Агата Кристи - Пропавшая весной
«Кажется, все, о чем я говорила Бланш, начинает сбываться, – с улыбкой подумала она. – Я говорила, что была бы рада отдохнуть от ежедневной суеты и успокоить нервы. И вот, пожалуйста: я отдыхаю! Здесь совершенно нечем заняться. Даже читать нечего. В самом деле, такой отдых должен пойти мне на пользу. Представьте себе, дом отдыха посредине пустыни!»
Незаметно мысли Джоанны перешли к не очень приятным воспоминаниям, которые она прежде старалась не извлекать из глубин памяти. Действительно, что приятного думать, например, о Бланш?
После завтрака Джоанна отправилась на прогулку. Как и прежде, она удалилась от гостиницы не далее разумного расстояния и, выбрав местечко поуютнее, опустилась на песок. Некоторое время она сидела не двигаясь, полузакрыв глаза.
Как прекрасно, думала она, всем своим существом ощущать тишину и спокойствие, которые царят вокруг и медленно просачиваются в нее саму! Сидеть вот так, неподвижно, и ощущать, как тепло и тишина извне медленно наполняют тебя. Теплый неподвижный воздух, лучи горячего солнца – мир и тишина царили, казалось, во всей природе.
Она долго сидела не шевелясь, потом посмотрела на часы. Десять минут одиннадцатого.
«Как быстро прошло утро!» – подумала она.
Может быть, отправить телеграмму Барбаре? В самом деле, как это она вчера умудрилась не догадаться, что надо отправить телеграмму Барбаре, а не писать эти глупые письма друзьям по всей Англии?
Она немедленно вынула авторучку и блокнот. «Дорогая Барбара, – начала писать она. – Мое путешествие складывается не очень удачно. В понедельник вечером я опоздала на поезд, и теперь я застряла здесь на несколько дней. Здесь очень хорошо, стоит полная тишина и спокойствие, тепло, ласково светит солнышко, так что я совершенно счастлива».
Рука Джоанны остановилась. О чем же написать еще? Может быть, что-нибудь о ребенке? Или об Уильяме? Неожиданно ей в голову пришли слова Бланш: «Не переживай за Барбару». Что они могли означать? А впрочем, конечно же! Вот почему сегодня утром ей так не хотелось думать о Бланш! Бланш так подчеркнула свои слова о Барбаре, что не почувствовать их тайного значения мог лишь последний тупица.
Хотя она, как мать Барбары, предпочла бы не знать вовсе кое-чего о своей дочери.
«Да, теперь я уверена, с нею все будет в порядке». Если верить Бланш, то получается, что прежде с Барбарой все было отнюдь не в порядке? Так, что ли?
Но в каком отношении? Бланш несколько раз повторила, что Барбара слишком рано вышла замуж.
Неожиданно ее охватило волнение. В свое время Родни, вспомнила она, тоже говорил нечто подобное. Она помнит, как очень удивилась, когда он совершенно безапелляционным тоном сказал:
– Мне очень не нравится эта свадьба, Джоанна.
– Но почему, Родни? Он такой привлекательный, и вообще они очень хорошо подходят друг другу…
– Да, конечно, он привлекательный молодой человек. Но дело в том, что она его совсем не любит!
Джоанна так удивилась! Она тогда очень сильно удивилась.
– Родни, в самом деле... Довольно странно с твоей стороны! А мне кажется, она просто без ума от него! Тогда почему же она так хотела выйти за него замуж?
То, что ответил ей Родни, обескуражило ее.
– Этого-то я и боюсь, – покачав головой, ответил Родни.
– Но, дорогой! В самом деле… – Джоанна не находила слов. – Это же смешно, в конце концов!
И тогда, не обращая внимания на ее намеренно легкомысленный тон, он произнес:
– Если она не любит его, ей ни в коем случае нельзя выходить за него замуж. Она еще так молода, и у нее слишком пылкая натура.
– Родни, голубчик, а ты-то откуда знаешь о пылкости ее натуры? – спросила она и пытливо заглянула ему в глаза, не в силах справиться с улыбкой.
Но Родни, казалось, было не до смеха.
– Порой девушки выходят замуж лишь затем, чтобы поскорее отделаться от родительской опеки и уйти из родительского дома, – с самым серьезным видом произнес он.
Тут уже Джоанна открыто рассмеялась.
– Из такого дома, как у Барбары? Да разве есть хоть одна девушка во всем Крайминстере, у которой была бы такая счастливая семья, такой уютный родительский дом?
– Ты в самом деле так считаешь, Джоанна? – грустно спросил Родни.
– Конечно! В нашем доме детям отдается самое лучшее.
– Мне кажется, – медленно проговорил Родни, – что наши дети не очень любят приводить к себе домой своих друзей.
