Элисон Уэйр - Леди Элизабет
Едва за ними закрылась дверь, Кэт поспешила к постели Элизабет и обняла девушку.
— Я не позволю им вас забрать! — заявила она пылко.
— Боюсь, ты не сможешь им помешать, — всхлипнула Элизабет, чувствуя, как раскалывается голова.
Обнявшись, они пытались утешить друг дружку, пока не вернулся лорд Уильям.
— Сударыня, мы выслушали мнение докторов, — молвил он сухо, вновь отводя взгляд. — Все отговорки придется отбросить. Вы должны быть готовы через три дня.
Когда Марии сообщили, что леди Джейн отрубили голову, к горлу ее подступил горький комок. Шатаясь, она вошла в свою комнату и упала на колени перед статуей улыбающейся Мадонны.
— Кем я стала? — простонала она, закрыв лицо руками. — Я, обещавшая стать милостивой принцессой, пролила кровь невинной, и притом мою собственную! Господи, смилуйся надо мной, несчастной грешницей!
Чья-то ладонь мягко легла ей на плечо. Повернув залитое слезами лицо, она встретила сочувственный взгляд Ренара.
— Простите за вторжение, мадам, — молвил он. — Я видел, с какой болью вы отнеслись к случившемуся. Но так было необходимо. И даже при этом ваш трон остается под угрозой. Должны упасть еще две головы, прежде чем вы обретете истинное душевное спокойствие. Ваше величество знает, кого я имею в виду.
— Кортни, — ответила Мария, сглотнув, — и…
— Леди Элизабет, — спокойно продолжил Ренар. — Именно эти двое являются источником бед в вашем королевстве. Вы проявили силу воли, избавившись от леди Джейн. Будьте же снова сильны. Устраните угрозу раз и навсегда. А когда этих изменников не станет, вы сможете больше не опасаться за свою корону.
В дверях стоял епископ Гардинер, внимательно их слушавший.
— Его превосходительство говорит верно, мадам, — вставил он. — Отрубив злокачественные члены, вы проявите милость ко всему государству.
Лицо Марии исказилось от мучительной боли. Одно дело — казнить дальнюю родственницу, подумала она, и совсем другое — обречь на смерть сестру. Если, конечно, Элизабет действительно ее сестра. «Знать бы мне точно, что это не так…» — горько усмехнулась Мария.
— Уайетта надлежит досконально допросить, — заметил Гардинер. — Уверен, он может многое рассказать об участии леди Элизабет в его заговоре.
— Я распоряжусь, — произнесла Мария с усилием, понимая, что это значило для Уайетта. — Что насчет Кортни? Он заговорил?
— Его допрашивали несколько раз, но он молчит, — отозвался Гардинер. — Полагаю, он мало что знает. Бедному дурачку не хватило бы ума что-то скрывать.
— Что с другими мятежниками? — осведомился Ренар. — Я имею в виду — с рядовыми членами?
— Мадам, вам не следует проявлять слабость в столь критический момент, — посоветовал Гардинер, озабоченно хмурясь.
— Некоторые будут повешены в Лондоне и Кенте в назидание всем, кто злоумышляет против нас, — решительно сказала королева, понимая, что ее милосердие припишут женской слабости. — Остальным будет позволено вернуться домой. — Она твердо взглянула на Гардинера и Ренара. — Я уверена, что в итоге моя власть укрепится и союз с принцем Филиппом станет возможным.
— Так было угодно Богу, мадам, — изрек Гардинер.
— Его высочество уже готовится к приезду в Англию, — заверил ее Ренар.
— В таком случае столь жесткие меры вполне оправданны, — медленно проговорила Мария. — Пути Господни воистину неисповедимы, джентльмены, но я уверена, что рано или поздно Его церковь вновь воцарится в Англии, вернувшейся к истинной вере.
— Аминь, — откликнулся Гардинер.
Кутаясь в теплый плащ и соболиный капюшон, шатаясь и тяжело опираясь на руку Кэт, Элизабет спустилась по лестнице в большой зал и вздрогнула от порыва холодного ветра, который хлестнул ее, едва она ступила на крыльцо. Ее мутило от слабости, и она не могла сдержать дрожь, пробегавшую по телу при мысли об уготованной ей судьбе.
У паланкина ждали мрачные советники в черных одеждах. Когда Элизабет сходила с крыльца, колени подогнулись, и Кэт едва сумела ее удержать. Никто из мужчин не шелохнулся — они просто стояли и смотрели. Наконец сэр Джордж нерешительно шагнул вперед и помог Элизабет сесть в паланкин. Она едва не упала на бархатные подушки. Когда задернулись кожаные занавески, укрывшие ее от посторонних глаз, и небольшая процессия тронулась с места, Элизабет охватил ужас. В висках стучала кровь, сердце отчаянно колотилось, ладони вспотели, в животе похолодело. Она знала, что умрет прямо здесь и сейчас, и мысль об этом повергала ее в еще большую панику.
