Синклер Льюис - Давайте играть в королей
— А я подождал, пока они отвернутся. Ой, какой хороший поезд!
Терри проникся к нему симпатией и сердечно предложил:
— Хочешь, давай играть с нами в поезда?
— Хочу! — воскликнул незнакомец. — Вот здорово. Я удрал от своих. Они таскают меня по всяким званым вечерам и заставляют сниматься.
— Взбеситься можно, — посочувствовал Терри.
— Если тебе надо сниматься, — изрек Рыжик, — скажи своей мамаше, чтобы она сводила тебя в ателье Гамбриджа на Грейт-Сент-Дживер-стрит. Это в Уайтчепеле.[23] Он здорово снимает, а берет всего шесть шиллингов за дюжину.
— Большое спасибо. Я непременно скажу маме. Можно, я… вы разрешите мне разок пустить поезд?
Их новый знакомый так восхищался системой сигнализации, с таким пылом радовался наиболее кровавым катастрофам, что Рыжик и Терри тут же приняли его третьим мушкетером и Терри пригласил его к себе в спальню.
— Если тебе нравится, пойдем ко мне, у меня там еще много всего.
Новый мальчик завороженно взирал на электрические скачки и электрический Колизей, в котором львы изящно пожирали первых христиан.
— Я таких игрушек еще никогда не видал, — признался он со вздохом.
— А во что же ты играешь дома? — поинтересовался Терри.
— Мы почти круглый год живем в деревне, и я купаюсь, езжу верхом, играю в теннис и… и, пожалуй, все. У меня ведь очень строгий гувернер, и он следит, чтобы я побольше занимался. Но… Ах, да, у меня еще есть велосипед.
Рыжик и Терри обменялись взглядами, полными жалости к их обиженному судьбой другу, и Терри постарался его утешить, заметив:
— Ну, наверное, это здорово — ездить верхом по английским дорогам. Не то, что у нас на ранчо — всю душу из тебя вытрясет.
— Ты живешь на ранчо? Мне так и показалось, что ты американец.
— Ну да. Я снимаюсь в кино.
Новый мальчик испустил такой вопль, что Герри с Рыжиком вздрогнули:
— Теперь я знаю! Вот почему ты мне показался знакомым! Ты Терри Тейт. Я тебя видел в фильмах. Такие замечательные фильмы! Я ужасно рад познакомиться с тобой.
Мальчики обменялись рукопожатием, Рыжик смотрел на них, сияя улыбкой, а Джозефус одобрительно вилял хвостом. Потом Терри сказал с великодушной скромностью:
— Только вам, британам, мои картины нравятся меньше, чем у нас дома. Наверное, я не совсем…
— Нет, правда, Терри… можно, я буду тебя так называть?
— Валяй!
— Я ведь не англичанин — ну, только на одну восьмую англичанин. А так я словарец.
— Из этих словарцев на четвертом этаже, у которых король Махсимилиан?
— Ну да. Это я Максимилиан.
— Не заливай! Ты вовсе на короля и не похож! Мальчик как мальчик.
— Ой-ой-ой! — простонал Рыжик. — Ты знаешь, Терри, он и в самом деле король! Я видел его фото.
— Ну да! — ахнул Терри. — А я думал, что короли всегда ходят в штанах с буфами и при шпагах.
— Мне очень неприятно, Терри. Извини, пожалуйста. Я ведь совсем не хочу быть королем. Это ужасная гадость. Мне приходится учить шесть языков, и про систему налогового обложения, и дипломатию, и историю, и еще всякие вещи, а я хочу играть и чтобы ко мне не приставали. И еще на меня все время устраивают покушения.
— Ну да? Побожись! — благоговейно прошептал Терри.
— Правда. В этом году в меня уже три раза стреляли, и, честное слово, ничего хорошего тут нет.
— Ах черт, прошу у вашего величества прощения, что я вам говорил «ты».
— Пожалуйста, не надо, Терри. Называй меня Макс, ладно?
— Как бы не так! Королей Максами не зовут. Их называют «ваше величество» или «государь».
— И вовсе нет. Не в частной жизни.
— Чего ты споришь? Я лучше знаю. Я читал «Французского дворянина» и еще много всяких книжек про «то.
— Все-таки я лучше знаю. Я же сам король.
— А ты королем совсем недавно!
— Да, конечно. Только все равно… ну, пожалуйста, называй меня Максом, Терри. Я так рад, что познакомился с тобой. Я давно об этом мечтал — еще с тех пор, как посмотрел «Пылающую палубу»…[24] ну, где ты играешь юнгу. Знаешь, до чего ты это здорово придумал — опустить пожарную кишку в океан и погасить огонь, когда бежали все и ты один остался в пламенном аду. Наверное, твоя жизнь полна всяческих опасностей.
— А! Это-то? Эпизод с кишкой снимался в павильоне. И никакого пожара не было — просто промасленная ветошь горела в ведрах. Нет, мне ничего опасного делать не дают. Чтоб им пусто было! Мама никак не соглашается.
