Мика Валтари - Тайна царствия
В радостном настроении я вдыхал воздух, любовался золочеными полями Галилеи, серыми тропками ее синеватых гор и не помышлял ничего дурного ни об одном человеке на свете.
К моему величайшему удивлению, первыми, кого мы встретили, были Мария Магдалина, ехавшая верхом на осле, и Мария из Беерота, которая босиком шла за животным по пыли и подгоняла его веткой. От удивления я всплеснул руками и побежал им навстречу, однако Магдалина посмотрела на меня так, словно видела впервые, и ничуть не обрадовалась нашей встрече.
– Неужели ты тоже возвращаешься с горы? – едким тоном спросила она – Трудно бы мне пришлось, если бы я полагалась на тебя одного! И что это за девушка, которую ты притащил сюда, едва успев избавиться от предыдущей?
Обе Марии смерили взглядом Мирину с головы до ног, а я понял, что Магдалина рассчитывала на то, что я буду ее сопровождать на эту встречу, о чем мы не договаривались. Однако лучше было не вступать во взаимные пререкания, и я поспешил предложить:
– Позволь мне сопровождать тебя и быть твоим защитником, коль с тобой нет других мужчин. Скоро станет темно, так что давайте поищем какую-нибудь гостиницу, где мы могли бы вместе поесть, а завтра я провожу тебя до самого дома.
Однако мои слова показались Марии из Магдалы обидными.
– Прежде у меня было достаточно спутников, предлагавших мне свои носилки, и у меня хватало защитников! – горделиво ответила она, – Однако после встречи с Господом на горе у меня есть один спутник, и я обойдусь без твоих оскорбительных слов о том что никто из мужчин не взялся меня сопровождать!
Мне показалось, что после встречи на горе события разворачивались не так, как ей того хотелось, однако я удивился еще больше, когда на меня набросилась с упреками Мария из Беерота:
– Ты быстро нашел себе утешение, глядя на тебя, можно подумать, что ты фривольный и непостоянный человек! Хотя, конечно, я рада за тебя! Теперь тебе не на что надеяться, потому что мои грехи прощены мне, и я стала чистой. Сейчас, когда я вновь обрела девственность, я больше не смогла бы находиться рядом с тобой, идолопоклонным римлянином! Перестань же таращить на меня свои похотливые глаза и не давай этой ничтожной девице смотреть на меня так, словно она хочет проткнуть меня своим ужасным взглядом!
К счастью, Мирина не понимала их слов, однако поняла смысл их взглядов и потупилась.
– Что с вами случилось, почему вы разговариваете со мной таким тоном? – спросил я, обидевшись за свою спутницу.
Мария из Беерота ответила:
– Сегодня утром я повстречала у горы юношу, глаза которого чисты, как родниковая вода, а борода еще не стала жесткой. Он взглянул на меня, и я ему понравилась. Он сгорает от нетерпения, и я тоже тороплюсь, пока чиста. У его отца есть поле и виноградник, оливковые деревья и стадо овец, а мне для счастья больше ничего не нужно – Помолчав, она добавила: – Его отец тоже дал свое согласие, кроме того, ему не придется платить за меня выкуп. Этой ночью Иисус из Назарета вернул ему зрение.
Магдалина подтвердила ее слова:
– Она говорит правду. Достаточно мне было на секунду упустить ее из виду, и она уже нашла себе жениха! Иначе мне пришлось бы выдать ее замуж за тебя, что было бы ошибкой, потому что дочери Израиля не могут создавать семьи с язычниками. По правде говоря, нам повезло, что отец этого юноши прозрел: он убежден, что Мария тоже очищена от всех грехов. Другие, даже поверив в такое, не стали бы на ней жениться, учитывая ее прошлое.
Глядя на беломраморное лицо этой женщины, я подумал, что у нее вполне хватило бы сил заставить меня жениться на Марии даже без моего на то согласия.
– Могу лишь возблагодарить судьбу за то, что нам обоим повезло, Мария из Беерота! – сказал я, облегченно вздохнув. – Однако во сне я видел одно предзнаменование, смысла которого мне не удалось постичь: я шел по пустыне с этой юной гречанкой, и с нами была Мария из Беерота.
Магдалина вскинула голову:
– Расскажи в точности то, что ты видел во сне. Уверен ли ты, что Мария действительно была с тобой?
Тогда я рассказал свой сон, стараясь не упустить ни малейшей детали.
– Никаких сомнений в том, что с нами была именно она, – заключил я, ничего не скрывая, – Она сидела верхом на осле точно так же, как ты сейчас; при этом она выглядела располневшей, раздавшейся вширь, и на ее губах обозначилась горькая складка. Легче всего ее можно было узнать по глазам.
