Генри Бестон - Домик на краю земли
Обзор книги Генри Бестон - Домик на краю земли
Генри Бестон
Домик на краю земли
В союзе разума и сердца
Приди с дождем, о, ветер голосистый!
С птичьим гамом, с птичьим свистом!
Грёзы в дерево вдохни,
Снежный холм перетряхни,
Вскрой под белым бурый пласт,
Стань на все дела горазд:
Талым льдом кропи, зюйд-вест,
Рам затворнический крест,
Вихрем взвившись за углом,
В дом ворвись, чини разгром —
Сдвинь картины вкривь и вкось.
Рви страницы, на пол сбрось,
Выдуй вон обрывки лжи,
Встать поэту прикажи —
Мир за дверью обнажи!
Роберт Фрост[1]Причудлива береговая линия атлантического побережья Соединенных Штатов Америки, но, пожалуй, самое притягательное для глаза место — выступ суши на юге штата Массачусетс. На мелкомасштабной карте этот клочок американской земли почти неприметен, на крупномасштабной — напоминает до предела изогнутую в кисти руку скрипача. Это полуостров Кейп-Код, осколок некогда обширной древней земли, исчезнувшей в водах Северной Атлантики после геологических катаклизмов. В 20-х годах нашего столетия полуостров был пустынен и малолюден: на внешней сорокакилометровой мористой части располагались жиденькая цепочка станций береговой охраны да два небольших поселка — Истем и Нозет. Однажды там появился высокий человек, шагающий широко и твердо. Незнакомец наведывался на пляж все чаще и задерживался там все дольше. Вскоре спасатели и местные жители узнали, что приезжего зовут Генри Бестон, что он участвовал в сражении под Верденом, плавал на подводных лодках, а теперь пишет книги и ему под сорок. Гость держался уединенно: подолгу бродил беспредельными пляжами, удалялся в дюны, в луговые топи и заросли вереска либо неподвижно стоял у кромки прибоя и неотрывно смотрел в океан.
Этот уголок земли, по-видимому, приглянулся Бестону. Здесь солнце и луна вставали будто из волн, а во время штормов океан перехлестывал через пески и пенными ревущими валами вкатывался в живописную лагуну Истема. Здесь белизне туманов могли позавидовать снега Гренландии, ясности зорь и закатов — прозрачность космоса. Тут ничто не мешало свободному проявлению стихий и их восприятию — чувства обретали первозданную остроту и свежесть, ухо не уставало слушать, а око — видеть. Ничем не стесненная природа Кейп-Кода завлекала Генри Бестона в свои ловушки, засасывая, словно зыбучие пески, неумолимо и крепко.
Бестон строит небольшой домик, ставит его на самом отдаленном и небезопасном месте — на вершине одинокой дюны, где волны, осатаневшие от свирепых норд-остов, так ударяют в берег, что содрогается земля. Хозяин прорубает в маленьком строении десять окон на все четыре стороны света. Он как бы собирает стихии океана и неба под свою крышу. Совсем по-шекспировски! Поступок в нарушение здравого смысла. Казалось бы, человек ищет прибежища для отдыха, а сам обрекает себя опасности быть смытым вместе со своим жилищем в бурное море. Ищет покоя — и обращает к стихиям десять окон своего дома.
Прихоть романтика, возжаждавшего ничем не ограниченного общения с природой? При всей, казалось бы, очевидности душевного склада Бестона подлинные мотивы такого поведения таились глубже и были куда серьезнее. Впрочем, вначале он и сам не подозревал истины и довольствовался отдыхом наедине с океаном. Отдых и только отдых на лоне девственной природы занимал Бестона, и ни о чем ином он сначала не помышлял. Потом Бестон напишет, что ему захотелось пожить вне мира, который утратил связь с самыми простыми, но необходимыми человеку явлениями, такими, как жар костра перед протянутыми ладонями, упругость первозданной земли под ногами. На Кейп-Коде всего этого хватало с избытком, ничто не стояло между человеком и природой, и ее величественная мистерия в любое время совершалась воочию в небесах и на подмостках океанских пляжей. Одиночество не пугало Бестона. Почувствовав в себе наклонности натуралиста, он остался на Кейп-Коде (в сентябре 1926 г.) на полный годовой цикл. Тогда он решил описать год жизни на Большом пляже Кейп-Кода и начал вести дневник. Однако то «истинное», что привело его сюда, еще ждало своего часа. Только глубоко вникнув в накопленный материал, Бестон начнет прозревать — постигать то, что сделало его очарованным пленником этого пустынного уголка. Лишь тогда он поймет, что чувствами и мыслями он поэт и на троне его души рядом с наукой восседает поэзия. Только тогда он прямо напишет, что в постижении природы поэзия необходима наравне с наукой.
