Эрнст Питаваль - Голова королевы. Том 2
Однако разоблачению способствовал не только арест Баллара. Сыграла роковую роль и измена Кингтона.
Глава тринадцатая
ДЕЯНИЯ КИНГТОНА
Не менее, чем Мария, была потрясена Елизавета, когда узнала о готовившемся против нее заговоре. Королева Англии узнала о нем от Бэрлея в присутствии Валингэма и Лейстера. Был при этом докладе и Кингтон. Елизавета в первый момент как бы окаменела, но затем разразилась бурным неистовством. Она плакала, кричала, яростно металась по комнате, издавая какие-то нечленораздельные звуки. Когда ее возгласы стали несколько явственнее, можно было разобрать проклятия, относящиеся к Марии.
Присутствующие испуганно смотрели на нее. Бэрлей пытался несколько раз заговорить, но Елизавета не слушала его. Наконец ему удалось привлечь ее внимание.
— Ваше величество, — начал он, — вы не дали мне договорить. Неужели ваши верные слуги решились бы выступить перед вами с таким известием, если бы заранее не обезвредили ядовитого жала змеи?
Придя несколько в себя, Елизавета приказала Кингтону удалиться, а затем обратилась к присутствующим:
— Милорды, вы застигли меня врасплох. Поговорим теперь! Неужели, лорд Лейстер, вы ничего не знали о заговоре, грозящем моей жизни и всей стране?
По замешательству Лейстера видно было, что ему ничего не было известно.
— Ваше величество, — смущенно пробормотал он, — это, собственно, не входило в круг моих обязанностей.
Елизавета бросила на него уничтожающий взгляд, расположилась в кресле и предложила Бэрлею продолжать свой доклад. После Бэрлея давал отчет статс-секретарь Валингэм. Наконец позвали Кингтона. Выслушав его с полным вниманием, Елизавета сказала наконец:
— Так нужно схватить их всех!
— Простите, ваше величество, — заметил Валингэм, — эти люди, равно как и все доказательства их виновности, находятся в наших руках, но дело идет об установлении виновности еще одной особы, главной зачинщицы и злоумышленницы в этом деле. Быть может, было бы своевременно теперь положить конец всем этим козням, но я не мог решиться без позволения вашею величества.
Елизавета вздрогнула и взглянула на всех троих испытующим взором, из ее груди вырвался тяжелый вздох, а затем она медленно произнесла:
— Я даю вам на то мои полномочия, милорды, поступайте как находите необходимым; а теперь дайте мне возможность несколько отдохнуть. Вас, лорд Сесил, я желала бы видеть в скором времени.
Все четверо вышли из комнаты.
Какие же сети в этот раз были расставлены Кингтоном?
В туманное осеннее утро 1585 года в большой тюрьме одного из городов, где десять лет тому назад вспыхнуло крупное восстание, заметно было оживление. Причиной тому стало событие в тюремной жизни — арестанта выпускали на волю. Такое счастье выпало на долю некоего Андрея Полея, рабочего с мельницы. За участие в восстании он был приговорен к пятнадцатилетнему тюремному заключению, но, отбыв десять лет, нынче освобождался милостью королевы, простившей ему остальные пять лет.
Выйдя на свободу, первым делом Полей отправился в родное село, находившееся в десяти часах от города, чтобы повидаться с родными. Но каково было его удивление и разочарование, когда из его мельницы вышел навстречу совершенно чужой человек.
После некоторых расспросов Андрей Полей узнал, что в течение этих десяти лет многое изменилось. Мельник Полей со своим семейством покинул село и вероятнее всего уехал во Францию. Из односельчан, которые могли бы дать точные сведения, тоже никого не осталось.
Андрей грустно поник головой и, усталый, голодный, поплелся в ближайшую корчму, чтобы подкрепить свои силы. Там ему назвали человека из соседнего городка, который мог бы дать сведения относительно его родных.
Наутро Андрей Полей отправился в тот городок и нашел этого человека, священника иезуита Джильбера Джиффорда.
Джиффорд родился в графстве Стаффорд, его отец за религиозные убеждения был долгое время в заключении в Лондоне. Сам же он покинул Лондон двенадцати лет от роду, получив потом воспитание у иезуитов во Франции и приняв посвящение в реймской семинарии доктора Аллана.
Молодой Джиффорд снискал расположение своего начальства и проявлял участие к судьбе Марии Стюарт. На этом основании он выполнял роль посредника и наконец отправился в Лондон, где он вступил в сообщество Баллара и вызвался способствовать переписке Марии с Бабинггоном. Ему было известно о заговоре, он сообщался с наиболее видными участниками его, но сам, казалось, был склонен выдать партию и ждал только благоприятного случая.
Такой не замедлил представиться.
