Иван Гончаров - Том седьмой: Очерки, повести, воспоминания
– А! – сказала баронесса, увидев Ивана Савича. – Где вы пропадаете? мы не хотели садиться без вас за стол; да вот князь уверил, что вы уж не будете…
– Виноват! – примолвил князь. – Я знал, что мы просидим долго и что вы во всяком случае подоспеете.
– Помилуйте, ваше сиятельство, ничего! – отвечал Иван Савич, раскланиваясь почтительно на все стороны.55 – Садитесь скорее, полноте раскланиваться! – нетерпеливо закричала баронесса. – Я вам берегла место подле себя. Целуйте же ручку! да будьте живее. Ах, боже мой! вы ни на что не похожи. Будьте как дома, без церемонии.
– Я и так… – сказал Иван Савич и, не кончив фразы, сел на стул.
– Messieurs! – сказала баронесса гостям, – рекомендую вам m-r Поджабрина, отличного молодого человека.
– Очень рад! – сказал князь, не поворачивая головы.
Граф молча кивнул ему и шепнул что-то на ухо своей соседке. Та захохотала, а Иван Савич покраснел. Дипломат, открыв немного рот, смотрел с любопытством, как Иван Савич кланялся, говорил и как сел.
– Где же ваше вино? M-r… m-r… – сказал граф.
– Меня зовут Иван Савич. Про какое вино, ваше сиятельство, изволите спрашивать?
– Нет, не нужно! – перебила баронесса. – Эти господа, – сказала она Ивану Савичу, – сделали мне своим посещением приятный сюрприз, и всякий привез свое вино. Они думали, что и вы знаете…
– Позвольте-с… я сейчас… – сказал Иван Савич и с салфеткой побежал в переднюю, чтобы послать за вином.
– Ваше здоровье, милая Амалия! – закричал через стол князь и выпил бокал.
– Merci, – отвечала соседка графа. – И я пью ваше.
И выпила свой бокал одним духом.
– Ради бога, не пейте за мое: я и так не знаю, что со своим здоровьем делать! – сказал князь. – Ничто не помогает убавить этой массы. – Он указал на свое тучное тело. – Да, я предвижу, – продолжал князь, – что мое здоровье убьет меня.
– Побольше вот этих подвигов, – сказал граф, указывая на бутылку, – и ты убьешь его.
– Le comte vient de dire quelque chose de drôle? n’est ce pas?
1 – сказал дипломат своей соседке.
– И! для меня это ни больше, ни меньше, как гимнастическое упражнение, как моцион, – отвечал князь, – я знаю, что нынешний вечер прибавит мне два года жизни.56 – Счастливец! а я как выпью лишний бокал, на другой день голова трещит, – заметил граф, – никак не могу пить.
И выпил. И все выпили.
– Еще вина! – сказал князь человеку, отдавая бутылку.
– А вы что ж не пьете? M-r… m-r… – говорил князь, обращаясь к Ивану Савичу.
– M-r Поджабрин, – подсказала баронесса.
– Как? – спросил князь.
– Поджабрин.
Князь взглянул на графа, тот в ответ чуть-чуть пожал плечами.
– Меня зовут Иван Савич, – отвечал Поджабрин.
– Да! Иван Савич, в самом деле что ж вы не пьете? у вас все тот же бокал! – заметил резко граф, – если это так продолжится, вы – mille pardons
1 – будете здесь лишний.
Иван Савич смутился, не успел проглотить куска дичи, залпом выпил бокал и закашлялся.
– Я, ваше сиятельство, непрочь! – сказал он, – я буду пить-с, я тоже люблю жуировать. Жизнь коротка, сказал один философ.
– Qu’est ce qu’il dit?
2 – спросил дипломат у соседки.
– Стыдитесь, m-r… m-r… – начал князь.
– Иван Савич, – подсказал Поджабрин.
– Стыдитесь, Иван Савич! дамы выпили по пяти бокалов, а вы еще один.
– Он догонит! – закричала баронесса. – Извольте, милый сосед, пить сряду пять бокалов. Я буду вашей Гебой.
Она схватила бутылку и стала лить…
…………………..
– M-r Шене! – сказала баронесса через минуту, – вы обещали нам спеть куплеты Беранже. Прошу не забывать.
– Mais iln’y a pas de piano ici
3, – отвечал дипломат.
– Оно в соседней комнате: мы велим отворить двери и придвинуть его поближе сюда.
Отворили двери и придвинули фортепьяно. Француз запел…57 Князь повторил refrain
1.
– Браво, браво, Шене! – закричал он. – Что за дьявол этот Беранже! пожил и других учит жить… Да! чего больше? пить, любить, обманывать друг друга: тут вся история и философия рода человеческого.
– Как ты глуп сегодня, князь, с своим Беранже! – заметил адъютант. – Посмотри, соседка твоя дремлет…
– Если она заснет, – заметил граф, – ты, князь, отвечаешь за нее: откуда хочешь возьми женщину, а то кадриль не полна – хоть сам надевай юбку.
