Эдгар По - Человек системы
Обзор книги Эдгар По - Человек системы
Эдгар Аллан По
Человек системы
Система – душа тела.[1]
ПоговоркаЯ – человек дела, человек порядка. Основа всякого дела есть система. Я считаю самими эксцентричными и попросту дураками тех людей, которые восхваляют метод, но, в сущности, сами не знают о чем говорят. Эти люди, придерживаясь систематического метода, говорят самые несуразные вещи. Конечно, это звучит парадоксально. Систематический метод может быть приложен только по отношению вещей обыденных, но никак не по отношению вещей, из ряду вон выходящих.
Безусловно, мои мысли по этому вопросу не были бы столь ясны и определенны, если б не счастливый случай, который произошел со мной в детстве.
Добрая старая няня, ирландка по происхождению, которой я не забуду в своем завещании, однажды рассердилась, выругала меня, схватила за ноги и ударила головой о железную кровать. Это обстоятельство решило мою судьбу и принесло мне несомненную пользу. На голове немедленно выросла шишка, которую я по всей справедливости и смело могу назвать шишкой системы. Вот чем можно объяснить мою исключительную страсть к порядку и системе, – страсть, сделавшую меня необыкновенно деловым человеком.
Всего более на свете я ненавижу гениальных людей. Я утверждаю, что все гении были ослами, – и чем гениальнее человек, тем он глупее. Это правило исключительно в том отношении, что оно не допускает никаких исключений. Из гения так же трудно сделать делового человека, как получить деньги от еврея, или же орехи от соснового дерева. Гениальные люди отличаются тем, что всего больше на свете любят фантастические предприятия и, очертя голову, бросаются в самые рискованные спекуляции. Конечно, таких людей всегда можно определить по их делам. Стоит вам заметить, что кто-либо из ваших знакомых выражает наклонность сделаться купцом или фабрикантом, заняться разведением табаку или хлопка, претендует на звание комиссионера по мануфактурным товарам, или же адвоката, кузнеца, доктора, – словом, метит на какое-нибудь необыкновенное звание, вы тотчас же можете определить, что он гений, и, на основании законов тройного правила, вывести, что он осел.
Я, безусловно, не гениальный человек, ибо я – деловой человек. Стоит только заглянуть в мои записные книги, чтобы убедиться в этом. Книги эти находятся в безукоризненном порядке, потому что, в смысле аккуратности и точности, со мной могут поспорить разве лишь часы. Всего лучше то, что мои занятия удивительно соответствуют нуждам и привычкам окружающих меня. В этом отношении я ровно ничем не обязан своим родителям, которые, без всякого сомнения, сделали б из меня гениального человека, если бы не пришел на помощь мой ангел-хранитель. В биографиях и особливо автобиографиях, необходимо держаться строгого и правдивого изложения фактов; я так и делаю, но не могу избавиться от опасения, что мне не поверят, если я скажу, что 15 лет от роду меня отдали в железную лавку, к человеку, который «гениально вел свои дела». Глупости! Результаты этого необдуманного шага моих родителей выяснились через 2-3 дня, когда я, близкий к беспамятству, с невыносимой болью в темени, то есть, в том месте, где находилась шишка порядка, вернулся под родительский кров. Положение мое было отчаянное; я пролежал шесть недель; был на волоске от смерти и т. д., и т. д. Я не перестаю благодарить судьбу за то, что она избавила меня от необходимости сделать карьеру торговца, «гениально ведущего свои дела», одновременно выражаю горячую признательность своей шишке, избавившей меня от непоправимого несчастья, равно как и женщине, наградившей меня этой шишкой.
Большинство мальчиков оставляют родительский дом 10-12 лет от роду,- я оставался дома до 16 лет. Вполне возможно, что я оставался бы и дольше, если бы не подслушал разговора матери о том, что меня необходимо отдать в зеленную лавку. Судьба моя была решена. В зеленную лавку!- ни за что! Я решил бежать, найти приличное занятие и тем раз навсегда избавить себя от капризов родителей и трагической возможности попасть в ряды гениев.
Задуманный план удался мне сверх меры и к 18-му году я, в качестве ходячей рекламы портного, зарабатывал очень много денег. Обязанности мои были чрезвычайно трудны и ответственны, но они были в большей степени облегчены моей давнишней любовью и привычкой к порядку. Во всех своих делах и поступках я придерживался строгой системы, и насчет себя смело могу сказать, что не деньги, а метод создают человека.
