Юрий Долгорукий - Седугин Василий Иванович
– Князь! Ты тоже любишь драгоценности? Посоветуй мне, покупать или не покупать эту вещицу?
«Вещицей» оказался золотой крестик такой изумительно тонкой работы, что у Юрия дух захватило. Он сглотнул слюну, ответил:
– Я бы приобрел не задумываясь.
– Может, тебе хочется купить его и подарить мне? – и она кинула на него лукавый взгляд.
Юрий вынул из кошелька, прикрепленного к ремню (карманов в штанах тогда не пришивали), несколько монет, протянул византийскому купцу. Тот угодливо кланялся, бормотал слова благодарности.
Анастасия в восторге захлопала в ладошки:
– Ах, как это мило!
Они пошли вдоль улицы. Иван с покупками ушел в терем, а служанка поотстала.
– Этим крестиком я буду благословлять победы, которые ты одержишь в недалеком будущем, – прижимая зажатую в кулачок драгоценность к сердцу, прочувственно говорила боярыня. – Я уверена, что он будет путеводной звездой в твоей боевой жизни!
Юрий молчал, мучительно думая о том, как вести себя с этой необычной женщиной.
– И тебе часто доводилось делать такие подарки своим девушкам? – испытующе заглядывая ему в глаза, спросила она.
– У меня нет девушек.
– Не может быть! Такой видный парень, да еще князь – и нет девушки? Ни за что не поверю!
– Я женат.
– Ах, вот как. И давно?
– Уже пять лет.
– Это во сколько же лет тебя женили?
– Тогда мне было двенадцать лет.
Она долго молчала, а потом произнесла изменившимся голосом:
– А меня, семнадцатилетнюю, отдали замуж за шестидесятилетнего…
Она прошла несколько шагов, старательно глядя себе под ноги, продолжала:
– Я купаюсь в роскоши. Ни в чем себе не отказываю. Муж со мной ласков, ни разу не обидел. Но чего-то мне не хватает. Чего-то я хочу, такого необычного, захватывающего… Тебе не приходилось испытывать подобного чувства?
Юрий пожал плечами.
– Значит, у тебя все впереди, – пообещала она.
Потом спохватилась:
– Мы совсем загулялись. Пора возвращаться.
Они стояли в небольшой рощице, которая осталась от обширного леса, когда-то окружавшего Киев.
– Тебе хочется домой? – спросила она, глядя на него потемневшими глазами.
Он снова пожал плечами. У него было странное, не испытанное ранее состояние сладостного упоения, будто все это происходило не наяву, а во сне, и не с ним, а с кем-то другим; легонько кружилась голова и сладко ныло сердце; Анастасия стала вдруг близким и понятным человеком, и он сказал:
– Я не хочу расставаться с тобой.
Она внимательно посмотрела на него, немного подумала, потом обернулась к служанке:
– Иди домой. Скажи, что я скоро буду.
Они, не разбирая дороги, двинулись в гущу деревьев, остановились под раскидистым вязом. Анастасия долго пристально глядела в лицо Юрия, потом порывисто обхватила ладонями его щеки стала целовать в губы, произнося сквозь слезы:
– Ах, мой мальчик, как бы я любила тебя! Как мне хочется любить!
Потом она резко оттолкнула его от себя и пошла прочь, спотыкаясь и не разбирая дороги.
В тереме Иван встретил неожиданной новостью:
– Великий князь Святополк умер.
И, видя отстраненное, непонимающее лицо Юрия, добавил:
– Я тебе говорю, что правитель Руси Святополк умер. Умер внезапно, в Вышгороде, за праздничным столом. Его прах в лодье привезли в Киев и положили в церковь Святого Михаила.
«Умер так умер, – равнодушно думал Юрий. – Один умер, второго назначат. Мне-то какое дело? Важнее всего, что меня любит красавица боярыня, что она поцеловала меня и у меня сердце полетело в пропасть. Никогда не испытывал я такого чувства ликования. Главное, когда и где увидеть? Ушла, даже не назначила свидания. Или я должен был это сделать? Ведь я мужчина, значит, надо было определить, когда мы с ней встретимся, а я, как последний хлюпик, растерялся и позабыл про все».
