Пэлем Вудхауз - Том 11. Монти Бодкин и другие
— Хорошо.
— Он или вор, или сумасшедший. Я хочу знать, что именно, прежде чем заявить лорду Аффенхему самый решительный протест. Нет, вы подумайте! Включить подобное условие в договор!
— Весьма необычно.
— Не понимаю, почему мисс Бенедик не обратила на это мое внимание. Кстати, как вам показалась мисс Бенедик?
На эту тему Джеф мог бы говорить долго и красочно. Впрочем, справедливо рассудив, что миссис Корк не склонна выслушивать поэтические хвалы, он ограничился ответом, что Энн, по его мнению, очень мила.
— Она так морщит нос… — добавил он, позволяя себе минутную слабость.
— Нос?
— Кончик носа.
Миссис Корк взглянула непонимающе.
— Ни разу не видела, как она морщит нос.
— Сыщики примечают такие мелочи.
Миссис Корк на мгновение задумалась. Вероятно, она размышляла о носе своей компаньонки, но, поймав взгляд антилопьей головы и прочтя в стеклянных глазах легкую укоризну, вернулась к делу.
— Меня беспокоит мисс Бенедик.
— Вы хотите сказать, Кейкбред, — великодушно поправил Джеф легкую оговорку.
— Я не хочу сказать, Кейкбред, — отрезала миссис Корк. — Я хочу сказать, мисс Бенедик и сказала, мисс Бенедик. Когда миссис Моллой предложила позвать в Шипли-холл детектива, я согласилась главным образом для того, чтобы больше узнать о мисс Бенедик. Вы будете следить за ней.
— За ней?
— Да. Я ей не доверяю. По-моему, она — двуличная особа.
Этого Джеф спустить не мог. От гнусного слова «двуличная» все перевернулось в его душе. Миссис Корк может сколько угодно чернить лорда Аффенхема, но если уж она перешла на Энн, придется ее одернуть.
— Двуличная? То есть как это! Ничего подобного! — с жаром воскликнул он. — У нее прекрасная душа, чистая и открытая, словно… э… ну, сами знаете.
Миссис Корк молодой человек нравился все меньше и меньше. Она предпочитала, чтобы ей поддакивали в доброй голливудской традиции. Во взгляде ее сверкнула сталь. Многие туземные носильщики и мелкие африканские торговцы узнали бы этот взгляд. Именно за него она получила у них прозвище Мгобо-Мгумби, что можно приблизительно перевести как «Та, с которой лучше не связываться».
— По-видимому, вы составили свое мнение в результате очень недолгого знакомства.
— Умение определять характер с первого взгляда — главное качество сыщика.
— Очень может быть. Однако я имела возможность наблюдать ее в обществе своего племянника. Мне кажется, она его завлекает.
Мерзкое слово подействовало на Джефа, как укол шилом в мягкое место. «Двуличная» было уже достаточно гадко, но «завлекает» — нет, дальше некуда!
— Мое умение определять характеры с первого взгляда говорит, что вы заблуждаетесь.
— Сколько можно твердить о своем умении? Я вас не для того наняла, чтобы вы мне перечили.
Первым порывом Джефа было сказать, что он к ней не нанимался, повернуться и выйти. Удержала его мысль о том, что тогда он не сможет встречаться с Энн.
— Почему вы думаете, — спросил он более мирным тоном, — что между вашим племянником и мисс Бенедик что-то есть?
— Я видела их вместе. Видела, как она на него смотрит. Только сегодня я говорила мистеру Трамперу, что мне не нравится ее поведение. Она читала газетный отчет о вчерашнем суде. Голос у нее дрожал, а когда я сказала, что задушила бы Миллера голыми руками, она ревниво вздохнула. Я присмотрелась и увидела, что глаза у нее горят.
— Миллера? — спросил Джеф, дивясь совпадению.
— Дж. Дж. Миллера.
И вновь Джефа посетило ощущение, что он сел на шило. Он подскочил, как пораженная острогой форель. Хорошенькое дело — обнаружить, что поселился у дамы, которая мечтает задушить тебя голыми руками.
— Мой племянник, Лайонел Грин, — объяснила миссис Корк, — выступал вчера свидетелем в суде, и этот Дж. Дж. Миллер, представитель истца, буквально поливал его грязью. Как я уже сказала, у мисс Бенедик это вызвало ни с чем не соразмерный взрыв возмущения. Мистер Трампер считает, что это естественно. Естественно, как бы не так! Девица влюблена в Лайонела. По крайней мере, я это сильно подозреваю. Когда Лайонел будет здесь — он приезжает сегодня вечером, — проследите за ним и выясните наверняка. Я не хотела бы ее терять, она прекрасный секретарь, надо отдать ей должное — но если мои подозрения подтвердятся, сегодня же ее здесь не будет.
