Иван ФИРСОВ - От Крыма до Рима(Во славу земли русской)
Ушакову стало ясно, что наличными силами успеха не добыть. Спустя неделю подоспел отряд Сенявина. Флагман усилил бомбардировку крепости, держал под обстрелом французские корабли. В начале декабря возвратился из крейсерства от берегов Египта отряд Сорокина. У них вышел запас провизии, едва дотянули до Корфу на полуголодном рационе. Да и на остальных кораблях эскадры припасов было внатруску. По договоренности снабжать должны были турки, но от них два месяца не пришло ни одного транспорта с провизией. Приходилось Ушакову брать в кредит у местных купцов, но они делали это весьма неохотно.
Накануне Рождества из Севастополя прибыло подкрепление, два новых линейных корабля под флагом контр-адмирала Павла Пустошкина. Обнялись старинные приятели, служба вновь свела друзей юности. Особенно обрадовали Федора Федоровича припасы провизии.
— Наконец-то дождался тебя, Павел Васильевич, совсем измучился со съестным — ни денег нет, ни сухарей. Турки все обещаниями сулят, а ничего не шлют.
— Как же обходитесь, — недоумевал Пустошкин. — Что же Адмиралтейство Николаевское?
— Какое там, мы здесь будто в опале, оказии с Черного моря весьма редки. — В голосе Ушакова сквозило возмущение. — Посланник Томара бумагами отделывается. Мордвинову вроде бы невдомек. А служители иногда впроголодь ко сну отходят.
— Томара-то у султана сидит, куда смотрит?
— Тайный советник в тепле обретается, небось не голоден, потому нас и не разумеет. Токмо советами докучает. — Ушаков брезгливо поморщился. — Рекомендует турок на французов натравливать, ровно собак. Того более, — Ушаков достал из секретера шкатулку
с письмами. — Вот послушай. «Пущай они, что хотят делают с французами, а вам обременяться с пленными не следует, оставляя французов на произвол турков».
— А, каково? — Ушаков закрыл шкатулку. — Хотя французы — якобинцы, токмо мне от этого не легче. Совесть-то не дозволяет зверем быть, с пленными не по-людски поступать.
Пустошкин рассказал, что Томара располагает сведениями, как будто Нельсон норовит наши корабли от Корфу отвадить, блокаду снять, дабы, мол, оказать помощь королю Обеих Сицилии.
Ушаков не ответил, а только опять открыл шкатулку, вынул бумагу, протянул Пустошкину.
— Вот полюбуйся, Павел Васильевич, как Нельсон печется о том, что ты поведал.
Пустошкин, читая, покашливал.
— Сей адмирал, я слыхал, отваги немалой, одна-че, — Пустошкин вернул письмо Ушакову, — и он при Санта-Крусе с десантом фиаску испытал от гишпанцев.
Слушая Пустошкина, Ушаков думал о другом. Вспоминал, как в Константинополе его отговаривал Сидней Смит от похода к Ионическим островам и к Мальте.
— Крутят англичане, нас за простаков считают, ан не выйдет, нас на мякине не проведешь.
Ушаков знал малую толику английских недоброже-лательств, но судил верно. Всего два месяца назад он от души предлагал Нельсону руку дружбы. Теперь же Нельсон подговаривал Кадыр-бея оставить Корфу и идти в Египет. А капитану Боллу на Мальту откровенничал: «Нам тут донесли, что русский корабль нанес вам визит, привез прокламации, обращенные к острову. Я ненавижу русских, и если этот корабль пришел от их адмирала с о. Корфу, то адмирал — негодяй».
В начале января Ушаков узнал, что французы готовят подкрепления в портах Адриатики. Купеческие суда из Венеции и Триеста передали новости — из порта Анконы вышли три корабля с десантом на Корфу.
Флагман без промедления послал на перехват их Пустошкина.
— Бери два своих корабля, кои привел, в придачу четыре фрегата. Следуй курсом на пересечку, галсы располагай пошире. Ежели встретишь, атакуй без промедления, корабли те перегружены десантом. Разбей их, жги, топи, бери в плен.
Поле ухода Пустошкина блокада острова усложнилась. Темной январской ночью прорвался сквозь дозоры линейный корабль «Женеро». Французы выкрасили паруса в черный цвет, подобрались к линии дозора, где стояли более быстроходные турецкие корабли. Беглеца заметили, открыли огонь. Ушаков дал сигнал: «Догнать неприятеля». В погоню отправились лишь русских два фрегата, но скорость их была мала. Ушаков приказал туркам отрядить вдогонку быстроходные корабли, но те попросту отказались.
Утром Ушаков даже не взглянул на вошедшего в каюту мягкой походкой Кадыр-бея.
— Капитаны твои спят беспробудно вместе с матросами. Так дело не пойдет. Как хочешь, а я отпишу Томаре, пускай визирю донесет, за что твои капитаны жалованье получают.
