Габриэле Д’Аннунцио - Собрание сочинений в 6 томах. Том 1. Наслаждение. Джованни Эпископо. Девственная земля
Весла более не рассекали воду. Челнок свободно, бесшумно плыл по течению.
— Ты устал, любовь моя, — прошептала Мила, наклонившись к юноше, лаская своими пальцами кудри вспотевших волос, вливая страсть в его кровь.
— Нет, видишь, — ответил он с улыбкой, подымая голубые глаза и в порыве желания сжимая ее в своих объятиях.
— Милая, славная, хорошая, — с дрожью в голосе повторял он, бледный и страстный, сладостно готовясь принести ее в жертву любви. — Славная, хорошая!..
Они плыли теперь по извилистой бухте, берега которой, казалось, сплетались в одну зеленую ограду. На спокойном побережье высокие стволы тянулись в ряд, как колонны под хрустальным и металлическим сводом, а между колоннами небо, испещренное агатовыми жилками, мягко сияло сквозь темную листву. От окружающей листвы, от неба нисходил на воды безмерный покой, что-то серебристо-молочное струилось в воздухе, подобное томной неге, погрузившись в которую, дремали все существа, утрачивая ощущение жизни. Но от этого царства сна поднималась какая-то гармония. Полная неги волна звуков, углубляясь в уединение сумерек, отделялась от земли, почти утомленной осенним плодородием.
— Милая, славная, хорошая!
Впереди вновь открылись бегущие берега. Теперь впереди торжествовала река, несущая вместе с холодными, готовыми влиться в море волнами, немую агонию деревьям, которым не хотелось умирать.
— Мила, слышишь? — вдруг спросил Иори, высовываясь из лодки и прислушиваясь.
У левого конца плотины в камышах послышался вдруг треск, словно гнался за кем-то дикий зверь, из камыша показалась группа: всадник и конь — и в безумном порыве бросилась в воду, которая закружилась в водовороте.
— Зиза, Зиза… — завопила цыганка, выпрямившись на коленях, окаменев от ужаса и протягивая руки к водовороту, где обезумевший Зиза, сидя на лошади, тщетно пытался взобраться в челнок.
В это мгновение в моряке пробудилась вся сила, все природное благородство.
— Тише, Мила, — проговорил он, незаметно для врага берясь за весла. И протянул врагу сильную руку.
Но Зиза, собрав последние силы, питаемые гневом и местью, вцепился в шею моряка, впился ногтями в живое тело, увлекая его в жадный, холодный поток Завязалась короткая борьба среди сумеречной тишины при мягком свете восходящей луны.
Подхваченный течением челнок плыл все дальше и дальше. Из груди покинутой Милы не вырвалось ни крика, ни рыдания: она продолжала сидеть там, как бронзовое изваяние, не отрывая глаз от безвестных вод, одна… совсем одна… Вблизи плавала выбившаяся из сил лошадь и смотрела на нее своими большими глазами, в которых в последний раз перед смертью сверкнул огонек. И одинокая Мила затерялась в необъятности вечера, в чистой беспредельности вечера.
Примечания
1
Чужая здесь!
2
Нет, мой милый. Друг.
3
Дай мне розу.
4
Золотой дом.
5
Все благовония Аравии не очистят этой маленькой руки…
6
Я не пойму, я не поверю…
7
Людовик, не делайте этого за танцами, я вся дрожу…
8
Тебе, Ипполита! (Ред.)
9
Тебе, Ипполита, всегда! (Ред.)
10
Се человек новый. (Ред.)
11
Все эти твари в совокупности есть я, и вне меня нет иного бытия.
12
Fonte Gaja, фонтан на площади del Campo в Сиене.
13
Скифанойя — старинный увеселительный замок династии Эсте, на Strada Scaniana в Ферраре, со знаменитыми фресками художников Козимо Коссы и Фр. Туры (XV век).
14
Башня из слоновой кости.
15
Сосуд духовный. Эпитеты Пр. Девы в католических молитвах.
16
Нежная, святая, сладостная…
17
Monte Mario — холм к северу от Рима, за Тибром, продолжение Ватиканского холма.
18
Fortuna — Счастье. Непереводимая игра слов.
19
Бернардино Бетти Пинтуриккио (1454–1513) — знаменитый художник умбрской школы, современник Перуджино, учителя Рафаэля.
20
Соль с перцем (исп).
21
Славная девчонка (исп.).
22
Ибо зовут меня Крошкой.
23
Всегда к услугам.
24
Долго, часто и крепко.
25
Не боюсь приносящих дары.
26
Зерцало сладострастия.
27
Далеко, далеко…
28
Белее снега.
29
Ныне, пусть и не всегда.
30
Этюд о женщине.
31
Здравствуй, святой отец.
32
И забудь меня, потому что мне никогда не быть твоею!
