Александр Антонов - Монарх от Бога
И вскоре «Константин Дука» появился в Никее. Фармурий привёл его на луг за торжищем, где собрались сотни бедняков, и представил:
- Братья, помните, я говорил вам про Константина Дуку? Так он перед вами.
Перед бедняками стоял Феоктист, но он уверенно поднял руку:
Да, это я, Константин Дука. Тогда мне помешали привести всех бедняков к сытой жизни. Теперь я с вашей помощью сделаю это. Нам нужно только собраться со всей земли, и мы вместе отнимем у богатых все, что по праву принадлежит вам.
Голодным, нищим людям, которых ограбили динаты, было безразлично, кто поведет их к сытой жизни, лишь бы он исполнил своё обещание. И пока Феоктист не жалел своих денег на то, чтобы накормить сотню-другую голодных. Но слух о нём покатился по всей Малой Азии, и в Никею стали стекаться обездоленные из всех ближних к Никее городов и фем. В «Константине Дуке» бедняки видели доброго и заботливого вождя, который всех накормит и напоит. Особенно большим потоком хлынули бедняки из густонаселённой фемы Кивирреотов. О том феме Константин Багрянородный говорил: «Эта земля получила своё название не в похвалу, а за надменность, за постоянные своевольные поступки и неповиновение императорским указам». При этом Багрянородный упустил один факт. Его слова надо было отнести к военной и гражданской аристократии земли Кивирреотов. Она породила возмущение бедноты.
У епарха Никеи Кастора, как и по всей империи, были свои служители в секрете, и вскоре они доложили ему о странном вожаке убогих, который бесплатно кормил и поил их. Кастор не кинулся сломя голову хватать благодетеля убогих, потому как не было на то причин, но он запустил в его «отару» своих «баранов» и наказал им следить за каждым шагом Дуки.
- Слушайте, узнавайте, чего «Константин Дука» ищет в жизни, чего добивается. Может, это блаженный, изображающий апостола, стоявшего близ Христи. Ведомо мне, что Константин Дука убит.
И пришло время, когда один из служителей Кастора, Автий, сумел приблизиться к «Константину Дуке», который к этому времени снял в аренду пустующее имение у какого-то землевладельца из бывших военных. Автий даже подружился с Фармурием. Однажды «Константин Дука» послал Фармурия закупать еду и питье на всю свою братию, обитавшую в имении, и Автий увязался вторым возничим к Фармурию. Они приехали в Никею на торг, накупили всего и, ощутив голод, зашли в таверну. Там они хорошо поели и выпили, и Автий принялся нахваливать своего нового господина:
- Ты видишь, какой я худой? А всё потому, что мой прежний динат морил меня голодом и всех нас, почти сто стратиотов, держал в чёрном теле. Мы от него сбежали. О, твой Дука настоящий благодетель бедняков! С ним можно жить, как у Христа за пазухой.
- Он всегда был благодетелем, мой Феоктист. Он и меня спас от государевых псов. Ему бы власти побольше, он всех бедняков пригрел бы, - повёл беседу Фармурий. - Сам он намучился в жизни и нас понимает. Его отец был великим доместиком, но пострадал за справедливость и закончил свою жизнь в монастыре. Сказывал сын, что зимой печь в келье топили и отец угорел от дыма. На самом же деле злодейство над ним учинили. И моего благодетеля, который взял имя отца, тоже хотели сжить со света, да я помог ему скрыться из монастыря. - И вдруг Фармурий насупился, грозно посмотрел на Автия и гневно произнёс:
- Слушаешь не в меру внимательно! Да ты, я вижу, из фискалов! - И Фармурий занёс кулачище, но Автий выставил под кулак руку.
- Полно, полно, брат! Ты говоришь то, что согревает душу.
Рассчитавшись с хозяином, они покинули таверну. Фармурий шёл впереди, Автий - позади. На пути к своим возам они вошли в толчею торга. Автий в мгновение ока сообразил, что ему лучше не появляться в стане Феоктиста. Он юркнул в сторону и скрылся от Фармурия. Выбравшись с торга, Автий поспешил в городскую управу. К Кастору он вошёл без помех и рассказал всё о «благодетеле» стратиотов.
Выходит, что это сын Константина Дуки, Феоктист, - сделал вывод Кастор. - Но это опасный человек. Он был приговорён к казни, и только милость Багрянородного спасла его.
- Всё точно, славный епарх Кастор. И что ты предпримешь?
- Немедленно пошлю в имение полицейских и воинов, чтобы арестовали Феоктиста.
- И Фармурия, его подручного, надо арестовать. Он его пособник.
- Так и сделаем. Но тебе туда нельзя ехать.
