, и у него было для них важное сообщение.
К тому времени, когда он вышел из дома, сказал он, бандиты уже штурмовали ворота, и первое, что бросилось ему в глаза, были языки пламени от горящей соломы, которую бандиты сложили против церкви и подожгли. Побежав к пламени, он кричал им, чтобы оставили в покое Божий храм.
— Затем,— продолжал он,— ко мне подошел человек с черной бородой. Он засмеялся и громко крикнул: «Церковь Божья сгорит, потому что я отверг Бога. Это — мой третий грех. Больше мне нельзя грешить». Такие были его слова, потом он вновь засмеялся, и я узнал его. Это был Райнальд, священник, живший здесь много лет назад и потом отданный смаландцам во время Тинга. Это был он и никто другой, мы уже слышали, помнишь, что он обратился к Дьяволу. Я проклял его и побежал к огню, чтобы оттащить солому, но потом меня ударили, и больше я ничего не помню.
