Белинда Александра - Белая гардения
— Прошу прощения за то, что заставил себя ждать, — извинился сэр Генри, кладя трубку. Никогда раньше мне не приходилось видеть его с близкого расстояния. У него было лицо театрального актера, сосредоточенное, покрытое глубокими благородными морщинами. Мне он не стал представляться. Да и зачем ему было это делать, если через пару минут я навсегда исчезну из его поля зрения.
— Присядем за стол. Я хочу вам кое-что показать. — Шеф встал с кресла и пригласил нас занять места за длинным, с виду средневековым столом, вокруг которого стояли кресла с высокими спинками.
Я посмотрела на Диану, пытаясь понять, что она думает в эту секунду.
Мы сели за стол, а сэр Генри взял с полки папку. К моему удивлению, он обратился ко мне:
— Как вам, Аня, вероятно, известно, газеты живут рекламой. Деньги, которые платят за рекламу, решают все. Особенно сейчас.
О Боже, подумала я, он собирается устроить мне судилище.
Сэр Генри провел рукой по волосам.
— Косметические компании, которые помещают в нашей газете свою рекламу, недовольны тем, что, в отличие от американских и европейских газет, у нас нет рубрики, посвященной косметике и макияжу.
Я кивнула и снова посмотрела на Диану. Она довольно улыбалась. Я начала подозревать, что ей было известно что-то такое, о чем не знала я.
Сэр Генри положил передо мной рекламу Хелены Рубинштейн.
— Мы с Дианой обсудили этот вопрос и решили доверить ведение этой рубрики вам. Она сказала, что вы во многом помогали Берте и к тому же часто сами подбирали материал, достойный внимания.
Я вытерла вспотевшие ладони о нижнюю сторону стола. Его предложение было совсем не тем, чего я ожидала, но я все еще могла более-менее здраво мыслить, поэтому согласно кивнула головой.
— Диана считает, что у вас есть задатки к такому роду деятельности. Кроме того, я убежден, что вы достаточно умны и обладаете хорошим чувством юмора. Если бы дело дошло до конкурсного отбора, все равно в нашем коллективе симпатичнее вас девушки не нашлось бы, а для редактора рубрики, посвященной вопросам красоты, это очень важно, — продолжил сэр Генри и неожиданно подмигнул.
Мне стало казаться, что от недостатка сна у меня начались галлюцинации. Когда это сэр Генри имел возможность убедиться в том, что я умна и обладаю хорошим чувством юмора? Уж не прошлым вечером, это точно.
— О чем будет говориться в этой рубрике? — спросила я, удивившись, что мне удалось четко сформулировать умный вопрос.
— Мы планируем две части, — пояснила Диана, поворачиваясь ко мне. — Первая будет посвящена новинкам, и ты сможешь писать о новых товарах, которые выходят на рынок. А во второй будут даваться советы по вопросам косметики. Тут нет ничего сложного, к тому же я буду курировать твою работу.
— Частности мы сможем обсудить позже, — сказал сэр Генри, направляясь к своему столу, чтобы ответить на телефонный звонок. — Я просто хотел встретиться с вами, Аня, чтобы узнать, что вы думаете об этой идее.
Мы с Дианой вышли из его кабинета. Поднимаясь по лестнице к нашей редакции, Диана взяла меня за руку и прошептала:
— Я несколько месяцев пыталась уговорить его сделать новую рубрику, посвященную косметике, и предлагала тебя на пост ее редактора. Но сегодня утром, как только я пришла, на меня набросились: «Давай! Скорее к сэру Генри!»
Внизу открылась дверь на лестницу, и меня окликнул сэр Генри.
— Иди, — сказала Диана. — Я подожду тебя наверху.
Сэр Генри дожидался меня в кабинете. Когда я вошла, он закрыл за мной дверь, но не пошел на свое место, а остался стоять рядом.
— Еще один момент, — произнес он, и на его морщинистом лице заиграла озорная улыбка. — Мне показалось, что ваш вчерашний поступок был достаточно остроумным. Я имею в виду, когда вы притворились, что не знаете, кто такой Роланд Стивенс. Эта милая выходка стала предметом обсуждения на весь вечер. Кое-кто даже посоветовал мне повысить вас за это. Разумеется, австралийской девушке подобная шалость не сошла бы с рук, но вы вели себя так естественно… — Шеф прищурил глаза. — Этот человек стал настолько самонадеянным, что его уже давно надо было спустить с небес на землю.
Хотя меня и прозвали «редактором красоты», я продолжала оставаться не более чем посредственной журналисткой, но меня это, честно говоря, не очень беспокоило. Все равно это лучше, чем быть девушкой на побегушках. К тому же я стала зарабатывать немного больше. Но самое приятное в этой должности заключалось в том, что меня стали серьезно воспринимать ни всех светских мероприятиях. Женщины меня даже побаиваться. Они думали, что, глядя на них, я замечаю какие-то изъяны на их коже или волосах. Частенько меня отводила в сторону жена какого-нибудь известного политика или бизнесмена и просили ни советовать, как ей поступать с первыми морщинками или седыми волосами.