— Терри, знаешь что? Когда мы вырастем, и я стану настоящим королем, и мама с Себенеко (это наш премьер — министр) и профессором Михеловским (это мой гувернер) не смогут мной больше распоряжаться, потому что я буду совершеннолетним, ты пойдешь ко мне в главнокомандующие?
— С удовольствием, Макс (как ни печально, но вспомнив про свои горести, Терри позабыл, что разговаривает с королем). Я только рад буду бросить кино. Вот ты говорил, как к тебе пристают, а попробовал бы ты стать кинозвездой! Жуть! Надо все время давать интервью, и стоит выйти из дома, как уж кто-нибудь да бросится меня снимать, и нужно надевать всякие шутовские костюмы — просто жуткие, и всякие старые дамы гладят меня по голове, а я стой и слушай, пока они говорят, как я хорошо играю. Просто взбеситься можно! И знаешь, Макс, теперь меня еще решили знакомить с королем Сло… Ой, я и забыл, что ты тот самый король и есть.
— Да, чтоб им всем пусто было!
— Взбеситься можно!
— Да еще как! — тоскливо согласился Максимилиан.
— Вот если бы можно было убежать куда-нибудь на ферму, быть просто ребятами и кормить поросят!
— Я бы хоть сейчас убежал!
Терри был настолько поглощен Максимилианом, что совсем забыл про Рыжика, который все это время стоял, вытянув руки по швам.
— Ах, да! Я же вас не познакомил! Мистер Рыжик Бандок, Макс… его величество.
Тут Рыжик упал на одно колено и поцеловал руку Максимилиану.
— Ну, не надо! Ну, пожалуйста! — взмолился Максимилиан.
— Англичанин, сэр, знает, что подобает августейшему величеству! — заспорил Рыжик.
— Да брось ты, ладно?
— Слушаю, сэр!
И трое мальчишек — актер, король и рассыльный — принялись весело изничтожать первых христиан в игрушечном Колизее, и Рыжик, правда, обильно уснащавший свою речь «сэрами», в остальном не досаждал этим знатным особам чрезмерным подобострастием. А когда Терри вновь начал сетовать, какая это мука — в двадцатый раз пересниматься в одном и том же эпизоде, — Рыжик даже перебил его и мрачно пожаловался:
— Если мне будет позволено заметить, сэр, рассыльному в отеле тоже несладко приходится. Пожилые джентльмены как напьются, так и норовят послать тебя покупать им чистые рубашки, когда и магазины — то все позакрывались, а пожилые дамы вызовут тебя к себе в номер и спрашивают: «Спасен ли ты?» и…
Тут его прервал Максимилиан:
— Значит, нам всем троим надо сбежать…
— И пойти в пираты!
— Здорово! — сказал Максимилиан.
— Дядя Генри Бандок был пиратом, — мечтательно вздохнул Рыжик.
В соседней комнате загремел голос:
— Боже великий, Мари! Я же велела вам отдать это платье прогладить!
Максимилиан вздрогнул:
— Это мама! Она меня ищет!
— Нет, — ответил Терри, бледнея. — Это моя мама!
— Р-гав! — сказал Джозефус.
Бесси стремительно вошла в спальню, увидела Максимилиана и воскликнула:
— Боже великий! Стоит тебя хоть на минутку оставить одного, как ты тут же натащишь в номер всяких оборванцев! Что это еще за мальчишка? Пусть убирается. Мы сейчас же укладываемся и едем в Париж.
— Мамочка! Это король Словарии Максимилиан!
Глаза Бесси запорхали, как колибри. Судя по растерянному выражению ее лица, она, очевидно, старалась припомнить фотографии маленького короля. Уставившись на Максимилиана, она пробормотала:
— Ах, извини, пожалуйста, что я так грубо с тобой говорила. Ты, честное слово, король?
— К сожалению.
— Значит, мне надо бы звать тебя «ваше величество», только мы как-то так сразу познакомились и… э… А твоя мать знает, что ты здесь, у нас, король?
— Боюсь, что нет. Я убежал.
— Господи! Да она, наверное, до смерти беспокоится. Я сейчас же отведу тебя к ней. Но приходи сюда к нам играть, когда захочешь, — милости просим. Идем, Терри. Мы проводим его величество вниз. А ты. Рыжик, катись отсюда!
Без малейшей охоты, переглядываясь, как заговорщики, оба монарха все же подчинились металлическому голосу Бесси и покорно поплелись за ней не к плебейскому черному ходу, но к горделивой парадной лестнице. Своему былому врагу, краснолицему полицейскому, который охранял четвертый этаж, Бесси небрежно бросила через плечо:
— Я с его величеством!
И надменно проследовала мимо.
— Пожалуй, я отведу тебя прямо к твоей маменьке, король, чтобы она не волновалась, — сказала Бесси, сияя улыбкой.