Кастор действовал решительно и быстро. И вот уже отряд полицейских и воинов помчался к имению дината. Пирата Фарфмурия перехватили в пути. Их погнали в город вместе с повозками. Но когда два воина, сопровождавшие Фармурия, въехали в город, то толпы бедняков перекрыли дорогу, и, пока воины пробивали путь, Фармурий соскочил с повозки, скрылся среди горожан и исчез между домами.
Феоктист был арестован без помех. Ему связали руки и посадили на коня, приторочили к седлу. В этот же день Кастор повёз Феоктиста в Константинополь. Через день после ночёвки в Никомидии Кастор добрался с арестованным до дворца Магнавр. После полученной трапезы епарх Никеи был принят императором и императрицей. С ними был логофет дрома Василий Фока.
- Божественный, мы поймали сына Константина Дуки, Феоктиста, - доложил Кастор. - Он с неизвестной нам целью собирал в Никее бедняков со многих восточных фем.
- Честь и хвала тебе, славный Кастор. Каком ущерб нанёс Феоктист древней Никее?
Кастор не сразу ответил на этот вопрос. То, что Феоктист пригрел и кормил сотни нищих, не назовёшь ущербом для города и империи. Это даже во благо. И Кастор честно ответил:
- Божественный, я не вижу урона державе в его поведении. Мы арестовали его только потому, что он убежал от прежнего наказания. Божественный, тебе его судить.
- Ты верно рассудил, славный Кастор. Он не смыл покаянием свою вину, и ему держать ответ за прежние злодеяния вдвойне.
Багрянородный не стал наказывать Феоктиста своей властью. Он посоветовался с Еленой и Василием Фокой и принял решение отдать его на волю судей.
Через несколько дней в Доме правосудия состоялся суд. На него пригласили всех близких Феоктиста. Приехала из монастыря Святой Каллисты его мать, Мелентина, пришли дети, супруга Раиса, другие родственники. Были перечислены все прежние преступления Феоктиста, свершённые против императора Лакапина, его связь с пиратами, убийство гвардейцев, побег из монастыря и, как выяснилось в ходе следствия, небескорыстное подкармливание стратиотов. Всё это судом было сведено к единому выводу: В Феоктист Дука заслужил смертную казнь.
Но пришла к императору с просьбой о помиловании мать Феоктиста, Мелентина. И он не мог отказать ей, потому что она была игуменьей монастыря, где молилась Богу его мать. И сказала Мелентина немного, но так, что у Багрянородного и Елены дрогнули сердца:
- Я хотя и недруг вашей матушки Зои-августы, но берегу её как зеницу ока. Помилуйте и вы моего сына.
В её словах Константин и Елена не нашли ни малой лжи. Елена взяла Константина за руку и увела в соседние покои. Произнесла четыре слова:
- Помилуй его ради матушки.
Константин посмотрел в ясные глаза Елены и увидел в них что-то от своей матери. Сказал то, что не противоречило законам империи:
- Я помилую его и сохраню ему жизнь. Большего сделать не могу.
Супруги вернулись в покои, где сидела игуменья.
- Поезжай, Мелентина, в обитель, помолись там с моей матушкой. Я помилую твоего сына, и ему будет сохранена жизнь, - заключил Багрянородный.
Судьи покорились воле императора, но то, что оставалось в их власти, они не уступили. Феоктист был наказан лишением правой руки, и сделали это на Амастрийской площади столицы при стечении сотен горожан. Потом императорские медики вылечили Феоктиста, и ему было велено жить при семье, не покидать город.
Но страсть мести за убитого отца, за своё увечье была в нём так сильна, что через три месяца после наказания он стал готовиться к побегу из Константинополя. Он собрал всё своё богатство - золотые и серебряные деньги, драгоценные камни и украшения, - уложил в кожаные сумы и вместе с преданными ему слугами покинул город, нанял скедию и переправился через Босфор с намерением добраться до крепости Платея Петра, которая находилась в двух днях пути за Никеей. Он знал, что вблизи крепости продаётся старое, запущенное имение бывшего военного аристократа, и купил его на чужое имя. Там он и поселился.
Той порой его слуги разнесли среди бедняков весть о том, что их «благодетель» вернулся в фему Опсикий и готов, как прежде, помогать обездоленным. Бедняки принимали весть о возвращении «благодетеля» с ликованием. Для них он теперь был не только добрым господином, но и олицетворением мужества и справедливости. В его имение под крепостью Платея Петра потянулись сотни бедняков. Молодые стратиоты взялись охранять имение, чтобы не повторилось то, что случилось несколько месяцев назад в Никее.