Образное видение, колдовская интуиция, точность, совпадающая со звуком ноты, вдохновенное возбуждение, жесткость формальных конструкций, свойственные поэзии, совершенно необходимы в высоком научном познании. Истинное — будь оно познанным или сотворенным человеком — имеет естественное единство, один источник — природу. В законах и методах науки и высших достижениях искусства при их формальном несходстве и разности задач мы наблюдаем некое совпадение ритмов и линий, общность в изяществе, фатальную зависимость от праматери-природы. Потоки науки и поэзии не могут не перемешиваться, и, конечно, существует путь в познание через поэзию. Так была создана книга «Домик на краю земли». Генри Бестон (1888−1968) к тому времени опубликовал пять произведений, но только в данном открыл самого себя — художника и человека.
Книга Бестона исполнена в виде отчета натуралиста об одном годе жизни среди природы и состоит в основном из очень точных и подробных, нередко скрупулезных описаний жизни фауны и флоры, явлений стихий океана и неба. И все же «Домик на краю земли» вырвался за предначертанные ему автором строгие жанровые границы и обрел значимость как оригинальное художественное произведение Недаром много позднее, в 1964 году, его домик превратился в литературный мемориал и благодарные жители штата Массачусетс прикрепили к его стене доску с надписью «Домик на краю земли. Здесь писатель-натуралист Генри Бестон создал свою классическую книгу того же названия. Он искал истину и обрел ее в человеческом сердце».
Последняя фраза вписана не ради красного словца. Бестон действительно искал истину — истину в наших отношениях с природой — и пробивался к ней в своих последующих книгах («Травы и земля», «Река Святого Лаврентия» и др.). Чем глубже вчитываешься в эту небольшую книгу, тем больше проникаешься ощущением великого единства всего сущего и утверждаешься в мысли: подлинное приобщение к природе невозможно без изначального чувства природы как первоосновы нашего бытия — и биологического и духовного.
Приобщение, а не познание. Это разные формы отношения человека к природе, но их часто несправедливо отождествляют. Природа не просто мастерская, а человек в ней не только работник. Естественная среда — источник красоты и гармонии, типичного и уникального, контрастов и согласий. Эти свойства присущи природе, мы лишь открыли их для себя. Окружающий человека мир бесценен и, может быть, неповторим. Эстетика Вселенной — это то, без чего нам не только не создать художественных ценностей, но и не стать тем, чем должен быть человек. Недаром наука естественные качества природы назвала «вдохновляющими ресурсами» и ввела в свой обиход.
Ныне совершенно ясно: единство человека и природы куда глубже и прочнее, нежели считалось прежде… Сейчас наука подошла к проблемам выявления механизмов зависимости всего земного, особенно органического мира, от жизни Вселенной. Еще в начале века к этой проблеме обратились создатель учения о биосфере Земли академик Вернадский и основатель новой отрасли в науке — гелиобиологии — профессор Чижевский. Чижевский первым начал изучать человека в его органической связи с космической средой. Ныне взгляды этих ученых общеизвестны.
Дом природы пока остается целостным и единым от фундамента до крыши. Эта целостность и единство — гарантия нашего благополучия Поэтому жить в этом Доме надлежит не просто дружно, а душа в душу с меньшими ее обитателями, не ущемляя их интересов, не нарушая законов общежития, сложившихся миллионолетиями. Однако достичь такого содружества с природой с помощью одного только научного понимания невозможно.
Антагонизм между природой и нашими растущими жизненными потребностями пока неизбежен. Мы заняты текущими заботами и жаждем счастья в быстротекущем настоящем Но какими бы ни были наши достижения в материальной сфере, счастье, достойное человека, немыслимо без чистого неба над головой, родниковой воды, запаха трав и белого дыма весенних садов.
Нет нужды ждать, пока человечество выступит единым фронтом за спасение природной среды. Не следует пренебрегать возможностями, которые есть у каждого из нас для улучшения личных отношений с природой. Настало время, когда такие отношения надо переводить на новый уровень — на уровень высокого осознания природы как начала всех наших начал.
