Анна Зегерс - Седьмой крест. Рассказы
Обзор книги Анна Зегерс - Седьмой крест. Рассказы
Анна Зегерс
Седьмой крест. Рассказы
Перевод с немецкого.
Т. Мотылева. Роман и рассказы Анны Зегерс
За полвека творческой деятельности Анна Зегерс написала восемь романов, много рассказов и повестей. Их действие происходит в различных местах — не только в ее родной Германии, но подчас и в странах очень от нее отдаленных — в Китае, США, Бразилии. В произведениях Зегерс встает громадное разнообразие типов, событий, человеческих судеб. И все-таки можно с полным правом сказать, что в них главенствует одна основная тема — борьба народов за свою свободу и счастье, в конечном счете за социализм. И можно без натяжки сказать, что там, при всей многоликости персонажей, живет, в разных обличьях, один главный герой — трудящийся человек XX столетия, который стремится найти свое место в социальных битвах эпохи. Лишь тогда, когда он это место находит, он обретает свое человеческое достоинство, полноту и смысл бытия.
«Седьмой крест» давно признан лучшим романом Зегерс. Он переведен на многие языки. Роман этот, законченный автором в 1939 году, был первоначально опубликован в 1942 году на языке оригинала в Мексике; главы из него печатались в 1941 году в советском журнале «Октябрь»; в годы второй мировой войны роман получил большую известность и в США, и в странах Латиноамериканского континента. История семи заключенных, которые бежали из гитлеровского концлагеря Вестгофен и из которых только один сумел спастись, волновала читателей разных стран задолго до того, как книга смогла увидеть свет в послевоенной Германии. В «Седьмом кресте» наиболее отчетливо сказалось замечательное умение Анны Зегерс показывать людей в нерасторжимом единстве личного и общественного, ставить острые политические вопросы времени, обращаясь к частной, будничной жизни широких слоев народа.
Спаянность нравственной и политической проблематики — характерное свойство Зегерс как художника. Свойство это давно отмечено критикой, о нем верно говорит один из старейших немецких революционных литераторов Виланд Герцфельде в своей статье о «Седьмом кресте»: «Не только тогда, когда речь идет о жизни и смерти, о неволе или свободе, но и в решении самых незначительных вопросов участнику классовых боев нужен компас: социалистическая совесть. И Анна Зегерс никогда не устает следить за этим компасом, отмечать, объяснять его малейшие колебания с трезвостью и страстью подлинного исследователя»[1]. И, добавим, подлинного борца.
Романы, повести, рассказы, написанные Зегерс в разные периоды, взаимосвязаны не только в силу единства главной темы. В них есть устойчивые, разработанные в разных аспектах мотивы или ситуации, в которых отражается идейная, нравственная природа ее творчества. Писательница любит ставить своих героев перед трудными испытаниями. В разных ее произведениях встают люди рядовые, малоприметные, люди, казалось бы, каких много: будучи поставлены в исключительно сложное положение, они неожиданно, но вполне естественно проявляют готовность к героическому деянию, идут на крайний риск или на смерть, — и Анна Зегерс рассказывает об этом без малейшей патетики, спокойно и просто. Характерен в этом смысле ее ранний рассказ «Шоферские права» (1932); в предельно лаконичной форме, на двух страницах, описан там подвиг шанхайского пролетария, который — мгновенно приняв нужное решение — уничтожает оккупантов и гибнет сам.
В романе «Седьмой крест» коммунист Георг Гейслер в течение семи дней, ежеминутно рискуя жизнью, спасается от преследующих его гестаповцев и обнаруживает подлинно героические свойства — смелость, находчивость, упорство, выдержку. Более того: на многих людей, с которыми он встречается за эти семь дней, он действует как своего рода катализатор гражданского мужества, встряхивает, вовлекает в борьбу равнодушных и пассивных. А между тем он и не обрисован, и не задуман писательницей как личность исключительная. Сама Анна Зегерс еще в 1943 году говорила в беседе с корреспондентом прогрессивного американского журнала «Нью Массес»: «Гейслер, каким я его вижу и каким я хотела его показать, — обыкновенный человек». Она вводит в повествование предысторию Георга, освещает его в разных ракурсах, через воспоминания и суждения разных людей. И читатель видит: перед нами не сверхчеловек и не подвижник, а рядовой немецкий рабочий, подготовленный к суровым испытаниям и своим нелегким жизненным опытом, и теми идеями, которые давно уже стали основой его существа.
