Джей Уильямс - Пламя грядущего
– Превосходно, – сказал он. – Прикажи им сесть и спроси, не хотят ли они немного подкрепить свои силы.
Мамлюк поставил неподалеку от двери две низеньких скамеечки. Рыцари – ибо было очевидно, что они таковыми являются, – неловко устроились на неудобных сиденьях и приняли кубки, которые Дени наполнил для них.
– Надеюсь, – промолвил эмир, – что долгое путешествие не слишком утомило вас.
– Не беспокойтесь, – грубовато ответил высокий рыцарь. – Не будем тратить время на пустое славословие и перейдем к делу.
Дени не удержался от искушения и перевел фразу дословно. На арабском она звучала даже более грубо, 'чем по-французски. Эмир выпрямился, приняв несколько принужденную позу, и пробормотал:
– Дикари! Хорошо. Пусть говорят.
– Прежде всего, – начал высокий, – мы должны правильно понять друг друга. Мы пришли сюда не как предатели. Мы поклялись в верности сеньору Тира, маркизу Конраду Моферратскому, которого убили по приказу Ричарда. Мы хотим только справедливости.
– А также земли Тира и Сидона, Бальан, – подсказал второй рыцарь. – Скажи, чтобы все было ясно.
– Помолчи. Предоставь это мне, – отозвался высокий.
Дени пристально взглянул на них.
– Бальан? – переспросил он. – Ваше имя Бальан?
– Ну и что? – сказал рыцарь, подозрительно покосившись на Дени.
– Вы не служили одно время оруженосцем в замке Бопро?
Рыцарь отрицательно покачал головой.
– Только не я, – сказал он. – Никогда не слышал о таком замке.
– Простите, – смутился Дени. – Я когда-то знал человека по имени Бальан.
Он перевел эмиру, о чем они говорили, и Бальан продолжил:
– Как вам известно, наш сеньор, маркиз, собирался заключить мир с султаном. Нас беспокоит состояние дел в наших феодах; война разоряет нас. И мы не станем на колени перед Ричардом, ибо он повсюду ищет свою собственную выгоду. Если бы он мог, он сам захватил бы Тир! Но его власть долго не продержится. Он оттолкнул от себя всех – теперь уже ни для кого не секрет, что он сущий дьявол. Даже ближайшие друзья ненавидят его за смерть маркиза, равно как и боятся, ибо никогда нельзя предсказать заранее, какую гнусность он сделает дальше. Эмир кивнул.
– Почему же тогда, – ровным голосом промолвил он, – вам не убить или не изгнать его? Бесспорно, этим вы заслужите благодарность.
У Бальана исказилось лицо.
– Не так просто убить короля, – ответил он. – Его хорошо охраняют… Как бы то ни было, положение очень сложное. Если мы, рыцари заморских земель, объединившись с французами, выступим против Ричарда, нет твердой уверенности, что нас поддержит все войско. Нет, возможно, только часть войска.
Дени перевел его слова с кривой усмешкой и, поймав взгляд эмира, понял, что Мехед ад-Дин нисколько не обманывается насчет правдивости речей Бальана.
– Я понимаю, – сказал эмир. – И что же вы можете сделать в таком случае?
– Мы можем ослабить его, – решительно вмешался второй рыцарь. – Мы можем подточить его силы, подкопаться под него так же, как он прорыл подкопы под башнями в Акре. Мы можем разрушить его опору так, что стоит вам лишь толкнуть, и он упадет.
– Вы знаете, что он готовится выступить из Эн-Натруна? – спросил Бальан.
– Мне известно, что его лагерь находился в Эн-Натруне, – осторожно ответил эмир.
– Он ждал, когда привезут провиант и осадные машины, прежде чем начать наступление на Иерусалим. Что ж, у него есть все, что нужно. Только что прибыл первый караван с припасами. Очень скоро он построит войска в боевом порядке и двинется на Бейт-Нубу. Вы знаете так же хорошо, как и мы, на каком это расстоянии от Иерусалима. Всего лишь одного дня пути?
– Возможно.
– Мы уже собирали тайный совет, – сказал Бальан. – Французские военачальники и многие из заморских рыцарей – одни из нас служили Конраду, другие Ги де Лузиньяну и переживают, что их обошли, – все мы встретились и составили план. Кроме того, госпитальеры не могут простить ему то, что он не оказал никакой поддержки их арьергарду в битве при Арсуфе. Мы поступим так: мы будем убеждать его со всей настойчивостью, на какую способны, чтобы он повернул назад от Иерусалима.
– А если он не послушает?
– Ему придется уступить. У него нет выбора. При всяком серьезном разногласии он должен представить дело на обсуждение совету войска. В совете достаточно людей, чтобы принять удобное нам решение.
Эмир вскинул брови.
– И что дальше? Как это ослабит его?
