Александр Чиненков - Крещенные кровью
Штерн нажал пальцем на курок, прогремел выстрел, и в воздух взлетела красная ракета.
— Прекрасно! — усмехнулся он, увидев, как прятавшиеся за отвалами гипса переодетые полицаи пришли в движение и с оружием в руках ринулись в атаку на поселок.
Не теряя времени, Штерн поспешил к машине, попутно перезаряжая ракетницу другим патроном. Остановившись, он снова поднял вверх руку и, злорадствуя, воскликнул:
— А теперь черед германской армии! Немцы, вперед!
Он выстрелил, и на этот раз в воздух взлетела зеленая ракета, дающая приказ к атаке ожидавшим своей очереди немецким солдатам.
Отбросив ракетницу, Штерн сел за руль, запустил двигатель и отъехал от двора Носова метров на двадцать. Остановив машину, он вытащил из-под сиденья противотанковую гранату.
— А это вам всем на размышление! — крикнул он громко и с силой швырнул гранату в машину, в которой за рулем восседал мертвый обер-лейтенант Ганс Курт.
Грохнул взрыв…
Вернувшись за руль и ничего не объясняя спутникам, он погнал машину вперед. Уже в конце улицы он притормозил, обернулся, увидел горящую машину гестаповца, услышал грохот завязавшейся перестрелки и залихватски пропел:
Три танкиста выпили по триста —
И конец машине боевой!..
Степан пришел в себя, почувствовав резкую боль в спине и пояснице. Кто-то склонился над ним и хлестал по щекам, стараясь привести в чувство.
— Где я? — спросил он едва слышно.
— Ты здесь, в чертовом подземелье, рядом со мною, — услышал он взволнованный шепот. — Двигаться можешь?
— Не знаю, — ответил Степан, пытаясь привстать и осмотреться, но стреляющая боль в спине не позволяла шевельнуть ни одной частью тела.
— Не знаешь, это плохо, — произнес голос, и Калачев узнал Стрельца. — Уходить нам надо, Степаха… Уносить ноги, пока еще возможность такая есть.
— Обожди, а что случилось? — спросил Степан, морщась от боли. — Ты можешь мне объяснить, где мы и что происходит?
— Происходит то, что не должно было произойти, — ответил Яшка, вздыхая. — Ты помнишь ту чертову веревочку в обнаруженном тайнике?
— Ну? — ответил Калачев, напрягая память.
— Это хорошо, значит, память не отшибло, — хмыкнул Яшка.
— Так ты что о веревочке сказать хотел?
— Хотел сказать: она всему виною. Второй ее конец был к гранате или мине привязан.
— И ты за нее потянул?
— Не я, а Леший, Царство ему Небесное.
— Он что, погиб?!
— Наверное… Куча камней, на которой ты сейчас лежишь, вся на него осыпалась.
Невзирая на боль, Калачев оживился:
— Постой, скажи, как все случилось? Почему Леший потянул за веревку? Я же…
Степан попытался присесть, но острая боль так пронзила спину, что он только мучительно застонал, так и не сумев пошевелиться.
— Лежи уж и не дергайся, — прошептал Яшка тревожно. — Что-то ты… не нравишься мне, товарищ Калачев, ей-богу.
— Нравлюсь, не нравлюсь — дело десятое, — огрызнулся Степан. — Ты расскажи мне, о чем спрашиваю.
— Да глупо все вышло, — пробубнил виновато Яшка. — Я Свириду про веревочку ту сказал, но чтоб он за нее не тянул, не обмолвился. Затем мы стали ножами пол прощупывать, проход искать. Я отвлекся чуток, а тут… Леший, видать, за веревочку и дернул… Меня стол от камней и взрывной волны спас, а Лешему не позавидуешь…
Степан посмотрел вверх, увидел квадратик неба и все понял. Взрыв разрушил пол между подвалом дома и подземной молебной комнатой сектантов, включая перегородку, в которую был заложен заряд.
Сверху вниз упало еще несколько камней, один из которых едва не размозжил голову Калачева.
— Мать твою! — выругался Яшка, хватая Степана и пытаясь оттащить его в сторону от обвала, в спасительный тоннель рудника.
Как только ему это удалось, раздался страшный, оглушительный грохот, от которого и Яшка, и Степан закрыли глаза и замерли. Воздух наполнился удушливой пылью. Камни сыпались вниз, увеличивая и без того огромную кучу.
— Охренеть можно! — прокричал Яшка в ухо Калачеву. — Осадки грунта, что ль, еще не закончились? Давай поднимайся на ноги, Степан! Драпать надо, пока, как Лешего, нас не завалило!
Степан и без того понимал, что надо уходить от камнепада, но не чувствовал ног.
— Ну чего ты, Степан? — прокричал Яшка озабоченно.