Неизменно в 9 часов утра я являлся в магазин за костюмом и в 10 часов уже гулял в нем на более людных и оживленных улицах. Знатоки дела неизменно восхищались изяществом и красотой моих движений, которые позволяли любоваться всеми частями моего костюма. Неизменно к полудню я приводил покупателя к мистерам Кэт и Кемаген. Рассказываю об этом с гордостью, но и с огорчением в душе, ибо фирма за мои труды отплатила мне самой черной неблагодарностью. Полагаю, что человеку, знакомому с делом, не покажется чрезмерным тот счет, который я представил фирме и из-за которого лишился места. Предлагаю этот счет любезному вниманию знатоков дела:
«Питеру Профиту, – человеку-рекламе» от торгового дома «Кэт и Кемаген» причитается:
Июля 10: за прогулку по городу и привод покупателя… фунт. 00-25
Июля 11: тоже…» 25
Июля 12: за ложь II разряда: выдал испорченное черное сукно за зе леное… фунт. 00-25
Июля 13: за ложь I разряда: выдал сатин за черное сукно…» 75
Июля 20: за новый бумажный воротник…» 2
Августа 15: за прогулку в длинном сюртуке на вате (прн 76° в тени)…» 25
Августа 16: за то, что стоял на одной ноге в продолжение трех часов (с намерением показать новые штаны со штрипками),
считая по 12 и 1/2. цент. за каждый час…» 37 и 1/2.
Августа 17: за прогулку и привод толстого заказчика…» 50
Августа 18: за прогулку и привод заказчика средн. разм…» 25
Августа 19: за прогулку и привод низкоросло го заказчика….» 6
____________________
Итого… 2 ф. 96 1/2 цент.
Спор главным образом возник из-за 2 пенсов, уплаченных за бумажный воротник. Заверяю своим честным словом, что за такой воротник 2 пенса недорого. Смею думать, что чистенький, новый воротник придал мне самый нарядный вид, благодаря чему мне удалось завербовать последних 3 заказчиков. Фирма, утверждая, что из обыкновенного листа бумаги можно сделать три таких воротника, предлагала мне 1 пенс, от которого я, по чисто принципиальным соображениям, отказался. Всякое дело требует к себе священного отношения, – иначе оно не дело. Лишая меня 1 пенса, фирма допустила лишь грабеж, причем не проявила никакого систематического начала. Я немедленно оставил службу в торговом доме «Кэт и Кемаген», и занялся другим, не менее доходным делом.
И в данном случае, незаменимые услуги оказали мне принципы честности, экономичности и системы. В самом непродолжительном времени я стал не только зарабатывать большие деньги, но и пользоваться значительной известностью. Признаться, не любя по природе своей крупных дел, я и теперь не занимался ими. Я уверен, что и поныне продолжал бы свои занятия, если б не помешал несчастный случай, столь частый в моей новой профессии.
Всем известно, что раз богатый старик или молодой расточительный человек, недавно получивший наследство, – или же какое-нибудь обанкротившееся общество вздумает возвести палаццо, то помешать им никто не сумеет. Вот эта аксиома послужила основой моей новой профессии. Мы, деловые люди, неизменно находящиеся в курсе дела, заранее узнаем о таком грандиозном проекте и приобретаем участок земли, непосредственно соприкасающийся с тем участком, на котором будет воздвигнуто грандиозное здание. Мы терпеливо выжидаем, пока дворец выстроен до половины, уславливаемся с одним из гениальных архитекторов, который воздвигает какое-нибудь фантастическое здание в эскимосском или готтентотском стиле, или просто свиной хлев. Вполне понятно, что свое сооружение мы согласны снести лишь в том случае, если получим в 5 раз более затраченного капитала. Ведь, так? С этим вопросом я обращаюсь исключительно к деловым людям.
Было бы безумно и смешно предполагать иначе. И, тем не менее, нашлись люди, которые стали спорить со мной. Мое предложение они нашли неприемлемым, и я отомстил им тем, что ночью вымазал сажей стены их дворца. За это был судим и заключен в тюрьму. После того, как был выпущен на свободу, я убедился в том, что все товарищи по профессии отказались от каких-либо дел со мной. Новая профессия, которую я избрал, слишком не соответствовала моему слабому здоровью, но, тем не менее, придерживаясь своей системы, я работал изо всех сил. Благодаря этому, мне удалось занять довольно видное положение. Полагаю, что немногие из моих товарищей по профессии могли бы похвастать таким прекрасным положением дел. Нахожу всего удобнее выписать еще одну страничку из моих книг, что избавит меня от неприятной обязанности расхваливать самого себя. Всем ясно, что записная книжка – лгать не может.
