Г. Осипов - Общество знания: Переход к инновационному развитию России
Таким образом, на новом этапе реформы должны быть разработаны и реализованы две принципиально разные и конкурирующие за ресурсы программы (хотя некоторые блоки их будут совпадать и, в общем случае, таким «двоедышащим» программам при прочих равных условиях должен отдаваться приоритет):
• программа консервации большинства направлений и организаций с тем, чтобы они смогли при низком уровне обеспечения ресурсами пережить кризис и затем быть «оживлены» и быстро доведены до дееспособного состояния по мере накопления средств;
• программа активизации небольшого числа направлений и организаций, способных в ближайшее время создать целостные инновационные циклы с высоким экономическим или социальным эффектом.
Первая программа стихийно выполнялась и на предыдущих этапах реформы, однако ее эффективность может быть существенно повышена благодаря сознательной политике государства. Программы создания Государственных научных центров (ГНЦ), Федеральных центров высоких технологий и пр. помогли сохранить целостность этих крупных организаций, которая сама по себе является большой ценностью. Однако в массе «организаций второго эшелона», не получивших статус ГНЦ, рассеяны лаборатории, представляющие совершенно необходимые для будущего оживления науки направления. Они программой поддержки небольшого числа организаций не спасаются.
К разработке образа «сохраняемой науки» надо идти «снизу» — от цели, функций и средств, а не от существующей системы. Все НИИ и все научные направления дороги, но в нынешнем виде сохранить их все невозможно. Получаемых наукой ресурсов для этого недостаточно, а резкого увеличения ожидать не приходится. Необходима структурная перестройка, в которой должна быть создана «спасательная шлюпка» (ковчег), на которой кризис переживут «зародыши» всех ключевых направлений, покрывающих фронт современной науки. Селекция научных направлений на «нужные и ненужные» неприемлема, наука действует как единый организм. Для любой крупной научно-технической программы (типа космической) требуется поддержка практически всего научного фронта.
Функциональная задача научных ячеек, которым «приказано выжить», — не экспансия в своей научной области, не получение выдающихся результатов за счет мощной коллективной работы. Задача — обеспечить присутствие малой группы российских ученых в мировом сообществе, разрабатывающем данную научную область. Они должны быть включенными в систему коммуникаций этой области, знать, что в ней делается, как эта область взаимодействует с остальной наукой, какую систему средств познания (факты, теории, методы) использует и какие новые идеи и концепции порождает. Чтобы добиться этого, группа (в пределе — один исследователь) должна работать на хорошем уровне и «быть вхожа» в передовые лаборатории мира.
Это трудно, прежде всего потому, что внутри России у такой группы не будет опоры на «критическую массу» понимающих коллег. Это будет искусственная, вырожденная система, которая сможет сохранить жизнеспособность только если наладит устойчивые рабочие контакты с зарубежными коллегами, причем контакты «у лабораторного стола», а не в зале конференций.
Совершенно другой облик будет иметь и научный центр, составленный из таких ячеек. Это будет лишь «крыша» для малых коллективов, не поддающихся иерархическому упорядочению и управлению, подчиняющихся научному авторитету зарубежных ученых советов скорее, чем своему собственному. Здесь желательно присутствие переменного контингента зарубежных ученых (пусть невысокого ранга), создающих ощущение включенности наших малых групп в мировую науку. Часть такого центра может быть «исследовательским парком», сдающим помещения и услуги в аренду малым коллективам, существующим на гранты и субсидии «выживания». В этой системе не будет ни возможности, ни необходимости расчленять целостные приборные системы и раздавать скудные запасы приборов и материалов по институтам.114
Создавать этот сравнительно новый для России тип научных учреждений надо было уже в начале 90-х годов, однако и сегодня эта задача актуальна. То же можно сказать и о создании системы наукоемких малых предприятий. Этого очень важного в науке структурного элемента не было в советской науке. Наиболее пригодным типом организации для таких предприятий являются частные фирмы, однако роль государства в их деятельности не просто велика — она целиком определяет успех. Именно действующие на базе государственных НИИ «инкубаторы» малых наукоемких фирм должны генерировать сеть этих предприятий, обучать предпринимателей и выполнять некоторые важные для них функции, которые сами они выполнять не могут. С этим опытом можно было ознакомиться и на Западе, и на Востоке.