Джефу повезло, что приведенный монолог занял довольно много времени. Он успел собраться с чувствами, которые разлетелись, словно от взрыва. Мало того, что он, оказывается, живет у Вонючкиной тетки (что само по себе плохо), но еще и Вонючка Грин, собственной персоной, приезжает сегодня вечером.
Это требовалось немедленно обдумать. Если не остановить Грина (а как его остановить, было пока не вполне понятно), тот разоблачит его за пять минут, вернее — секунд. Тогда, если миссис Корк не задушит его голыми руками (а она явно способна задушить кого угодно, начиная с гиппопотама), прости-прощай Шипли-холл.
— Кстати, о Лайонеле, — продолжала миссис Корк. — Не знаю, сказала ли вам мисс Бенедик, но мы здесь в Шипли-холле составляем маленькую колонию, цель которой — воспитание тела.
Она сделала паузу. От напряженной работы мысли Джеф впал в транс почти аффенхемовского масштаба. Миссис Корк постучала по столу.
— Воспитание тела, — повторила она. Джеф вздрогнул и очнулся.
— Да-да, конечно. Всякая вегетарианская… — Он хотел сказать «дребедень», но чутье подсказало ему, что лучше подобрать синоним. — Угубуанский режим? — предположил он.
— Да. Вы бывали в Африке, мистер Эдер?
— Не доводилось. В милом Люцерне — да. В Африке — нет.
— Тогда вы не видели угубу. Это на редкость здоровые люди, а душой — просто младенцы. Они достигают этого строго вегетарианской диетой и ритмическими танцами. Я хотела бы привить в Англии их образ жизни, и успех, конечно, в первую очередь зависит от энтузиазма нашей маленькой колонии. Должна с горечью признать, что не все здесь в равной мере привержены нашим принципам. Я едва не выставила вон старинного друга, за то что тот ел в местном заведении бифштексы и пирог с почками. Я сильно подозреваю, что Лайонел тоже туда ходит. Этого я не потерплю. Я предупредила хозяина, что за ним следят и что местный комитет надзора, в который я вхожу, будет вскоре решать вопрос о том, продлить ли ему лицензию. Думаю, он напуган. Однако я хочу, чтобы вы проследили за Лайонелом, не найдет ли он другого источника. Докладывайте мне о малейшем отклонении от правил, а я уж приму меры. Да будет вам известно, племянник полностью от меня зависит, так что мне есть, чем ему пригрозить. Могу я на вас положиться? Джеф наклонил голову.
— Всецело. Вы только что спросили, миссис Корк, бывал ли я в Африке. Теперь я, в свою очередь, спрошу: видели ли вы, как однорукий человек с чесоткой клеит обои?
— Не поняла.
— Я просто хотел сказать, что мне придется попрыгать. «Следите за Кейкбредом», — сказали вы, добавили: «Следите за мисс Бенедик» и присовокупили: «Следите за Лайонелом». Что ж, буду следить. Если у меня заноет шея, то это особенность моего рода занятий, можно сказать, профессиональное заболевание. А теперь, — продолжал Джеф, — мне надо, не теряя времени, познакомиться с вашим племянником. Я всегда стараюсь как можно скорее сблизиться с объектами слежки. Если войти к ним в доверие, они становятся глиной в моих руках. В частности, я постараюсь как можно больше видеться с мисс Бенедик, а так же с мистером… Грин, вы сказали его фамилия? Кажется, вы упомянули, что он приезжает сегодня вечером?
— Поезд придет через полчаса.
— Я его встречу. Надеюсь к возвращению сюда заложить основы надежной дружбы. Как он выглядит?
— Зачем это вам?
— Чтобы узнать его на станции.
— А, понятно. Высокий, стройный, очень привлекательный. С шелковистыми усиками и кроткими карими глазами.
— Тогда я откланиваюсь, чтобы успеть к поезду, — сказал Джеф.
До станции было всего ничего, так что он мог бы пробыть с миссис Корк еще минут десять, однако легко ли оставаться в обществе дамы, которая находит Вонючкины усы шелковистыми?
Глава IX
Когда самовлюбленный молодой человек сходит с поезда и видит на перроне адвоката, прилюдно смешавшего его с грязью, трудно ждать от него радости. Никогда в таких случаях разговор не начинался с беспечной непринужденностью.
Глаза Лайонела Грина остались карими, но никто, даже самая любящая тетка, не назвала бы их сейчас кроткими. Он отпрянул, как от гадюки, выпрямился и прошел бы, не поздоровавшись, если бы Джеф не схватил его под локоток.
— Привет, — сердечно сказал Джеф. — Какая встреча! Лайонел Грин безуспешно пытался высвободить руку.
— Не дергайтесь, — продолжал Джеф. — Вы ежитесь, Вонючка. А можно бы сказать: «Вы воняете, еж». Вижу, вы не забыли нашу перепалку в суде. Я не ошибаюсь?
