"Избранные историко-биографические романы". Компиляция. Книги 1-10 (СИ) - Джордж Маргарет

— Приветствую тебя, царь Нестор! — заговорил отец, когда старик сделал паузу, чтобы набрать воздуху в грудь. — Мы рады видеть тебя. Но по-моему, у тебя уже есть жена?

«И наверное, глухая и слепая», — подумала я.

— Да-да, ты прав. За женой приехал не я, а мой сын Антилох. Вот он!

И старик шлепнул молодого человека по спине, отчего тот поморщился.

Антилох был среднего роста, с приятным лицом — то ли благодаря его чертам, то ли благодаря выражению, затрудняюсь объяснить. Но у него было одно из тех лиц, обладателю которого хочется доверять, это я сразу почувствовала.

— А что ты намерен показать, чтобы выиграть состязание? — без обиняков спросил отец.

Он все еще находился под впечатлением от разговора с Одиссеем о возможном кровопролитии среди женихов.

— А, хочешь выведать секрет? — Нестор погрозил отцу пальцем. — Если честно, ты меня удивляешь, Тиндарей! Кому, как не тебе, знать, что он может показать!

— Ты, Нестор, отец Антилоха, а не мой, поэтому сделай милость, не брани меня.

— Я хочу показать себя в беге или в управлении колесницей, — вмешался в разговор Антилох. — Пока не решил, что выбрать.

— О да, он у меня прекрасный бегун, все соревнования выигрывает…

Отец повернулся и пошел, не дослушав Нестора, который все говорил и говорил… Я с трудом сдерживалась, чтоб не рассмеяться в голос.

Воздух стал прохладнее, на небе высыпали звезды, похожие на песчинки серебристой пыли. Застилая их, вверх поднимался дым от костров с жарящимся мясом. Ветер становился все свежее: скоро мне понадобится легкий плащ.

Как увлекательно было стоять тихо-тихо и наблюдать: до меня долетали обрывки разговоров, отголоски простых человеческих забот.

— Я никогда не проигрывал в беге, да и в борьбе ни разу…

— А ты не был у Додонского оракула? Напрасно! А у кого же ты был?

— Я нашел святилище, в котором не требуется принесения кровавых жертв. Богине достаточно зерна и молока. Сколько денег сберег! Дать тебе адресок?

— Когда же мясо будет готово? Клянусь Гермесом, я сейчас умру от голода! — Мимо прошел, потирая живот, толстяк Элефенор. Громко рыгнув, он поспешил к одному из костров и жадно смотрел, как слуга снимает мясо с вертела. Затем схватил истекающий жиром кусок, рвал мясо прямо руками и забрасывал в глотку.

— Нет! Остановись! — Неожиданно из темноты показался мальчик, который смело шел к толстяку. — Перестань! Это невоспитанно!

Элефенор наклонил голову и уставился в темноту — выяснить, кто говорит.

— Что? — пробормотал он с набитым ртом, не прекращая жевать.

— Я говорю, это невоспитанно — есть, как ты! Ты же не вор и не зверь! — Мальчик прямо смотрел ему в глаза.

— Кто смеет так разговаривать с Элефенором из Эвбеи? — Элефенор быстро дожевал и проглотил кусок.

— Ахилл из Фтии, — ответил мальчик.

— Что ты за фрукт — Ахилл из Фтии?

— Сын Пелея и богини Фетиды!

— Кто бы ты ни был, тебя нужно высечь. — Элефенор отвернулся, важно вытирая руки о платье.

— Я правду сказал!

Элефенор покачнулся, как большая дыня, и наклонился вперед.

— Довольно! Если ты не заткнешься сию секунду, я высеку тебя собственными руками. Где твоя мать?

— Я же сказал тебе, она богиня!

— Вот ты где, Ахилл! — подошел высокий юноша. — Оставь этого человека в покое. Прости его, — обратился он к Элефенору.

— Нет, я не прощу его. Это отвратительный ребенок.

Элефенор выпрямился во весь рост. Пятна жира темнели сбоку на его тунике.

— А он, он неотесанный болван! — кричал мальчик. — Я уверен, царевна даже не коснется твоей жирной руки!

— Перестань, — успокаивал мальчика старший товарищ, и действительно ему это удалось.

— Хорошо, Патрокл.

Я удивилась, как быстро прошел гнев Ахилла и он послушался Патрокла. Вдруг мальчик заметил меня.