Кадыр-бей был с Ушаковым в добрых отношениях, молчал, виновато улыбался, разводил руками.
— Долгое время упущено, — продолжай Ушаков, — обнадежен я был обещаниями Блистательной Порты прислать войска для штурма крепости. Французы из крепости беспрестанно разоряют деревни, отбирают у жителей провизию, крепость укрепляют. Ежели еще время упустить, взять крепость будет невозможно.
Два с лишним месяца крепость обстреливали корабли и береговые батареи, держали французов в напряжении, но вреда большого не наносили. Пятиметровая толща стен бастионов надежно укрывала защитников. По существующей морской тактике крепости, подобные Корфу, могли быть взяты лишь длительной глухой блокадой кораблями, дабы принудить гарнизон капитулировать, когда иссякнут запасы провизии. Так действовали сейчас англичане на Мальте, на острове у них находился большой десант, вооружено 14 тысяч жителей, но крепость они сумели взять спустя год.
Ушаков ждать не мог. Обстоятельства, как и союзники, были способны перемениться в любое время. И Ушаков решил действовать по-новому, по своему разумению, вопреки догмам. На штурм цитаделей он задумал прежде всего обрушить огневую мощь корабельной артиллерии русской эскадры. Способности своих канониров он знал, а турецкие пушкари в счет не шли. Для непосредственного взятия крепости флагман начал готовить матросов и солдат-абордажников. Они мастерили лестницы, фашины — связки прутьев, хвороста, закидывали ими рвы, тренировались штурмовать укрепления. Флагман придумал сотню специальных флажных сигналов и разослал их на корабли.
3 февраля возвратился и подключился к блокаде отряд Пустошкина. Флагман собрал военный совет на «Святом Павле». Переборки каюты были сплошь увешаны планами Корфу, Видо, рейдов. Ушаков был краток:
— На сих листах наша диспозиция обозначена полно. Приказ эскадрам на атаку будет вручен немедля. Главную цель — крепость Видо — штурмовать корабельной артиллерией с картечной дистанции, со шпрингов. Командиры сей маневр знают отменно. Служителями и припасами обеспечены. Наперво надлежит прислугу неприятельскую от пушек и мест укрепленных сбить споро и десантам путь очистить. Начало штурма завтра поутру, по учиненному сигналу.
Атака и штурм начались 18 февраля с первыми лучами солнца. В четверть восьмого утра по сигналу флагмана «Атаковать остров Видо» эскадра снялась с якорей. Флагман поднимал на фалах один за другим позывные кораблей с указанием целей. Окрестности Видо сотрясались от грохота канонады. Флагман показывал пример, атаковал на ходу первую батарею, прошел вдоль берега, стал на шпринг в двух кабельтовых от самой мощной, второй батареи и всем бортом открыл залпами картечный огонь, почти в упор расстреливая прислугу. Одновременно русские батареи на Корфу открыли огонь по Новой крепости, фортам Сальвадор и Святого Рока. Под прикрытием огня корабельных пушек в Видо и Новой крепости устремились шлюпки с десантами русских матросов и солдат-абор-дажников. Завязались вскоре рукопашные схватки. Французы всюду не выдерживали натиска русских и начали отступать. Кое-где рядом с русскими действовали и албанские солдаты, присланные наконец Али-пашой.
Штурм бастионов Видо ошеломил французов, и, видя безнадежность сопротивления, они начали сдаваться.
Командир «Магдалины» передал, что на первую батарею ворвались турки и хотели начать резню сдавшихся в плен французов.
Ушаков послал адъютанта, лейтенанта Балабина, к Пустошкину.
— Передать Пустошкину: немедля выставить у входа во все бастионы наш крепкий караул. Турок и албанцев не пускать, ежели полезут, гнать прикладами.
В два часа дня внезапно, как по команде, смолкли пушки, и громовое русское «ура» сотрясло могучие утесы острова — над крепостью взвились русские флаги.
Полчаса спустя к борту «Святого Павла» подошла шлюпка с пленными французскими офицерами во главе с генералом Пивроном.
С падением Видо и передовых укреплений Новой крепости участь Корфу не вызывала сомнений. Ключ от морских ворот находился в руках Ушакова. Отныне с высот Видо открывалась возможность беспрепятственного обстрела Старой крепости на Корфу. Стремительный штурм бастионов на Видо и Новой крепости на Корфу показал французам, что им противостоит иной, совершенно отличный противник от всех, встречавшихся ранее, — австрийцев, итальянцев, турок… В ожесточенных рукопашных схватках на бастионах Святого Рока, Сальвадора и Новой крепости французы явно уступали русским матросам и солдатам. Отныне дело было только за временем. И видимо, это хорошо уяснили французские генералы.