В целом, наука России пока смогла пережить кризис. Она сильно сократилась в масштабах, но сохранила структурные ячейки на большинстве направлений — в виде пусть непродуктивных, но способных к выживанию «спор». При выходе из кризиса «споры» должны быть оживлены. Но это произойдет лишь в том случае, если к этому государство будет сознательно готовиться.
Вторая программа — активизация ряда избранных научных направлений и проведения на их базе целостных целевых инновационных проектов с циклом «исследования — разработка — производство». Это должны быть проекты, способные быстро дать большой экономический и социальный эффект. Организация «потока идей» для таких проектов, создание адекватных критериев их оценки и процедуры отбора проектов — отдельная задача проектирования «общества знания».
При правильной организации дела главный смысл этой программы будет в том, что компактные вложения ресурсов позволят привлечь значительные количества ресурсов рассеянных и «дремлющих». Государственные средства здесь будут лишь системообразующим фактором для создания более широкой системы поддержки науки. Без успешных проектов уже невозможна мобилизация «разгосударствленных» средств в целях развития и даже сохранения науки.
Вызванные кризисом ограничения в количестве и качестве предоставляемых науке ресурсов, деформация структуры их потока, а также нанесенные реформой удары по науке как социальной системы привели к «омертвлению» значительной части научного потенциала страны, в том числе кадрового состава. Люди продолжают пребывать в науке, но в летаргическом состоянии. В действительности существуют латентные, структурно не оформленные социальные функции науки кризисного периода, для выполнения которых при активной политике могут быть использованы эти «дремлющие мощности». Требуется представление в явном виде и этих скрытых функций, и «дремлющих мощностей». Это смягчит противоречие между резким ростом в период кризиса потребности общества в научном знании, ориентированном на изучение аномалий и деградации, и столь же резким сокращением научного потенциала.
Часть средств, отпускаемых на «вторую» программу, следует использовать для расширения фундаментальных исследований на тех направлениях, где советские ученые имеют ценный задел и могут обеспечить хорошие позиции СССР на мировом «научном рынке». Надо восстанавливать утраченные позиции и связи, а науке автаркия невозможна.
Однако в целом программа развития хозяйства на этапе выхода из кризиса будет, видимо, в основном опираться на оживление производства базовых продуктов массового производства с использованием существующих или почти готовых технологий (прежде всего в сельском хозяйстве как критическом факторе стабилизации и накопления средств). Основная масса технологий на среднесрочную перспективу должна заимствоваться и дорабатываться применительно к условиям России и быть предназначена не для получения новых «прорывных» продуктов, а для снижения издержек в массовом производстве средств жизнеобеспечения. Нанотехнологии расцветают, только когда под ними есть надежная индустриальная база и сельское хозяйство, достаточное для обеспечения продовольственной безопасности. При этом надо учитывать, что когда в полной мере начнет восстанавливаться хозяйство, Россия столкнется с дефицитом энергоресурсов. Программы их сбережения очень наукоемки, к ним надо начинать готовиться заранее.
На этом этапе повышение наукоемкости готовой продукции отечественного производства не может служить приоритетом. Напротив, в среднесрочной перспективе она будет относительно снижаться именно из-за расширения традиционного производства. Таким образом, главными критериями определения приоритетов при выборе инновационных программ должны быть в этой перспективе внутренние критерии: степень готовности продукта НИОКР и критичность решаемой с его помощью задачи, а не внешние критерии типа конкурентоспособности или соответствия мировому уровню.
