Влад Йовицэ - Дмитрий Кантемир
К полковнику Тигечиу подошел адъютант.
– Задержали лазутчика, ваше величество.
– Что от него узнали?
– Ничего. Он… – Адъютант понизил голос: – Он говорит, что не лазутчик. Что его вроде бы сам государь знает…
– Вот как? – удивился Петр. – А ну, ведите его сюда!
Из-за шатров, разбитых среди деревьев, появился турок в сопровождении двух солдат. Руки у турка были связаны за спиной. Он отыскал взглядом царя, вытянулся в струнку и отчеканил по-русски:
– Здравия желаю, господин бомбардир!
Петр вопросительно взглянул на генералов. Те пожали плечами.
– Не узнаете? – спросил турок. – Под Полтавой… Помните, молдавский полк…
Петр обернулся к полковнику Тигечиу. Полковник кивнул, скрывая улыбку.
– Вы тогда еще нас всех отметили, – продолжал турок. – А мне даже подмигнули. Вот так… – показал он.
Петр рассмеялся:
– Теперь припоминаю! Ты был храбрым солдатом.
– Капитан Декусарэ! – представился турок. – Прибыл по приказанию его величества Дмитрия Кантемира, господаря Молдавии!
– Развяжите его! – распорядился царь. – Я слушаю тебя. Говори, капитан.
– Господарь Дмитрий Кантемир желает вам здравствовать, – четко заговорил капитан, – он приказал мне передать вам, что вся Молдавия взялась за оружие. За десять дней под наши знамена собрались семнадцать полков!
– Вот видите! – торжествующе повернулся царь к генералам.
– Но везирь переправляется через Дунай, – докладывал Декусарэ. – Через день-другой он подойдет к нашей столице. Господарь Дмитрий просит вас незамедлительно перейти Днестр со всеми войсками… И если бы вы только знали, как я хотел вас видеть! – после паузы добавил капитан и умолк, справляясь с волнением.
Помолчал и царь. Потом с упреком сказал генералам:
– Если мы сейчас же не перейдем Днестр, мы обманем их надежду. Надежду, которую сами же посеяли в их сердцах. Надежду на скорое освобождение. А это было бы куда хуже, чем поражение!
Тем временем Декусарэ снял турецкую одежду и бросил ее на траву.
– Как же ты вернешься в крепость без этого одеяния? – спросил царь.
– Я пришел не из крепости, – ответил Декусарэ. – А войду туда без халата и без тюрбана…
– Но как ты войдешь?
– Под водой.
– Не понимаю…
– Там есть подземный ход. Он начинается в крепости, а кончается здесь, на этом берегу…
– Великолепно! – обрадовался царь.
– И мне приказано показать вам этот ход… – добавил Декусарэ.
Турки отступили на холм. Защитники Сорок спешили убрать со стен каменные обломки, укрепляли бревнами крепостные ворота, подносили к амбразурам камни и кипящую смолу. У них не осталось уже ни ядер, ни пороха. Только убитых было много в крепости. Куда больше, чем живых.
Измаил-паша подошел к крепости. Навстречу ему вышел Иоан Некулче.
– У вас нет воды, – сказал сераскер, когда они встретились у крепостных ворот. – Нет провианта…
Некулче молчал.
– Нет пороха, нет ядер, нет людей, – продолжал сераскер. – У вас ничего нет. Есть только надежда… – Измаил-паша указал взглядом на противоположный берег.
– Надежда – большая сила, – заметил Некулче.
– Но эта надежда напрасна, – отозвался сераскер. – Русские не осмелятся перейти Днестр. А если осмелятся – их ждут мои пушки. Я уже получил подкрепление и получу еще. К вечеру здесь будет Крымский хан со всеми своими войсками. А завтра-послезавтра – везирь. Открой крепостные ворота. Твоя жизнь будет сохранена. И жизнь твоих людей тоже…
Некулче долго молчал. Потом переспросил:
– Говоришь: русские не перейдут Днестр?
– Клянусь аллахом!
– Зачем же тогда тебе нужна крепость?
– Твое упорство граничит g безумием, – разозлился Измаил-паша. – И оно тебе дорого обойдется. Жду один час. Если через час я не увижу над крепостью белый флаг – сровняю Сороки с землей!
Белый флаг не был поднят над крепостью. И через час паша Бендерский снова послал янычар на штурм. Но крепость молчала – не слышно было ни выстрелов, ни боевых кличей.
В тишине поднялись крепостные ворота. Изумленные турки остановились. Вдруг раздался барабанный бой и Из ворот выбежали солдаты со штыками наперевес. Раскатилось грозное «ура».
Русская пехота ринулась на янычар.
Высохшая от зноя земля была тверда как камень. Глухо скрежетали лопаты. Пот лил с солдат ручьями.
– И зачем надо здесь копать? – ворчали солдаты.