– C’est joli
2, – сказал дипломат, – ah, ce comte!3
– Славная идея! нарядить князя дамой! – решила баронесса.
– Право, так! – закричал граф.
– Весело! ей-богу, весело! – громко сказал опьяневший Иван Савич. – Вот кутят, так кутят!
– Que veut dire
4 кутят? – спросил дипломат.
– Что? – спросил граф.
Иван Савич струсил.
– Весело, ваше сиятельство, говорю я, – отвечал он.
– Его бы тоже не мешало нарядить дамой, – сказал князь, указывая на пустой стул, но желая указать на Ивана Савича. – Он будет похож на твою тетушку, граф, на Настасью Федоровну. Согласны, m-r… m-r… m-r…
– Иван Савич! – подсказал он. – Очень хорошо, ваше сиятельство, почему не согласиться. Кутить, так кутить!
Принесли ночные чепцы, кофты, скинули фраки, жилеты и нарядились.
– Браво, браво! – кричали все, хлопая в ладоши.
– Если бы бакенбарды долой, – сказал граф, – ты, князь, был бы совершенной женщиной, только не княгиней, а пуассардкой
5. А вы, Иван… Иван…
– Иван Савич, – договорил Поджабрин.
– Иван Савич, вы… ах, знаешь, князь, он точно очень похож на мою тетушку! ха! ха! ха! право, она!
И оба с князем, указывая на Ивана Савича, хохотали и кричали: она! она!58 – Да, в самом деле! – сказал князь, – ну, ты, граф, не будешь теперь так повесничать перед ее подобием.
– Жизнь коротка! надо жуировать! – неистово закричал Иван Савич, в кофте и в юбке.
Никто ничего не понимал, и постороннему нельзя бы было разобрать ничего. Все хохотали, глядя друг на друга.
…………………..
…………………..
На другой день было прекрасное осеннее утро. Иван Савич проснулся, хотел открыть глаза и не мог. Голова была налита как будто свинцом. Наконец мало-помалу он поднял веки… Пробило двенадцать часов. Иван Савич тихонько встал, подошел к зеркалу – и отскочил: на нем кофта, ночной чепец…
– Ого! как кутнули! – сказал он. – С нашими так никогда не удавалось: этакой рожи у меня не бывало!!.
Он покачал головой.
– Что скажут наши? Лучше не говорить им…
Он провел рукой по волосам, надел свой фрак и пошел…
Идучи по лестнице, он встретил какую-то женщину под вуалью. Она с девкой шла вверх. Девка сказала барыне какое-то замечание на его счет…
– Кто это? – спросила барыня.
– А жилец, что под нами живет, – отвечала девка. – На них и праздника нет. У баронессы, слышь, целую ночь такой пир был…
– Под праздник-то!
В это время дверь захлопнулась.
– Авдей! – сказал Иван Савич, – дай мне рюмку ликера да разбуди меня к обеду.
– Ликеры нет: вся вышла, – отвечал Авдей.
– Как вышел! еще третьего дня там оставалось.
– Вы выкушали последнюю рюмку.
– Когда?
– В последний раз.
– Смотри: уж не ты ли, друг?
– Стану я этакую дрянь пить! – сказал Авдей и плюнул. – Я еще отроду никакого вина не пивал.
– Кто это над нами живет? – спросил Иван Савич.
– Не могу знать!59 – Узнай!
Иван Савич долго не являлся к баронессе. Наконец через неделю он отправился к ней. Там он застал ее сестру и Жозефину.
– А! сосед! – сказала баронесса, – что это вас так давно не видать? Я хотела посылать за вами…
– Я, баронесса, теперь в нужде, – перебил ее Иван Савич, – и пришел просить вас: не возвратите ли вы мне моих денег?..
– Денег?..
Она с изумлением посмотрела на него.
– Да, две тысячи рублей, что вы у меня заняли.
– Я заняла! Опомнитесь! неужели вы еще не протрезвились? Напротив, я хотела спросить вас, скоро ли вы мне отдадите семьсот рублей за лошадь?
Иван Савич остолбенел.
– Да, за лошадь.
– Я не шучу, баронесса! – сказал он.
– И я нет, – отвечала она.
Он посмотрел на нее серьезно, она на него тоже. Он пошел вон. Сзади его раздался дружный, предательский хохот трех красавиц.
– Неблагодарный! каков! – послышалось вслед за тем.
Иван Савич хлопнул дверью и пошел к себе.
– Не поискать ли нам другой квартиры, Авдей? – спросил он.
Авдей перепугался.
– Помилуйте, сударь! – воскликнул он, – еще полугода нет, как здесь живем. Где сыщешь такую квартиру? Удобство всякое: и сарай особый, и лсдничек от хозяина дают, и соседи хорошие, а уж соседки – и говорить нечего…
– Да… нечего и говорить! – повторил, пожимаясь, Иван Савич.