— А вот и наша гуру красоты, — смеялась Берта каждый раз, когда я входила в редакцию. И этот титул как нельзя лучше под ходил мне. Каждую неделю в своей рубрике я рассказывала женщинам, как делать себя привлекательными. Я советовала натирать локти лимонными половинками, чтобы они не темнели, или втирать вазелин в кутикулы, чтобы ногти были крепкими Сама я ничего этого не делала, только тщательно очищала кожу лица, перед тем как ложиться спать. Я работала, ходила на танцы с Джудит и Адамом, слушала пение Ирины в кафе, и мой второй год в Австралии незаметно подошел к концу. На Рождество Ирина и Виталий объявили о своей помолвке; свадьбу они собирались сыграть в ноябре следующего года. Помимо того что я все еще ужасно скучала по матери, в Австралии мне жилось прекрасно. Мне казалось, что 1952 год будет для меня лучшим годом моей жизни. Но я ошибалась. Случилось нечто такое, что снова перевернуло мой мир с ног на голову.
Однажды вечером после работы я вернулась на Поттс-пойнт и обнаружила, что никого не было дома. Я знала, что Ирина с Виталием отправились в кино. На журнальном столике лежала записки от Бетти, в которой она сообщала, что пошла мыться в баню. Они даже нарисовала карту на тот случай, если я решу присоединиться к ней. В тот день было жарко. Стоял настоящий австралийский зной. Была уже половина восьмого, но солнце все еще ярко светило на небе. Я сбросила с ног туфли и распахнула все окна и двери.
Ни балконе я увидела Розалину в китайской соломенной шляпе. Она полулежала в плетеном кресле и наслаждалась первыми дуновениями вечернего бриза с моря. С улицы доносились веселые крики детей, которые поливали друг друга из шланга.
— Вот такую погоду австралийцы и называют «тошнотворном жара», — сказала Розалина.
Я спросила, не хочет ли она лимонада.
— Спасибо. Сегодня тебе пришла телеграмма, Аня, — сообщила она. — Я положила ее на столе в кухне.
Я поспешила в кухню, теряясь в догадках, кто мог прислать мне телеграмму. Сердце радостно дрогнуло, когда я вскрыла концерт и увидела, что телеграмма была от Дэна Ричардса, моего американского друга. В послании говорилось, что он приезжает и Сидней на следующей неделе и просит встретиться с ним в консульстве во вторник в одиннадцать часов.
— Вот это да! — крикнула я, выбегая на балкон к Розалине. — Это от Дэна, моего старого друга, того, который пытался помочь нам выехать в Америку. На следующей неделе он приезжает в Сидней и хочет встретиться со мной.
Для меня не могло быть более приятной неожиданности, чем снова встретиться с Дэном. Последние два года наша переписки сводилась к тому, что мы чаще всего поздравляли друг друга с Рождеством или Пасхой и редко посылали письма. К тому времени у него уже было двое детей.
— Заморский гость! Чудесно! — воскликнула Розалина, поправляя шляпу так, чтобы лучше меня видеть. — Он приезжает с женой и детьми?
— Не знаю, — ответила я. — Наверное, да, хотя младшему всего-то пять месяцев. Вероятно, он едет сюда или отдыхать, или по работе.
Я снова прочитала телеграмму. Меня удивило, что Дэн решил послать мне именно телеграмму, а не письмо, где мог бы более подробно обо всем написать. Хотя я никогда не встречалась с его женой Полли, мне всегда ужасно хотелось ее увидеть, поэтому я надеялась, что и она приедет с ним. Дэн всегда говорил, что его супруга — энергичная и умная женщина. Я понимала, что женщине надо обладать исключительными качествами, чтобы вызвать у мужчины такое отношение к себе.
В тот день, на который была намечена встреча с Дэном, я проснулась в пять утра. Ночью я спала крепко, но, проснувшись, уже не могла оставаться в кровати ни минутой дольше — так мне не терпелось снова его увидеть. Свое лучшее летнее платье я выгладила и повесила на дверцу шкафа еще вечером. Это вишневое платье со шляпкой было одним из творений Джудит. Шляпку украшали цветы гардении. Само по себе платье было довольно простым, хотя и подчеркивало фигуру, однако шляпка придавала наряду индивидуальность. Встреча с Дэном была первым представившимся мне случаем надеть обновку. Я тихо выскользнула из кровати, чтобы не разбудить Ирину, и пошла в кухню. Там я заварила себе чай, поджарила тост с мармеладом и на цыпочках вышла на балкон, стараясь не шуметь и не разбудим Бетти, спавшую на кушетке. Честно говоря, Бетти отличалась крепким сном, и мне вряд ли удалось бы нарушить ее отдых. Едва надев пижаму и сеточку для волос, она выпадала из окружающего мира до утреннего сигнала будильника.