— Оставь меня и уходи, — ответил тот. — Похоже, я уж не жилец…
Дышать стало трудно, гипсовая пыль ела глаза, забивалась в рот и нос.
— Во, дела, расписался, как девица красная! — возмутился Яшка. — Ты бросай хреновину пороть! Не можешь идти, так скажи, я тебя мигом донесу!
Склонившись над Калачевым, он сгреб его в охапку, поднял с пола и потащил в глубь шахты. Камнепад продолжался, всюду клубилась белая пыль. Яшка с трудом нес Калачева, не зная, куда, лишь бы подальше от падающих камней и пыли.
— Поставь меня на ноги, я сам пойду, — упрямился Степан, чувствуя, каких трудов стоит Стрельцу нести его.
— А то как же, — хрипел Яшка, продолжая путь. — Отдавать приказы и я мастак, так что молчи и сопи в две дырочки!
— Обуза я для тебя, Яша! — настаивал Степан. — Только помехой тебе буду в выполнении задания!
На этот раз Стрелец ничего не ответил. Он пыхтел, как паровоз на стоянке, и энергично мотал головой, продолжая шагать в кромешной тьме, еле разбирая дорогу. Калачев еще раз попытался вразумить друга, но сзади в проходе раздался грохот, и он промолчал.
Вскоре Хромой окончательно выбился из сил. Тяжело дыша, он остановился и положил Степана у своих ног.
— Земля продолжает оседать, шахта рушится, — сказал он озабоченно. — Но выбираться надо. Не поверишь: я с детства боюсь всяких нор и подземелий. И тесноты боюсь, и потолков низких… Только ты потом об этом никому не говори! Под пыткой не сознаюсь, что выложил тебе ни за понюх табаку свою страшную тайну!
— А как же ты с парашютом вместе со мной ночью из самолета прыгал? — усмехнулся Степан, понимая, что Стрелец заговаривает ему зубы.
— Так то темно было, как в спальне! — рассмеялся Яшка. — Я только представил, что в постель к бабенке задастой ныряю и… сразу все нипочем стало!
— Брешешь ты все, скоморох! — усмехнулся Степан. — Да ты…
Не дав ему договорить, Хромой снова сгреб Калачева в охапку и продолжил путь по туннелю. Надо было спешить.
Скоро туннель начал сужаться. Чем дальше продвигался Стрелец с Калачевым на руках, тем труднее становилось идти, приходилось пригибаться. Он уже еле-еле удерживал Степана в немеющих руках, тяжело дышал, ловя ртом густой белый воздух. Пот струился из каждой поры его тела. Ноги по щиколотку утопали в пыли. Туннель был тесен, в нем царил непроницаемый мрак, но Хромой упорно шел вперед, приноровившись к темноте.
Неожиданно он остановился, опустил Калачева на землю и, вытянув голову, прислушался.
— Там впереди кто-то есть, — прошептал он. — Однозначно это немцы, ибо…
Степан тоже прислушался и замер.
— Черт побери! — Яшка озадачился — У меня хреновое предчувствие. Что-то мне подсказывает, что нас ожидает засада!
— Получается, что мы идем прямо в руки врага? — испугался Степан — У нас даже автоматов нет. Растеряли, недотепы…
— А ну полежи и подожди меня, — сказал Яшка, извлекая нож. — Автомат, конечно, пригодился бы больше, но в наших условиях и нож вполне сойдет за грозное оружие.
Спокойно, не торопясь, он встал с корточек, и внутренне подготовившись к любой неожиданности, медленно двинулся вперед. Степану ничего не оставалось, как дожидаться его возвращения в полном молчании, одиночестве и тревоге.
Прошло несколько долгих минут, и по приближающимся шагам Калачев понял, что Стрелец возвращается за ним.
* * *Когда Вилли Штерн остановил машину на берегу реки, его спутники увидели катер.
— Что это? — спросила Бригитта.
— Считай, это колесница, которая увезет нас прямо в рай. — улыбнулся Штерн.
— Значит, мы торчали в доме полицая, ожидая, когда он приплывет?
— Совершенно верно. Гудки, которые подал катер, прибыв на место, и послужили сигналом для продолжения начатых мною действий.
Взяв из багажника красный флажок, он сделал несколько круговых движений над головой. С катера прозвучал короткий ответный гудок. Штерн посмотрел на циферблат наручных часов и сообщил:
— На все про все у нас ровно два часа. Прошу за мной, господа и дамы.
Вход в шахту рудника оказался рядом, хорошо замаскированный диким кустарником чилиги. Оставив спутников снаружи, Штерн с пистолетом и фонарем отправился внутрь на разведку. Отсутствовал он недолго, а вернувшись, предложил вновь всем следовать за собой.
Осторожно ступая, они пошли по туннелю. Вскоре впереди показались отблески света, и Бригитта занервничала. Штерн почувствовал ее состояние и обернулся с утешением: