Эрнст Питаваль - Голова королевы. Том 2
— Когда же вернется этот господин домой? — спросил он Мода.
— Это совершенно неопределенно.
— Так я подожду его здесь, — решительно заявил полицейский. — А пока он не вернется домой, вы тоже должны оставаться здесь.
Но Баллар не был таким неосторожным и легкомысленным, как это могло показаться, он нарочно колесил по городу, чтобы измучить преследователя. Когда же полицейский отмахал за ним два больших конца, то Баллар неожиданно исчез.
Домой Баллар решил тоже сразу не возвращаться — сначала послал мальчишку, чтобы тот прощупал почву.
Когда мальчишка прибыл на квартиру Мода, полицейский все еще оставался на своем посту. Следуя данным инструкциям, мальчик сказал Моду, что его кузен просил спросить, как его здоровье.
— Ага! — воскликнул полицейский. — Знаем мы этих кузенов! Не трудитесь отвечать, сэр Мод! Слушай-ка, мальчик, я — служащий «Звездной палаты».
Мальчишка страшно перепугался.
— Тебе меня нечего бояться, если ты будешь послушным, — продолжал полицейский. — Но берегись, если ты не сделаешь того, что я тебе сейчас прикажу!
— Я готов все сделать! — ответил мальчик.
— В таком случае ступай обратно к «кузену» и скажи ему, что сэр Мод ждет его.
Мальчик отправился, а полицейский пошел следом за ним и встал настороже у двери.
Баллар принял ответ мальчика за правду, но в последний момент лисьим нюхом почувствовал что-то неладное. Он юркнул в сторону, хотя полицейский и кинулся за ним, но не мог помешать иезуиту ускользнуть из его рук.
Надутый полицейский вернулся к своему начальнику и доложил ему обо всем происшедшем. Выслушав его, Пельдрам решил лично взяться за это дело.
Эта история затянулась. Преследование Баллара продолжалось несколько месяцев, но Пельдраму так и не удалось поймать человека, следить за которым его заставляла скорее честь сыщика, чем подозрение, что преследуемый и на самом деле — важный преступник.
Что может показаться очень странным — так это то, что соучастники заговора не имели никакого понятия об этом преследовании. Таким образом, это было каким-то состязанием на приз, происходившим только между Пельдрамом и Балларом.
За это время Бабингтон вообще редко видел иезуита. Он только что вернулся из имения, купленного им вблизи от Чартлея, и так много работал над подготовкой переворота, что даже его внешний вид совершенно изменился. Прежде он отличался некоторой полнотой, а теперь стал худым, физически и нравственно истощенным. Кроме того, лето стояло очень жаркое, и во время своих частых путешествий Бабингтон изнемогал от палящих лучей солнца. Он истосковался по отдыху, и твердо решил в течение нескольких дней сделать передышку.
Прибыв в свой городской дом, он разделся с помощью камердинера, вытянулся на софе и сказал:
— Джек, меня ни для кого нет дома сегодня!
— Слушаюсь! — ответил тот.
— Меня нет в Лондоне вообще, понимаешь?
— Понимаю.
— Я устал, Джэк, так устал, что на отдых и восстановление сил мне понадобится по крайней мере неделя.
— Совершенно верно!
— Теперь ты знаешь, значит, что нужно делать. Всем посетителям ты скажешь, что меня нет, что я в Париже, что ли.
— Я желал бы, сэр, чтобы мы действительно были там.
— И я желал бы того, ей Богу, но делать нечего, приходится оставаться здесь.
— К сожалению, — произнес слуга со вздохом и вышел из комнаты.
Бабингтон был настолько утомлен, что заснул.
Вдруг слуга снова появился с очень обеспокоенным видом и воскликнул:
— Сэр! Дорогой сэр, проснитесь!
Но так как тот не двигался, то Джэк стал будить его.
— Мне слишком скоро пришлось ослушаться вашего приказания, сэр, но я принужден сделать это, — сказал он.
— Ну, в чем дело? — недовольно спросил очнувшийся хозяин.
Пришел какой-то незнакомец.
— К черту его, я никого не хочу видеть!
— Этот человек настаивает, к тому же у него, кажется, имеются важные вести.
— Кто же он такой?
— Это — агент «Звездной палаты», состоящий у вас на жаловании.
Через две минуты в комнату вошел посетитель, находившийся, по-видимому, также в большом волнении.
— Да хранит вас Бог, сэр! — быстро проговорил он. — Какое счастье, что я застал вас в Лондоне и имею возможность говорить с вами.
— У вас, по-видимому, имеются дурные вести?
— Дурные, очень дурные, сэр!
— Что-нибудь открыто?
— Да, во всяком случае нас предали!