– Это будет только начало, – сказал Бальан со скверной усмешкой. – Когда войско будет вынуждено повернуть, уже увидев сами стены Святого Города, боевой дух армии падет. На благодатной почве легко посеять семена раздора. Мы можем так повести дело, что беспорядки вспыхнут одновременно в дюжине разных мест – в Яффе, Акре, Аскалоне, и, следовательно, Ричарду придется метаться из стороны в сторону, теряя время, попусту расточая свои силы и талант. А потом… – Он сделал паузу, чтобы Дени успел перевести. – А потом, – продолжал он, – наступит день, когда будет нетрудно подстроить, чтобы в сумятице и неразберихе он вдруг оказался с горсткой рыцарей или воинов на открытом месте. В поле, вне досягаемости крепостных стен. И когда этот час придет, мы пошлем к вам скорого гонца. Он сообщит о местонахождении короля и каким образом на него лучше напасть. И тогда наступит ваш черёд – послать сильное войско и уничтожить его.
– И уничтожить его, – повторил Дени. Он не отвел глаз от лица эмира, и на губах у него появилась недоверчивая улыбка. – Полагаю, они питают несбыточные надежды, господин, – добавил он.
– Почему так?
– Их ослепляет злоба, и они не видят могущества короля. Они не могут настроить против него все войско. Хотя бы по одной причине: слишком многие зависят от щедрости Ричарда.
– Скажи им это, посмотрим, как они ответят.
Дени повернулся к рыцарям.
– Эмир говорит, что, по его мнению, богатство Ричарда сохранит ему преданность армии.
– Богатство Ричарда? – Бальан расхохотался. – Он скребет дно своего денежного сундука. Разве вы не знаете, что он лично, из собственного кошелька, оплатил восстановление трех четвертей крепостных стен Аскалона? В феврале, когда французские воины пригрозили, что не станут больше воевать, если им не заплатят, герцог Бургундский был вынужден попросить Ричарда о займе, и Ричарду нечего было дать. Именно поэтому французы покинули Аскалон и вернулись в Тир. Разве вы не слышали о беспорядках в Англии? Оттуда к королю не поступает никаких денег или других мало-мальски ценных вещей. Ричарду приходится брать в долг, где можно. Теперь этот Анри Шампанский – властелин Тира. Он вернул четыре тысячи фунтов, которые Ричард дал ему под Акрой; и этими-то деньгами Ричард оплатил снабжение армии и расплатился с воинами. Их надолго не хватит.
– В любом случае, – вставил второй рыцарь, имени которого Дени до сих пор не знал, – наш замысел состоит не в том, чтобы повернуть против него войско, но чтобы сломить его, разделив и натравив друг на друга части армии.
– Именно так, – сказал Бальан. – Если мы перессорим их между собой, придет время, когда мы сможем поставить его в весьма уязвимое положение. Скажите эмиру, что на это потребуется, возможно, один-два месяца, но мы готовы терпеливо ждать благоприятного часа.
Дени снова перевел и добавил:
– Мне кажется, господин, они хотят, чтобы ты нарезал мясо, а они его потом съели.
Эмир позволил себе коротко рассмеяться.
– Однако у меня такое впечатление, – сказал он, – что истинная вера от этого ничуть не потеряет, но приобретет весьма многое. Совершенно очевидно, Бог поразил безумием наших врагов, и, чем бы это ни кончилось, они неизбежно будут ослаблены. А потому скажи тем двум рыцарям, что я принимаю их план. Если Ричард действительно отступит из-под стен Иерусалима, я пойму, что они не хвастались напрасно, и их план, возможно, приведет к успеху. На всякий случай я приберегу свою личную гвардию мамлюков для этой цели и к ним в придачу найму по меньшей мере тысячу воинов.
Выслушав это, Бальан коротко кивнул и резко поднялся на ноги.
– Прекрасно, – сказал он. – Я доволен. Передайте Мехед ад-Дину, что я убедился – мы поступили мудро, обратившись сначала к нему, так как вели с ним дела и прежде, нежели к султану, который настолько преисполнен ненависти и недоверия ко всем христианам, что порой это мешает ему распознать пользу, даже когда он ее видит. Что касается вас, сэр, мы признательны вам за превосходный перевод. Скажите мне, как вас звать. Свергнув Ричарда, мы, вероятно, сумеем вызволить вас на свободу.
Дени назвал себя, хотя был уверен, что они благополучно забудут его имя. Рыцари, не мешкая более, удалились. Дени принял благодарность эмира вместе с массивным золотым кольцом с его руки. И только тогда, когда Йезид вел его по лестнице вниз, ему в голову вдруг пришла мысль, что они, возможно, преследовали совсем иную цель, спросив его имя: он сделался теперь заложником их тайны. Они знали, кто он таков, а он не знал о них ничего, помимо имени Бальан. Если их предадут, они, конечно, позаботятся, чтобы все выглядело так, будто он, Дени Куртбарб, принимал участие в заговоре. Если же он раскроет планы злоумышленников, например, послав предупреждение, он, несомненно поплатится за это своей жизнью либо здесь, либо у своих. Ричард никогда не успокоится, пока не отомстит всем.