Революционер, спасающийся от преследователей, — с этой ситуацией мы встречаемся в разных романах Зегерс. Встречаемся и в ее романе «Спутники» (1932), где действуют коммунисты-подпольщики пяти стран — Венгрии, Италии, Польши, Болгарии, Китая; и в повести «Оцененная голова» (1934), которая завершается трагической гибелью молодого антифашиста незадолго до гитлеровского переворота; и, наконец, в романе «Транзит», где встают горестные судьбы немецких эмигрантов во Франции, правительство которой капитулировало перед немецко-фашистскими захватчиками. Этот «мотив бегства» (по выражению того же В. Герцфельде) в творчестве Зегерс имеет существенный моральный смысл. Передовой человек, которому приходится в ходе борьбы спасаться от грозящей ему опасности, как бы держит экзамен на стойкость, и те, с кем он соприкасается во время бегства, тоже проходят своего рода экзамен, могут по-разному повести себя — помочь преследуемому или, напротив, отвернуться или даже предать. В «Седьмом кресте» напряженность сюжета в значительной мере основана на том, что читатель все время «сопереживает» Георгу, сочувствует ему — и в то же время не может быть безразличен к исходу моральных проверок, перед которыми поставлены другие персонажи романа. Как поступит врач, у которого подозрительный незнакомец с пораненной рукой попросил помощи? Какое решение примет священник, когда узнает, что в соборе найдена арестантская одежда? Что скажет гестаповцам бывшая жена Георга, обиженная и брошенная им?
С первых же строк, как только появляется перед читателем сам Георг Гейслер и передается поток его мыслей, упомянуто имя Валлау. Это он организовал побег семи заключенных. Эрнст Валлау, несгибаемый, испытанный во многих боях коммунист, присутствует лишь на немногих страницах романа: в трагически сильной сцене допроса, а потом и еще в одном коротком и очень жестоком эпизоде, который завершается смертью пойманного беглеца. Однако место, занимаемое им в романе, очень значительно. Георг то и дело вспоминает Валлау, руководствуется в своих поступках примером старшего товарища, его советами. Так возникает характерная для всего творчества Зегерс ситуация: учитель — ученик.
В первой повести Анны Зегерс, принесшей ей большую литературную известность, «Восстание рыбаков» (1928), юноша Андреас, жаждущий вольной и осмысленной жизни, тянется к профессиональному бунтарю Гуллю, видит в нем образец для себя. В романе «Спутники» один из центральных персонажей, молодой польский рабочий Янек, проходит тюремные «университеты» под руководством опытного подпольщика Солоненко, а много лет спустя, снова попав в тюрьму, берется быть покровителем и наставником юного товарища по заключению. В романах Анны Зегерс «Решение» (1959) и «Доверие» (1968), где показано трудное, осложняемое острыми конфликтами и все же победоносное становление социалистического строя в ГДР, один из самых привлекательных персонажей — старый учитель Вальдштейн, человек, родственный Валлау по своему духовному складу, воспитатель нескольких поколений немецких антифашистов.
Ситуация учитель — ученик возникает у Анны Зегерс еще в раннем рассказе «Хижина из рифленой жести», который был опубликован в 1928 году в антологии молодой немецкой прозы и напечатан повторно лишь совсем недавно. Здесь действие происходит в США, в каторжной тюрьме где-то на юге страны. Профессиональный революционер Л. учит, поднимает к передовому сознанию своего напарника, малограмотного метиса Бреколи (а вместе с тем и сам, благодаря общению с Бреколи, учится лучше понимать и чувствовать жизнь самых обездоленных). Когда в руки арестантов случайно попадает обрывок газеты, Л. взволнован: он давно не читал газет. И тут в авторском тексте — примечательные строки: «В этих буквах была сила, — тот, кто к ней прикоснулся, уже владел ею. Всякий, кто прочел это, вступил в сообщество тех, кто когда-либо прочел то же самое»[2]. Уже в этом раннем рассказе ясно обнаруживается тот особый оттенок смысла, который вкладывает Анна Зегерс в излюбленное ею слово — Kraft — сила. Не о физической, материальной силе идет здесь речь, а о силе нравственной, духовной, сплачивающей людей, воодушевляющей угнетенных и слабых. Именно такую силу учитель, владеющий передовой мыслью, в состоянии передать ученику. В «Спутниках» дважды — в середине и финале — возникает эпизод, которому автор явно придает символический смысл. Солоненко ободряющим, отеческим жестом кладет руку на голову Янека; многие годы спустя повзрослевший Янек повторяет этот жест, кладет руку на голову юноши-новичка. И дважды повторяется фраза: «Теперь эта сила была и в нем…»