Во время своих частых разъездов Джиффорд однажды встретился в корчме с человеком, который заинтересовал его.
Оба они много путешествовали по Италии и Испании, оба оказались одних политических взглядов. Джиффорду так понравился новый знакомый, что он пригласил его к себе на другой день.
В назначенный час тот явился. После трапезы и приятных разговоров гость вдруг совершенно переменил тон и, вынув из кармана пистолет, сказал:
— Вы — иезуит. Вы — корреспондент Моргана и Пэджета в Париже, вы — участник заговора против нашей королевы. Я же — помощник начальника полиции Валингэма, меня зовут Кингтон. Теперь попытайтесь оправдаться, а я посмотрю, следует вас арестовать или нет.
Джиффорд, хотя и был озадачен таким оборотом дела, но сразу решил извлечь выгоду из этой встречи. Поэтому, спокойно улыбаясь, обратился к Кингтону:
— Мне очень приятно познакомиться с вами, я уже давно хотел сделать разоблачения, но не знал, куда обратиться, чтобы при этом не пострадать. Готов служить вам во всех отношениях.
После некоторых расспросов Кингтон и Джиффорд заключили союз. Джиффорд дал обязательство сообщать Кингтону о всех деяниях участников заговора и с этого момента стал вести двойную игру, причем его услуги Кинггону оплачивались, конечно, звонкой монетой.
Когда Полей явился к Джиффорду, тот как раз нуждался в надежном посыльном к Кингтону. Познакомившись с судьбой Андрея, он предложил ему поступить к нему на службу и отправил его в Лондон с письмом.
Полей явился в Лондон, Кингтон позаботился пристроить его на службу в полиции и сделать посредником в своей переписке с Джиффордом.
В письме, доставленном Кингтону Полеем, говорилось:
«Ваше мнение относительно Грегори и Фелиппса совершенно верно, но я полагаю, что их незачем арестовывать, а лучше склонить на свою сторону путем подкупа. Грегори обладает особым искусством вскрывать письма и снова запечатывать их, Фелиппс же умеет подобрать ключ к любому шифру. Оба могут пригодиться».
Грегори был членом сообщества Баллара и постоянным посетителем квартиры Мода. Таким образом, все нити заговора были в руках Кингтона довольно продолжительное время, а полиция могла действовать довольно успешно. Главную роль в этом играл Кингтон.
Французский посланник Шатонэф работал в кабинете вместе со своим секретарем Жереллем. Просматривая бумаги, он время от времени вздыхал. Наконец сказал:
— Я очень хотел бы избавиться от всей этой переписки! Роль посланника как-то не вяжется с ролью почтовой конторы для врагов королевы!
— Сожгите всю эту корреспонденцию, и вы избавитесь от всяких затруднений! — посоветовал ему секретарь.
— Вероятно, я так и сделаю. В течение месяца я решу этот вопрос, а пока припрячьте все это, — сказал посланник и удалился из кабинета.
Немного спустя вошел Кингтон и приветливо поздоровался с Жереллем.
— Вы пришли очень кстати, — сказал француз, — в течение месяца я сдам вам весь запас накопившихся для королевы писем.
Кингтон обрадовался и условился с Жереллем, что он познакомит его с Грегори и Фелиппсом.
Встретившись после этого со своим начальником Валингэмом, он предложил ему:
— Милорд, необходимо королеве Марии Стюарт в Чартлее предоставить возможность свободно переписываться, тогда в наших руках будут несомненные улики.
Валингэм с восторгом принял это предложение и дал свое согласие. Грегори и Фелиппс были подкуплены без всяких затруднений, вступили на службу к Валингэму, но вместе с тем продолжали общаться с заговорщиками, чтобы оставаться в курсе дела.
Амиас Полэт получил необходимые указания от Валингэма и принял деятельное участие в этом провокационном деле. Вся переписка королевы теперь шла через руки Валингэма и его приспешников, все ее планы и намерения были известны ему. Это и объяснило перемену в обращении и чрезвычайную любезность и предупредительность сэра Полэта по отношению к Марии Стюарт.
Но, расставляя сети Марии Стюарт и ее приверженцам, Кингтон через своих агентов установил строгое наблюдение за тем, что происходило в кабинетах Мадрида, Парижа, Рима и даже в немецких придворных сферах. Для этих целей ему понадобилось значительное число агентов, которые, кроме своих прямых обязанностей, должны были еще следить друг за другом. Джиффорд, Полей и Мод были отправлены им во Францию. Вербуя новых агентов, он обратил внимание на рослого, веселого, добродушного молодого человека по имени Тичборн. Имущественное положение парня находилось далеко не в блестящем состоянии и из-за легкомыслия ему пришлось вести в Лондоне довольно сомнительное существование.