— Черт возьми! Кто же мог быть этим предателем?
— Вы знаете, сэр, некоего Мода?
— Конечно!
— Так вот он явился сегодня к нашему начальнику Пельдраму и заявил, что проживающий у него полковник Форсо на самом деле — священник и зовут его Баллар.
— Будь проклят этот предатель!
Затем он заявил, что после долгих стараний ему удалось заманить Баллара в свою квартиру, где он осилил его и связал, так что можно теперь взять его оттуда.
— Ох! — простонал Бабингтон. — В таком случае все погибло! Ну, что же? Взяли его?
— Это должно совершиться с минуты на минуту.
— Хорошо, благодарю вас за сообщение. Джэк, Джэк, поди сюда!
Лакей вошел, а посетитель удалился.
— Коня мне поскорее! — крикнул Бабингтон.
Слуга вышел, а Бабингтон стал одеваться, Он совсем потерял голову и думал не о том, чтобы кого-то предупредить, а лишь о бегстве и о спасении своей особы. Одевшись, он выбежал во двор, вскочил на коня и поспешил из Лондона. Некоторое время он скакал вперед без всякой определенной цели, пока наконец не стемнело. Тем временем он собрался с мыслями и понял, что его бегство не только испортит все дело, но послужит еще проявлением трусости. Наконец, известия могли быть ложны, даже в случае их достоверности еще многое можно было бы спасти. Под влиянием этих соображений он повернул обратно в Лондон, переночевав по дороге в плохонькой гостинице.
На следующее утро он отправился в Сэнт-Эгидиен, свое загородное поместье, где его встретил Саваж.
Последний проводил его в жилую комнату и спросил:
— Вы знаете, сэр, что нас выдали и что Баллар уже арестован?
— Да, знаю. А кто еще арестован?
— Больше никто! Вот письмо королевы!
Прочтя письмо, Бабингтон сказал:
— Я отвечу, но что можно предпринять, сэр Джон?
Бабингтон старался казаться таким же спокойным, каким был Саваж.
— Немедленно убить Елизавету! — ответил Саваж.
— Хорошо, возьмите это на себя.
— Завтра этой женщины не будет в живых! — сказал отважный офицер.
— Хорошо, хорошо! — сказал Бабингтон, вынимая кошелек и снимая с пальцев кольца. — Вот вам на всякий случай необходимые средства. Только ваша рука может спасти нас… Не мешкайте!
— Завтра это свершится! — подтвердил Саваж. — Вообще все эти большие приготовления были совершенно излишни.
Джон удалился, а Бабингтон принялся за письмо к Марии Стюарт. Он извещал ее о том, что случилось, но обещал употребить все средства, чтобы удалось их предприятие.
Это письмо уже не попало в руки Марии.
Насколько Бабингтон в первый момент струсил и потерял бодрость, настолько потом в нем явилась какая-то отчаянная отвага. Он решил самолично принять участие в свержении Елизаветы. Для этого он поехал в Лондон. Но Бабингтону не удалось исполнить свое намерение, поэтому он отправился в свою квартиру, где его уже ждал Саваж.
— Это невозможно, — воскликнул тот, — ни сегодня, ни завтра, ни вообще в ближайшее время. Приняты все меры предосторожности, весь наш план обнаружен.
После краткого совещания оба покинули дом и отправились к Тичборну. Последний, встретив их, возбужденно спросил:
— Знаете ли вы, что Баллара подвергли пытке и он выдал всех нас?
— Будь проклят этот поп! — воскликнул Саваж. — Я это предвидел… Чего можно было ждать от него и всей его шайки!
— Необходимо бежать! — сказал Бабингтон.
Только не днем, — заметил Тичборн. — Следуйте за мной, я укажу вам убежище, где мы можем выждать ночи! — с этими словами Тичборн ввел своих посетителей в подвальное помещение с несколькими выходами.
Заговорщики все прибывали к Тичборну, и его слуга препровождал их в упомянутое убежище, Про неявившихся говорили, что они все арестованы. Тичборн распорядился, чтобы к вечеру были приготовлены лошади.
Вечером Бабингтон бежал из Лондона вместе со своими сообщниками. Достигнув Сэн-Джонского леса, они надеялись укрыться там, но их преследовали, настигли очень скоро и, арестовав, отправили в Лондон.
Так закончился заговор Бабингтона. Понятно, почему Мария Стюарт, услыхав имя Бабингтона, так побледнела и воскликнула, что все погибло. Раскрытие этого заговора послужило поводом к разыгранному Амиасом приглашению на охоту по приказанию Валингэма.
Однако разоблачению способствовал не только арест Баллара. Сыграла роковую роль и измена Кингтона.