– Ты не имеешь права видеть обо мне такие сны! – воскликнула в ярости Мария из Беерота – Я не верю тебе! Ты сам растолстеешь, это тебя разнесет от твоих грехов, у тебя выпадут все зубы, а на голове вылезут все волосы!
– Давайте забудем об этом сне! – примирительно предложил я – К чему предаваться взаимным оскорблениям, если мы совсем недавно на горе видели воскресшего, который не отверг никого из нас, даже Мирину!
Я кратко рассказал о том, при каких обстоятельствах я повстречал ее, и о том, что было с нами после, не забыв о неиссякаемой чаше в ее руках. Я также рассказал им о юноше, которого по дороге сбила квадрига и которому мы оказали помощь, довезя его до горы вместе с отцом. Мария из Магдалы внимательно слушала мой рассказ, кивая головой.
– Свершилось то, что должно было свершиться. Он привел к сынам Израиля язычников и других сынов Израиля. Тени уже становятся длинными, а мне с моим тугим кошельком это место не по душе. Я не дала им денег, потому что они отказались взять меня в Иерусалим, а Петр даже приказал возвращаться домой! Больше всего меня мучает то, что я не могу понять, для чего они собрались в священный город! Проводи меня до какой-нибудь гостиницы, а когда я окажусь под покровом своего дома, мы расстанемся как добрые друзья.
Итак, дальше мы пошли вчетвером по почти уже безлюдной дороге. Все время, пока продолжался наш разговор, Мирина шла молча, с потупленным взглядом, за что я был ей весьма благодарен. Когда мы снова оказались рядом, она шепотом спросила кто эти две женщины, и я объяснил ей, что Мария из Магдалы повсюду следовала за Иисусом и что она первой обнаружила его могилу пустой. Это заставило девушку отнестись к Магдалине с величайшим почтением. Тут же она догнала ее и зашагала рядом с ослом.
– О счастливейшая из женщин, расскажи мне о воскресшем! – полным уважения голосом попросила она.
Ее смирение пришлось по душе Марии, которая доброжелательно принялась рассказывать различные истории об Иисусе: однажды в горах ей повстречалась супружеская пара из Каны, на их свадьбе Иисус, чтобы угодить гостям, превратил воду в вино, сотворив тем самым свое первое чудо. Затем она поведала о рождении Иисуса, рассказала, как матери его, Марии, явился ангел, и она непорочно зачала, после чего жених ее, Иосиф, хотел отказаться от нее, однако во сне ему было видение, заставившее сменить гнев на милость.
Слушая ее, мне показалось, что теперь я лучше понимаю учеников Иисуса, считавших ее слишком болтливой. Однако Мирина со сверкающими глазами, затаив дыхание, жадно впитывала все ее слова.
В конце концов я не сдержался и вмешался в разговор:
– Если верить греческим и римским легендам, боги всегда вступали в родственные связи с людьми, и у них рождались дети: так, основатель Рима своим рождением обязан богине Афродите. По-моему, и так хорошо видно, что Иисус из Назарета – Сын Божий, и незачем было придумывать о нем подобную историю.
Услышав мои слова, Мария из Магдалы рассердилась.
– Все женщины похожи друг на друга тем, что мужчины никогда их не понимают! – сказала она, положив руку на плечо Мирине. – Ты же, римлянин, лучше не упоминай о богах, живущих на земле и порабощающих людей соблазнительными картинами жизни: после прихода Иисуса Христа эти боги утратили всякую власть над людьми, если те нарочно не обращаются к ним в своих злых помыслах! И потом, я говорю чистую правду! Сама Мария, мать Иисуса, рассказала об этом мне и всем женщинам, которые следовали за ее сыном. Старый, жестокосердный царь Ирод тоже решил, что родился его соперник, который станет царем Израиля, и приказал убить в Вифлееме всех младенцев мужского пола, надеясь таким образом избавиться от него. Этому рассказу есть сколько угодно свидетелей!
Слушая ее, я рассуждал: Магдалина, конечно, весьма склонна видеть ангелов, видения или сны, однако мать Иисуса была совершенно не такой! После того как у креста я увидел ее искаженное от боли лицо, я понял, что она понапрасну не разомкнет своих уст и умеет хранить молчание, когда другие говорят. Что могло заставить ее рассказать подобную историю, если она не была бы правдой? Дела Иисуса говорили в оправдание всего того, что рассказывали о нем. Если Бог появился на земле в образе человека, то почему в этом не могла участвовать женщина? Только по сравнению с этим чудом все остальные чудеса теряют свое значение!
Мирина задала Магдалине еще несколько вопросов, пока та смотрела на меня с укором.