— Смотри, смотри, Елена! — закричал он, показывая на меня пальцем.

— Да, — кивнул Патрокл. — Царевна, я рад тебя видеть, но не смею говорить с тобой, пока не подошла моя очередь. Не хочу, чтобы меня заподозрили в дерзости.

Он нравился мне.

— А в противном случае тебя заподозрят в надменности, — ответила я. — Или — как ты говоришь, Ахилл? — в невоспитанности. Кроме того, — добавила я, вдохновленная словами Одиссея о том, что я сама буду делать выбор, — я имею право говорить с кем хочу и когда захочу.

— Похоже, я один из самых молодых женихов, — сказал Патрокл. — Меня могут обвинить в том, что я нарушаю порядок.

— А сколько тебе лет? — решила я спросить, раз уж он упомянул о возрасте.

— Четырнадцать, — признался он.

Он выглядел гораздо старше своих лет, о чем я ему и сообщила.

— Неудивительно! — вмешался Ахилл. — Он убил товарища в игре, когда был еще меньше! И отец привел его к моему отцу, чтобы тот очистил его. Он стал моим оруженосцем. Так что он настоящий мужчина!

— Это было нечаянное убийство, — мягко уточнил Патрокл. — Я не хотел причинить ему вреда.

— Но однажды пролитая кровь требует отмщения, — ответила я. — Я рада, что ты остался цел и невредим.

Я хорошо знала про обычай кровной мести. Даже за нечаянное убийство положено мстить, и из рода убийцы должно быть убито столько же человек, скольких он лишил жизни. Цепь убийств можно прервать, только сбежав в чужую землю и пройдя через обряд очищения от крови. Чтобы улучшить настроение, я сказала:

— Однако ты не самый младший из женихов. Я слышала, среди них есть десятилетний.

Одно время я даже подозревала, что и Ахилл будет свататься.

— Тогда тебе нужно будет держать его в погребе, пока он не созреет, как вино, — ответил Патрокл.

Мы засмеялись, и на душе немного повеселело.

Утром все участники, с посвежевшими после сна лицами, заняли свои места. Возлияние вина в честь богов было сделано. Отец стоял у трона, сорок мужчин ждали, что он намерен им объявить.

— Один из наших гостей — благородный Элефенор — произнес свою речь вчера. — Отец обернулся к толстяку, который переоделся в чистое платье. — Остальным предстоит это сделать в ближайшее время. Но прежде чем следующий гость выйдет в центр зала, я хочу сделать вам одно объявление.

Наступила напряженная тишина среди гостей, так радостно настроенных минуту назад. Я смотрела на отца и думала о том, как уверенно он всегда выглядит, и пыталась представить себе, каково это — ощущать подобную уверенность по поводу любого своего поступка. Его, похоже, нимало не смущало, что он вносит изменения в правила после начала испытаний.

— Вас сорок человек, — продолжал отец. — Тридцать девять будут разочарованы результатом испытаний. Разочарованный человек не всегда готов примириться с поражением. Если учесть, сколько среди вас могучих и опытных воинов, то нельзя исключать вероятности кровопролития. А я хочу, чтобы все вы вернулись домой целыми и невредимыми, какими прибыли сюда.

В последовавшей паузе послышался шепот нескольких голосов, но отец заговорил снова, и воцарилась тишина.

— Итак, я хочу внести ясность в вопрос о том, кто будет делать выбор. Не я. Его сделает Елена, сама, и вы должны будете уважать решение женщины, которую, по вашим словам, любите.

Все глаза были устремлены на отца. Неслыханно. Неужели он трус, который боится принять решение и отвечать за него? Неужели он прячется за спину собственной дочери?

— Таково желание Елены. — Отец посмотрел на меня. — Ну, Елена?

Я встала и медленно проговорила:

— Я сама выберу себе мужа. Поскольку мне самой придется расплачиваться за ошибку, я буду вдвойне рассудительна, вдвойне осторожна, чтобы не упустить свое счастье.

Отец выглядел удовлетворенным. Я села, сжав холодными руками подлокотники трона.

— Но у меня есть еще одно условие, — заговорил отец. — Вы должны дать клятву, что будете уважать выбор Елены, и, если кто-либо, не имеет значения — кто, будет оспаривать его или угрожать благополучию ее брака, вы все встанете на защиту ее мужа с оружием в руках.