Кэт с ужасом увидела, как по телу Элизабет внезапно прошла судорога, и девушка скорчилась в позе эмбриона. Она не плакала, не будучи в состоянии даже говорить.
— Миледи плохо! — закричала Кэт.
Паланкин остановился, и сэр Уильям раздраженно заглянул внутрь. Сразу поняв, что Элизабет действительно дурно, он поспешил посоветоваться с коллегами.
— Я не хочу, чтобы она умерла, пребывая под нашей опекой, — пробормотал он. — Как бы там ни было, но она все еще наследница трона и дочь короля Генриха. И если завтра королева умрет…
— Говорить о смерти королевы — измена, — напомнил Корнуоллис.
— Да, но мы должны смотреть фактам в лицо. Если юная леди станет королевой — что вполне возможно, поскольку ее величество уже не молода и не в лучшем здравии, — то вряд ли она помилует тех, кто столь нелюбезно с ней обошелся. И она явно не притворяется. Идите взгляните сами.
— Поверим вам на слово, — ответил сэр Эдвард. — Я согласен, лучше обращаться с ней поосторожнее. Будем делать не больше шести-семи миль в день. Вряд ли это сильно подорвет ее силы.
— Во всем виноваты доктора, — буркнул Говард. — Сказали, будто она достаточно здорова для поездки, а сами сбежали во дворец. А теперь видите, с чем приходится иметь дело. — Он кивнул на паланкин.
Элизабет высунулась меж занавесок в жестоком приступе рвоты, а дракониха-нянька держала ее за плечи и сочувственно причитала. Рвотные массы стекала по борту паланкина. Мужчины с отвращением отвернулись.
Они двигались медленно. Элизабет лежала, как в трансе; лицо ее опухло и побледнело, руки дрожали, и каждые несколько миль Кэт кричала, чтобы процессия остановилась, так как ее юную леди снова тошнит. Когда они останавливались на ночь в скромных гостиницах или в домах преданных королеве людей, советникам приходилось относить Элизабет в постель, настолько она ослабела. Ужас и болезнь полностью лишали ее сил, и она едва могла сделать несколько глотков вина или кипяченой воды. Она худела с каждым днем, ее веки отяжелели, на щеках проступили скулы, из-под глубокого выреза платья выпирали лопатки.
К счастью, они уже приближались к Лондону.
— Уже недалеко, — взволнованно уверяли друг друга советники.
— Дай Бог, чтобы она добралась живой, — страстно проговорил Говард.
— Честно говоря, я опасаюсь за ее жизнь, — признался сэр Эдвард. — Она серьезно больна.
— Мне никогда не приходилось исполнять столь неприятные обязанности, — кивнул Корнуоллис.
— Есть ли новости о леди Джейн? — шепотом спросила Элизабет у Кэт за обедом в гостинице на Большой Северной дороге.
Элизабет почти не могла есть, и ей с трудом удавалось сидеть за столом. Кэт вздрогнула, ибо надеялась, что Элизабет не задаст этого вопроса.
Той хватило лишь взгляда на лицо Кэт, чтобы ужас пронзил ее, как ножом.
— Ее больше нет, — вымолвила Элизабет. — Можешь не говорить.
— Я подслушала разговор советников, — призналась Кэт. — Вы были настолько слабы, что я сочла за лучшее промолчать.
— Не могу поверить — моя сестра дошла до того, что обрекла ее на смерть, — содрогнулась Элизабет. — Она обещала быть милостивой.
Она подумала о своей бедной маленькой кузине, чье единственное преступление заключалось в родстве с Тюдорами. Жутко было представить, что эта умненькая девочка теперь мертва и что ее предали столь жестокой смерти, — ей не исполнилось и восемнадцати.
— Боюсь, события воспротивились добрым намерениям королевы, — печально заметила Кэт.
— Как и мне, — со страхом добавила Элизабет. — Я следующая?
— Вы не совершали никакой измены, — напомнила Кэт.
— Джейн тоже не совершала. Она стала орудием в руках безжалостных глупцов, восставших от ее имени. Так же как они восстали от моего. Для Марии я опасна не меньше, чем Джейн, и потому я боюсь за свою голову.
Ее вновь охватило возбуждение. Кэт сжала ей руку.
— Успокойтесь, — посоветовала она. — Джейн объявили королевой, и она приняла корону, зная, что та не принадлежит ей по праву. С вами совсем другое дело. Не поддавайтесь страхам. Против нее было достаточно улик, но против вас нет никаких. На том и стойте.
— Придется, — с дрожью кивнула Элизабет.