– Фортификацию возводим!
– Ха! Опять наш царь мудрует…
– Молчать!
Одни копали канаву, другие выкашивали траву на обнесенном канавой участке. Потом пришли еще солдаты. Они покрыли окопанный и выкошенный участок полотном, которого хватило бы на несколько палаток. Остальные с недоумением следили за ними. Что здесь затевается?
Но вот грянул ружейный залп… Еще один, еще… Прибыл драгунский полк. Затем – гусарский. Драгуны подбрасывали вверх шляпы. Гремело мощное «ура».
По проходу, образованному драгунами, шли Петр и Кантемир. Сзади следовали их свиты.
Когда дошли до конца прохода, стоявшие там верховые гусары повернули коней – одни направо, другие налево, – и взорам гостей открылся стол. Он был весьма необычен: столешницей для него служила земля, а сиденьями – край канавы. Посреди стола развевались флаги – русский и молдавский.
– Мебель я забыл дома, – пошутил царь.
– Это царский стол… – проговорил Кантемир.
– Солдатский! – Петр рассмеялся. – Ну ничего, в Петербурге я встречу вас с таким же великолепием и блеском, как вы встречали меня в Яссах…
Подошли к канаве.
– Рассаживайтесь, дорогие гости! – пригласил царь молдавских бояр.
Бояре посмотрели на канаву, друг на друга и не сдвинулись с места. Петр весело подмигнул своим генералам и сенаторам и первым спрыгнул в канаву. Те последовали его примеру. Сел за импровизированный стол и Кантемир. Только тогда спустились в канаву и молдавские бояре, подбирая полы длинных кафтанов.
Из шатра показалась царица.
Петр повернулся к Кантемиру.
– Скажите, государь, что это у вас за восточные обычаи?
– Какие?
– Прятать женщин.
– Разве?
– А где же ваша супруга? Мне хотелось бы ее видеть.
– Она с утра плохо себя чувствовала. Но она придет. – И Кантемир обратился к Некулче: – Сейчас же пошли кого-нибудь за ее величеством.
Вино разлито по бокалам… Петр встал.
– Ваше величество, – начал он, – уважаемые гости! В мире есть большие народы и есть народы малые. Бывает, что большие народы мельчают, а малые крепнут. И не большие народы побеждают малых и не малые больших. Верх всегда одерживают народы храбрые, трудолюбивые. С вашего позволения, господа, я поднимаю этот бокал за ваш народ, который никогда не мирился с турецким игом, как и мой народ не мирился в свое время с игом татарским и в конце концов сбросил его. Ваши враги – наши враги. Наше оружие будет теперь и вашим. Так поднимем же бокалы во славу нашего братства.
Грянули пушки. Все сидящие за столом в один голос крикнули «ура!», и вино снова полилось в бокалы.
Веселье было в самом разгаре, когда возле императорского стола остановилась карета. Паж, соскочив с запяток, распахнул дверцу. Из кареты вышла Касандра, и все взоры устремились к ней. Шум за столом утих.
Господарша приехала на праздник в черном платье, которое делало ее еще более стройной. В тишине, воцарившейся вокруг, облик ее казался печальным и строгим.
Кантемир помрачнел. Петр встал из-за стола, подошел к Касандре и поклонился.
– По ком ваш траур, госпожа? – спросил он.
– По сыну, – резко ответила Касандра.
Возле царского шатра лежал, завалившись на бок, серб. Молодая крестьянка омывала рану на его груди. Ее подруга держала наготове чистое полотенце – перевязать рану. В изголовье раненого сидел мужчина постарше, вооруженный пистолетом и палашом. Он, как и его товарищ, тоже был весь изранен. Судя по одежде и чертам лица, он не был сербом.
В сопровождении Кантемира и Шереметева к шатру подошел Петр. Серб попытался приподняться, но тут же снова опустился на землю, глухо застонал и закрыл глаза.
Царь склонился над ним:
– Говори! Если можешь…
Воин с усилием открыл глаза.
– Сербы восстали… И македонцы… Но… – он проговорил еще что-то неразборчиво и уронил голову на грудь.
Девушка, перевязывавшая его, вскрикнула коротко, подняла глаза на царя и перекрестилась. Царь посмотрел на другого раненого. Тот прикрыл умершего товарища буркой. Потом заговорил:
– Восстание сербов и македонцев подавлено турками. Я пришел от валахов. От Томы Кантакузино.
– Валахи тоже поднялись?
– Нет, ваше величество. Константин Брынковяну и не собирается выполнять обещание. Он слишком богат, чтобы рисковать!..
Царь вошел в шатер, сел. За ним последовали Кантемир и Шереметев.
– И поляки тоже не прислали обещанного подкрепления, – сказал царь после недолгого молчания. – На сколько дней хватит нам провианта?