Он стал прикидывать, как поступить завтра. Может, походить перед окнами ее терема? Она увидит и выйдет. Но терема окружены высокими заборами, а в окнах вставлены разноцветные стекла или слюда, через которые едва проходит свет, а разглядеть кого-то на улице просто невозможно. Может, подойти и вызвать? Но за такие штучки можно много тумаков заработать, чего доброго еще псов с цепей спустят… Нет, все это не годится, надо придумывать что-нибудь поумнее, чтобы было наверняка.
Но в тот вечер на ум ничего путного не пришло. И, встав утром, решил: перемахну через забор, зайду в терем и найду ее светлицу. Кто меня остановит в княжеской одежде? Слуги подумают, что приглашенный гость какой-нибудь, задержать не посмеют. А если кто-то и попытается это сделать, я такое выдам, что сразу отстанут. Чего-чего, а уж с челядью разговаривать научен!
Позавтракав, он тщательно оделся и вышел на улицу. Моросил дождь, с Днепра задувал холодный ветер, но улицы были полны народа. Люди были вооружены топорами, косами, вилами, палками, камнями, слышались крики:
– Круши мздоимцев!
– Поджигай дома ростовщиков!
– На деревьях повесим кровососов!
– Долой все кабалы!
«Ворог, что ли, подступил к крепостным стенам Киева? – размышлял он. – Тогда почему непонятные угрозы выкрикивают?» Но ему было не до людей, он спешил к жилищу Анастасии.
Двухэтажный боярский терем Путяты был построен из толстых дубовых бревен, с красочными наличниками и резными столбами, поддерживавшими крышу над крыльцом; вокруг него высился добротный забор с тяжелыми воротами. Удивительное дело: чем выше поднимается во власти человек, тем старательнее отгораживается он от народа. Это что же за природа власти такая?.. Юрий обошел забор, нашел удобное место и перемахнул на ту сторону. Вокруг никого не было, только, заливаясь лаем, рванулись к нему огромные псы, однако крепкие железные цепи надежно держали их возле конур.
Он подошел к парадному входу, мимоходом кинул истуканом стоявшему молодцу с саблей на боку:
– Я к боярину.
И вошел вовнутрь. В полутемноте мимо него, словно тени, передвигались слуги. Терем жил своей обычной жизнью, никто на него не обратил внимания. Он поднялся на второй этаж, там жили господа. Толкнулся в одну дверь, во вторую – нет ее! Подкатилась какая-то маленькая старушонка, заглядывая в глаза, спросила шепелявя:
– Ты, мил человек, к кому вознамерился?
– Боярина ищу, бабуля. Шла бы ты в свою каморку!
– Нет, нет, погодь чуток, – не отставала старая. – Боярин живет в том конце, а ты шныришь в этом. С чего бы это?
Юрий открыл очередную дверь и увидел Анастасию. Отстранив в сторону стоявшую на пути надоедливую бабушку, вошел в светлицу. Анастасия резко повернулась к нему, глаза ее вспыхнули:
– Ты?!
Она приподнялась и пошла к нему медленно, бессвязно бормоча:
– Пришел-таки, пришел… Через ограду, через охрану прорвался… Это чудо! Это необыкновенное чудо!..
Он поднял ее на руки и закружил по светлице, затем опустил на кровать. Они глядели друг другу в глаза и не могли оторваться. Лицо ее полыхало, глаза сияли, она была восхитительно красива.
– Но как ты решился, кто тебя надоумил? – спрашивала она, восхищенно глядя на него.
– Я сам. Я не могу жить без тебя… Давай сбежим! Сейчас, немедленно!
– Но куда? Где мы можем скрыться от моего мужа?
– У моего отца обширные владения. Он может отдать мне в правление какое-нибудь княжество, ни один человек не прорвется в наш дворец! Бежим! Я умоляю тебя!
– Подожди чуточку, совсем немного. Муж с утра собирался навестить имение под Мическом. Как уедет, мы с тобой незаметно выйдем и сбежим из Киева.
– Ты не обманываешь? Ты правду говоришь?
– Мне здесь все обрыдло! С тобой я найду счастье, я это сердцем чувствую! Сбегу и ни разу не оглянусь! Я вот такой родилась!
Вдруг ее что-то насторожило. Она прислушалась, сказала:
– Кажется, муж идет, я слышу его голос. Надо закрыться на всякий случай.
Они были настолько заняты друг другом, что забыли про дверь. Анастасия поднялась, притворила ее и заперла на засов.