– Почему, дорогой? Я всегда устраиваю для них вечеринки и предлагаю пригласить всех их знакомых! Я очень внимательно отношусь к гостям. Это сама Барбара часто говорит, что не любит вечеринки и не любит приглашать друзей.
Родни улыбнулся загадочно и грустно.
В тот же вечер получилось так, что она вошла в комнату как раз в ту минуту, когда ее, очевидно, не ждали.
– Так нельзя, папа! – в крайнем раздражении кричала Барбара. – Я уйду от вас! Я больше не хочу здесь жить! Только не надо меня уговаривать найти себе какое-нибудь занятие, какую-нибудь работу! Я ненавижу работу!
– Что это значит? – остановившись на пороге, спросила Джоанна спокойным тоном, но так, что в комнате сразу воцарилось молчание.
Опустив голову, Барбара долго молчала, потом дерзко посмотрела в глаза матери; Щеки девушки запунцовели.
– Ничего, Просто папа считает, что он знает больше всех! Он хочет, чтобы я устроилась куда-нибудь на работу, Я сказала ему, что не собираюсь жить с вами и что хочу выйти замуж за Уильяма и уехать в Багдад. Я уверена, мне там будет гораздо лучше, чем здесь.
– Ох, дорогая! – воскликнула пораженная Джоанна. – Зачем же уезжать так далеко? Мне бы хотелось, чтобы ты и после свадьбы жила где-нибудь поблизости, чтобы за тобой можно было присматривать.
– Мама! – сердито воскликнула Барбара.
– Я знаю, дорогая, тебе хочется быть самостоятельной, но ты сама не понимаешь, какая ты еще юная, какая неопытная. Если ты будешь жить где-нибудь поблизости, то я всегда смогу прийти к тебе на помощь.
Барбара вдруг захохотала.
– Ну и что! Надо же мне когда-нибудь начинать учиться жить без вашей помощи, без вашего опыта и мудрости.
Родни хмуро посмотрел на Джоанну, махнул рукой и пошел из комнаты. Барбара вдруг бросилась за ним, обняла, прижалась к нему, повторяя:
– Папочка дорогой! Дорогой мой! Папочка дорогой!..
В самом деле, подумала Джоанна, ребенок стал совершенно неуправляемым, да еще так открыто бравирует своей непокорностью. Кстати, это показывает, как глубоко ошибается Родни в вопросах воспитания детей. Барбара просто высказала намерение уехать на восток со своим Уильямом – и очень хорошо! Это очень хорошо, что два юных существа полюбили друг друга и полны планов на будущее.
«Правда, идея насчет Багдада не совсем удачна, – подумала Джоанна. – Как будто Барбара была несчастлива в родном доме. В нашем маленьком городке всегда полно сплетен и слухов, которые если послушать, то вообще не поймешь, на чем еще держится мир».
Вот и эта история с майором Рейдом.
Сама она никогда не встречалась с майором Рейдом, но Барбара нередко упоминала его имя в своих письмах. Майора Рейда часто приглашали к обеду в доме Барбары. Барбара и Уильям тесно сдружились с майором Рейдом. Барбара на все лето уезжала в Аркандоуз. Она и еще одна молодая замужняя женщина вскладчину снимали загородный дом, и майор Рейд тоже был там в это время. Они часто играли в теннис. Впоследствии, Барбара в паре с Рейдом дважды выигрывала микст в местном клубе.
Поэтому Джоанне казалось совершенно естественным спросить, когда она гостила у дочери, как поживает майор Рейд?
– Я ведь так много слышала о нем, – лучезарно улыбаясь, сказала она дочери, – и теперь хотела бы познакомиться с ним лично.
Однако ее вопрос вызвал замешательство, неожиданное и напряженное. Лицо у Барбары побелело как мел, а Уильям побагровел. Минуту или две царило молчание, затем Уильям хрипло проговорил, если не сказать прорычал:
– Мы его больше не принимаем.
По его тону Джоанна тут же догадалась, что об этом лучше помалкивать. Но вечером, когда Барбара ушла спать, Джоанна вновь вернулась к этому разговору и с улыбкой сказала, что, кажется, она затронула больную тему. Она всегда считала, что майор Рейд был с ними очень дружен.
Уильям недовольно крякнул, встал, подошел к камину и сердито застучал трубкой о решетку, выбивая пепел.
– Нет, это не так, – хмуро проговорил он. – Мы несколько раз стреляли вместе в тире, вот и все. Мы давно уже не встречаемся с ним.
«Это не совсем хорошо с их стороны… – подумала Джоанна. – Мужчины такие непостоянные, такие непредсказуемые». Признаться, ее отчасти удивила старомодная сдержанность, присущая Уильяму. Наверное, он и ее воспринимает как недалекую, чопорную даму, типичную тещу, словно вышедшую из мужского анекдота.
– Понятно, – протянула она. – Значит, был скандал?
– Что вы имеете в виду? – сердито спросил Уильям, обернувшись к ней.
